Читать книгу "Фракс и пляска смерти - Мартин Скотт"

У Макри несносный характер — она импульсивна, навязчива и вдобавок полукровка. По природе своей девица так и осталась варваром. Однако несмотря на все недостатки, это гладиаторское отродье — одна из немногих, кого я могу назвать другом. Макри очень помогла мне в нескольких последних расследованиях, хотя публично я это никогда не признавал. Одним словом, мне будет очень жаль, если ее повесят.

— Расскажи мне, что произошло.

Макри состроила недовольную гримасу. Ей никогда не нравилось, если ее задерживали в тот момент, когда она собиралась кого-то убить.

— Утром я пошла в Колледж. У меня сегодня должна была быть риторика. Мне надо было заскочить в общую комнату, чтобы спрятать в личном шкафчике сумку. В ней два кинжала, а входить в аудиторию с оружием запрещено.

— Зачем ты прихватила с собой кинжалы?

— А почему бы и нет?

— Да, согласен, дурацкий вопрос. Продолжай.

— В комнате находятся шкафчики. От одного из них у меня были ключи. Я спрятала кинжалы и пошла на занятия. Мы учились произносить речи в суде. Мы отзанимались примерно половину времени, когда в аудиторию явился какой-то студент и сказал, что профессор Тоарий желает меня видеть. Это было весьма необычно. Я отправилась в кабинет Тоария, и тот посмел заявить, что у одного из студентов пропали деньги и что якобы кто-то видел, как я их брала в общей комнате. После этого он исключил меня из Колледжа!

По мере развития повествования Макри говорила все громче и громче, а закончила она свой рассказ, вообще перейдя на крик. Прохожие косились на нас, но уже без того любопытства, как пару лет назад, поскольку все уже успели привыкнуть к виду Макри, появляющейся во всеоружии на улице Совершенства. Из-за своей оркской крови моя подруга особой популярностью в округе Двенадцати морей не пользовалась, но обыватели знали, что упоминать вслух об этом недостатке, а тем более становиться на ее пути — смертельно опасно.

— Ступай домой, Макри. Я все улажу. Я знаю, что профессор постоянно пытается тебе досадить, и вот теперь, когда деньги исчезли, он поспешил обвинить тебя.

— Да как он смел?!

Это и впрямь вопиющая несправедливость. Макри на удивление честное создание. Она честна настолько, что это порой начинает меня угнетать.

— Естественно, он не имел права этого делать. Но неужели ты и в самом деле хочешь бежать из города? После того, как добилась таких успехов? А как же твое намерение поступить в университет?

— Ты над этим намерением смеешься. И все остальные — тоже.

Я начинал ощущать тревожное беспокойство. Вместо того чтобы разыскивать ценный кулон главы Гильдии чародеев Лисутариды Властительницы Небес, я обсуждал карьерные возможности какой-то официантки с примесью оркской крови.

— Почему бы мне и не смеяться? Подобное — невозможно. Но ты же после появления в Турае сумела добиться многого, что до тех пор казалось невозможным. Может, ты и это сумеешь сделать. Чем дьявол не шутит? Так что кончай вопить, что убьешь профессора, и возвращайся в «Секиру мщения». Я схожу в Колледж, узнаю, в чем дело, и постараюсь все уладить.

Макри долго не сводила с меня глаз. Она не привыкла к тому, чтобы кто-то другой решал ее проблемы.

— Лисутарида хочет познакомить тебя с каким-то университетским профессором, — сказал я.

— А не мог бы ты уладить все уже сегодня? — спросила Макри.

— Попытаюсь.

— Если успеешь разобраться сегодня, тогда все в порядке. Если нет — я завтра убью Тоария. А если у меня будет настроение, так прикончу и всех остальных, кого встречу в Колледже.

С этими словами Макри развернулась на каблуках и решительно зашагала к таверне. Затем, словно что-то вспомнив, она оглянулась и спросила:

— Как твое расследование?

— Отвратительно!

— Уже есть покойники?

— Да.

— Сколько?

— А тебе-то что за дело? — с изумлением глядя на нее, спросил я.

— Просто интересно.

— Четыре. Почему всех вдруг так заинтересовали мои дела?

Макри скрылась в дверях таверны. Я последовал за ней, поскольку еще не успел наполнить брюхо пивом, и шагал к стойке бара с решительным, если не злобным выражением лица, давая тем самым всем понять, что на моем пути сейчас лучше не становиться. Однако на Дандильон Одуванчик мой суровый вид не произвел никакого впечатления. Босоножка возникла передо мной практически из ниоткуда.

— У меня для тебя ужасная новость, — прощебетала она.

— Если эта новость каким-то образом связана со звездами, можешь оставить ее при себе.

— Ты должен меня выслушать!

— Не могла бы твоя ужасная новость потерпеть, пока я не прополощу глотку пивом?

Новость, видимо, ждать не могла, поскольку убрать Дандильон со своего пути мне не удалось. Ей так не терпелось мне что-то сообщить, что, кипя энергией, она буквально подпрыгивала на месте, блокируя подходы к стойке бара.

— Они делают ставки на конечный результат, — пропищала она, — хотя я и твердила им, что это дурно.

Тут я окончательно перестал ее понимать.

— О чем это ты?

— Все пытаются угадать, сколько смертей повлечет дело, которое ты сейчас ведешь. И делают ставки у букмекера! А все из-за того, что я предрекала огромное кровопролитие. Букмекер даже приходил сюда, чтобы принять ставки.

— Дандильон! — оборвала Макри. — Не отвлекай Фракса своими глупостями. Он человек занятой.

— И откуда только у нее возникают столь странные мысли? — виновато проговорил Гурд.

— Это правда? — спросил я, испепеляя парочку взглядом.

— Первый раз слышу! — заявила Макри. — И вообще мне кажется, что ты сейчас должен быть на пути в Колледж, дабы восстановить мое доброе имя.

— Твое доброе имя может и подождать. Теперь мне ясно, почему тебя так интересовало точное число жмуриков.

— Я никогда не стала бы наживаться на трагедии, повлекшей смерть четырех человек, — с видом оскорбленного достоинства произнесла Макри.

— Четырех? — переспросил прислушивающийся к нашей беседе Паракс. — Ты сказала четырех? Уже? — Повернувшись к Моксалану, он добавил: — Я хочу увеличить ставку.

Некоторые явно заинтересованные этим сюжетом посетители таверны дружно вступили в дискуссию.

— Думаю, я мог бы удвоить ставку, — сказал один.

Я был вне себя от возмущения.

— Неужели вся таверна играет в тотализатор на покойников?! Не могу поверить, что вы могли пасть столь низко! — прошипел я, обжигая Макри, Гурда и прочих бездельников гневным взглядом.

— Ты что, промолчать не могла, идиотка? — спросила Макри, обращаясь к Одуванчик.

— Только не кати на Дандильон! — взревел я. — Она единственный порядочный человек во всей этой харчевне. А ты, Макри, вызываешь у меня отвращение!