Читать книгу "Привидения на цыпочках - Валерий Гусев"

Конечно, я не мог отпустить Алешку одного на стройку, да еще ночью. Но и помешать ему не мог. Если бы я отказался, он все равно нашел бы способ сделать по-своему. И представить себе, что мой маленький брат темной ночью уйдет из родного дома на улицу, где в эту пору, кроме опасностей, ничего другого нет, я не мог. Пришлось уступить. А точнее - подчиниться. Я даже иногда думаю, что не только меня, он даже папу при случае мог бы заставить сделать так, как считает нужным. Убедил бы, и слова нашел бы - про честь, совесть, справедливость. Которые для него, похоже, не просто слова.

Короче, мы стали соображать, как бы нам незаметно ускользнуть ночью из дома. А это не так-то просто. Папа спит очень чутко - милицейская привычка, а если еще мама проснется и увидит, что ее сыновья куда-то исчезли, то… То лучше потом вообще домой не показываться.

Лешка сначала сказал:

– Давай, Дим, в их комнату дверь припрем креслом. Если они даже и проснутся, то из спальни не выйдут.

– Не получится! Папа дверь выбьет.

– Тогда давай в нашу комнату дверь гвоздями забьем. Они будут думать, что мы спим, и дверь выбивать не станут. - Тут он хлопнул себя ладошкой по лбу: - Придумал! Давай им в чай валерьянки подложим! Они ка-ак заснут! До самого утра. Здорово?

– Давай уж лучше их свяжем, - усмехнулся я.

– Точно! - Алешка захохотал. - И еще можно им потихоньку уши ватой заткнуть. Я ка-ак подкрадусь…

Тут вошла мама:

– Вы чего веселитесь? Лучше бы посуду помыли.

Вот логика! Оказывается, посуду мыть лучше, чем веселиться.

– Ленька, - сказала мама, - я тебе еще шипящее предложение придумала. «Щи шипели на печи».

– А мне больше не надо, - огорчил ее Алешка. - Мне теперь надо: «ча» и «ща» пиши через «а».

– Я подумаю, - пообещала мама и пошла мыть посуду. Это ведь лучше, чем веселиться.

А мы продолжили разработку плана.

– Можно по веревке из окна вылезти, - предложил Алешка. - Сначала ты, а потом я.

Я, к счастью, не успел согласиться - опять вошла мама.

– Да, я совсем забыла, мы с папой сегодня вечером поедем к бабушке. Вернемся поздно. Чтоб никаких фокусов! В одиннадцать - в постель!

Мы покивали изо всех сил. Но мама все равно нам не поверила.

– Буду звонить по телефону! - пригрозила она. - Буду вас проверять!

Мы опять покивали. Нам не терпелось продолжить разработку плана.

– Придумал, Дим! - сказал Алешка, когда мама ушла на кухню. - Мы с тобой скажем родителям, что поехали к бабушке. - Тут он запнулся. - Тоже не пойдет. Они ведь сами едут к ней. Приедут, а нас там нет…

И мы оба расхохотались так, что мама опять прибежала с кухни.

Да, очень приятно решать вопрос, которого на самом деле нет. Очень кстати родители собрались к бабушке.

Как только мама с папой захлопнули за собой дверь, Алешка тут же надиктовал на наш автоответчик: «К сожалению, мы не можем сейчас ответить вам, так как крепко спим на своих местах. Под одеялами. Оставьте свое сообщение после сигнала. Благодарим за внимание».

Хорошо еще, что «под одеялами», а не под тахтой.

– А когда пойдем? - спросил я Алешку.

– В полночь. Как часы двенадцать пробьют. Все тайные ночные дела, Дим, происходят в полночь. Привидения всякие. Призраки. Вампиры. Здорово?

Ага, здоровее не бывает. Стройка, конечно, не заброшенное кладбище и не древний замок, но все-таки бродить по ней в полночь - удовольствие маленькое. Я бы лучше посуду помыл. Два раза. Или под тахтой поспал. А Лешка собирался, будто в детский театр. На веселое представление.

Мы поужинали, посидели у телевизора. Ждали полночного боя часов.

Дождались. Правда, боя часов не было. У нас таких часов не водится. Мы не Кошкины. Просто будильник зазвенел.

– Пора! - сказал Алешка. - Ты, Дим, не бойся. Там ночью полно народу, в вагончике. Если что - они нас в беде не оставят.

Ага, пословицами поддержат.

Мы включили автоответчик и вышли на улицу.

Была ночь. Темная и осенняя. В некоторых окнах еще горел свет. И некоторые фонари тоже светили тусклым желтым светом. Было тихо, только изредка со стороны проспекта доносился шум поздней машины.

– А в том доме, - сказал Алешка, - на чердаке сова живет.

– Ну и пусть живет, - пробормотал я.

– А она ночью гугукает, на охоту вылетает.

– За детьми охотится?

– За крысами. Полный чердак уже натаскала. Смотри, Дим, луна!

И точно - над парком, выбираясь из путаницы ветвей, поднималась желтая луна, похожая на круглый фонарь. У меня было такое впечатление, что я в первый раз увидел в городе луну. Но это понятно: за городом сидишь себе вечером на крылечке и смотришь в небо. И все видно - звезды зажглись, луна выплыла, облачко возле нее застряло. А в городе кто на небо смотрит?

Мы подошли к школе. Возле сетчатых ворот стояла легковая машина, в ней спали на откинутых передних сиденьях бравые охранники.

– Смотри не разбуди, - шепнул мне Алешка. - Но, вообще-то, они крепко спят.

– Откуда ты знаешь? - заинтересовался я.

– Знаю…

Ворота, конечно, были заперты.

– Пошли с той стороны, - шепнул Алешка, - там хорошая дырка есть.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Мы пошли вдоль забора. В одном месте Алешка остановился, приподнял нижний край сетки:

– Ныряй, Дим.

Я вообще-то толком и не знал, зачем мы сюда приперлись в полночь. Вампиров кормить? Но Алешка уверенно повел меня в глубь стройплощадки, где были сложены большие бетонные кольца. Они лежали на боку. Алешка шмыгнул в одно из колец, уселся там, позвал меня:

– Садись, Дим, будем ждать.

А чего ждать? Ждать, когда выспятся охранники и пойдут осматривать территорию? Увидят нас в этой трубе и скажут:

– Ах, как мы вам рады!

Но Лешка, видимо, знал, что делал.

– Я, Дим, - шептал он, - сначала тоже вредил понемножку. А потом, когда с Абдукаримом познакомился, мне их жалко стало. Они ведь не виноваты…

– А кто виноват?

– Тот, кто это безобразие разрешил!

– А кто разрешил-то?

Алешка помолчал, а потом серьезно и грозно сказал:

– Скоро узнаешь!

– И что?

– Примем меры.

В темноте я не видел, но догадался, что Алешка небрежно пожал плечами: что, мол, за вопрос - накажем и все!

– Я думаю, Дим, что папу обманули - разрешение на стройку незаконное. Просто у папы очень много своих дел, и он до конца не успел разобраться. А вот когда мы с тобой разберемся, то… Тихо! Идут!