Читать книгу "Тигр в камуфляже - Лев Пучков"

Так бы они и существовали в хрущобном алкогольном мороке и скорее всего безболезненно отошли бы в мир иной, не оставив после себя никакого следа, кроме неприятных воспоминаний соседей. Но случилось так, что в один прекрасный вечер престарелого Мирзо внезапно обуял невесть откуда свалившийся демон сладострастия, мирно спавший последние пятнадцать лет в проспиртованном организме ассенизатора. В очередной раз ужрамшись вдрызг в каком-то подвале, Мирзо возвратился домой, стремительно напал на ни о чем не подозревавшую Марту и, невзирая на яростное сопротивление последней, произвел удивительно длительный акт насильственного совокупления, сопровождаемый разухабистыми воплями на узбекском языке.

Как известно, природа не прощает таких выкрутасов в шестидесятилетнем возрасте, да еще после длительного алкогольного марафона.

Буквально на последней фрикции Мирзо страшно посинел и, дико вскрикнув, испустил дух, а Марта, обнаружив у себя между ног мертвеца, схлопотала первый в жизни эпилептический припадок. На этом, однако, причуды Провидения не окончились. Спустя некоторое время престарелая Марта с ужасом заметила, что у нее как-то непроизвольно начал расти живот…

Вот таким образом и появился на свет Адольф Мирзоевич — плод поздней страсти престарелого ассенизатора. Всеобщая неприязнь окружала его с раннего детства, и в зрелом возрасте положение нисколько не улучшилось. Отчасти это обстоятельство обуславливалось не столько уродством Адольфа Мирзоевича, сколько его скособоченным мироощущением, сформированным в виде своеобразной защитной реакции на тычки и пинки окружающего мира. Адольф Мирзоевич вполне искренне полагал себя пупом — уж если и не всей земли, то Ложбинской области всенепременно. Ведь он такой талантливый и одаренный, у него такое тонкое душевное устройство, такие скрытые силы внутри… да еще вдобавок ко всему он имел счастье родиться 21 апреля, а как известно, примерно в это же время некогда появились на свет такие потрясатели основ мироустройства, как Ленин и Гитлер. Так поклоняйтесь же и боготворите его за это, поскольку все вы, окружающие, быдло и серость за редким исключением! Что, не поклоняетесь?

Головастиком обзываете? Ну и фаллос вам в капюшон, вагину на голову — переживем как-нибудь (цитирую дословно: будучи медиком, Адольф Мирзоевич ругался именно так)!

В детстве он страстно мечтал стать наемным убийцей (слово «киллер» в те времена еще было не в авторитете) и прилежно посещал стрелковый кружок ДОСААФ, где достиг довольно высоких результатов. Маленький Адольф часто представлял себе, как станет взрослым и поубивает, к чертовой матери, всех злобных соседских пацанов — откуда-нибудь с крыши или из быстро несущейся машины, как показывали в кино. Но время шло, к числу соседских пацанов постепенно присоединялись другие члены общества, которые одинаково плохо относились к Адольфу, и вскоре он понял, что всех не перестреляешь — патронов не хватит. А потому постепенно оставил идею насчет наемного убийцы — она была нереальна. Для того чтобы наказать всех обидчиков и презирателей в полном объеме, требовались катаклизмы несколько иного масштаба…

Так и жил Адольф Мирзоевич, всех подряд презирая и презираемый почти что всеми. Особенно трагично складывались его отношения с прекрасной половиной мира сего. Одно время он был женат на своей пациентке, которая вроде бы благополучно прошла курс лечения и по графику была выписана из клиники как явно выздоравливающая особь.

Поскольку Пульман был ее лечащим врачом, эта дама его просто боготворила: ухаживала за ним, готовила ему пищу, стирала и вообще — всячески лелеяла благоверного и нечасто устраивала скандалы со свекровью, которая, как положено, невестку люто ненавидела.

Оказалось, однако, что, частично избавившись в достославном заведении от одного недуга, супруга Пульмана — звали ее Сильва — весьма странным образом обзавелась другой болячкой. Поначалу Адольф Мирзоевич посчитал за незаурядное проявление своих доселе скрытых мужских достоинств тот факт, что супружница его новоявленная при одном прикосновении худосочной психотерапевтической длани к ее дородному телу принималась сладко стонать и извиваться в эротической истоме. А уж когда дело доходило до раздвигания ног и первичного проникновения всего лишь на полфаллоса, Сильва начинала самозабвенно вопить и взбрыкивать, аки хорошая ковбойская лошадь на родео, пугая глуховатую свекровь и настораживая плохо звукоизолированных соседей. Данное обстоятельство Пульман открыл еще в ходе лечения Сильвы, развлекаясь с нею в ординаторской во время ночных дежурств. Это страшно льстило Адольфу Мирзоевичу — одно время он словно на крыльях парил, вознесясь над обыденностью мирской суеты и убедившись наконец на практике в своей исключительности.

Вскоре, однако, вся эта приятная история завершилась самым прозаическим образом. Возвращаясь как-то рано утром домой после ночного дежурства в клинике, Адольф Мирзоевич еще в подъезде услыхал хорошо знакомый самозабвенный вопль, сопровождаемый хоровым мычанием — весьма громогласным и настойчивым.

Птицей взлетев на свой этаж, психотерапевт с ужасом обнаружил, что супружницу его прямо на площадке чрезвычайно активно имеет в позиции №12 (см. учебник «Кама Сутры» для подготовительного отделения Набережночелнинской школы сутенеров, стр. 217) один из соседских даунов, при этом громогласно мыча и пуская слюни. Двое других даунов, почти так же громогласно мыча и радостно гыкая, исступленно мастурбировали, максимально приблизив огромные головы к сопрягающимся гениталиям коитусующихся — дабы в подробностях запечатлеть процесс и не упустить чего-нибудь особенно важного.

Приложив титанические усилия. Пульману удалось порушить позицию №12 и загнать выпавших из-под контроля даунов обратно в их берлогу. Сграбастав Сильву в охапку, Адольф Мирзоевич ввалился к себе домой и начал отчитывать ничего не понявшую маман, в процессе чего супружница вдруг напала на него и, дико вопя, пожелала тут же совокупиться как придется. Укротить сексапильную барышню Пульман сумел с огромным трудом — для этого пришлось четырежды хлобыстнуть милашку по репе электровафельницей, которая, будучи явно не предназначена для подобных операций, немедля сломалась.

Связав горемыку бельевой веревкой, Пульман немного поразмышлял и, тяжко вздохнув, вызвал бригаду скорой психиатрической помощи. И самолично препроводил Сильву обратно в Приютное.

В ходе обследования выяснилось, что у горячо любящей супруги психотерапевта наличествует вызванный опухолью мозга явно выраженный синдром гиперсексуальности, весьма часто встречающийся в рабоче-крестьянской среде и в просторечии именуемый не иначе как «бешенство матки». Возмущенный Пульман, будучи прекрасно осведомлен, чем может быть вызвано столь специфическое заболевание, быстро провел расследование в кругу своей компетенции и выяснил первопричину. Виновником оказался дурдомовский сантехник Панкрат — здоровенный недоразвитый мужлан из числа бывших пациентов клиники, обладавший звериной силой и огромным детородным органом. Панкрат сам признался, что часто и подолгу пользовал Сильву в своем подвальчике — совершенно добровольно и заимообразно.

Но в процессе использования сантехник раскладывал больную на трубах отопления, и, когда он входил в режим наибольшей амплитуды, Сильва с размаху билась головой о стену — очень неудобно, знаете ли, на этих паршивых трубах, держаться не за что. Вот и получилась опухоль мозга, вызвавшая соответствующее заболевание.