Читать книгу "Вороны любят падаль - Кирилл Казанцев"

– Ну понятно, – кивнул Широков. – Жизнь есть жизнь. Так ты подгребай на Водопьянова часам к восьми. Зайди через двор к черному ходу. Там еще лампочка красная горит, и кнопка звонка сбоку. Ты позвони, а я открою.

Андрей ушел от Широкова в мрачных раздумьях. У него пропал аппетит, но он все-таки заставил себя зайти в кафе и съесть пережаренный бифштекс. Были опасения, что в кафе попадутся знакомые, но никого, кроме полупьяной молодежи, он там не встретил и к восьми часам отправился на улицу Водопьянова. Небо отгромыхало, так и не разразившись дождем, и гроза перебралась куда-то за город, посверкивая зарницами. Видимо, это было временное отступление, потому что в городе к вечеру вновь стояла духота, от которой разламывалась голова и нечем было дышать.

Весь взмокший и злой, Жмыхов добрался до места. Широков ждал его и сразу провел к себе в подсобку, где стоял топчан и стол со следами скудного ужина – электрический чайник, коробка с заваркой в пакетиках и хлебные крошки.

– Чаю хочешь? – поинтересовался Широков, приглашая гостя присесть на топчан.

Жмыхов от угощения отказался и, вытирая вспотевший лоб платком, приступил к делу. Он рассказал Широкову все, избегая лишь озвучивать настоящие фамилии. Пока это было ни к чему. Но подробности плана по отжиму наследства изложил полностью и в циничной форме. Ему хотелось, чтобы Широков не питал никаких иллюзий насчет своей роли. Закончив, Андрей снова отер лоб. Он был весь в поту, будто все это время перетаскивал тяжести.

– Вот такие дела, Гриша! – закончил он. – Не знаю, как ты на это посмотришь, но это реальные деньги. Такую сумму тебе вовек не заработать. А так и жене поможешь, и самому останется. Хорошо сыграешь роль, в обиде не останешься.

Широков в ответ долго молчал, уставившись в пол. Потом поднял голову и с усмешкой спросил:

– А если откажусь? Что ж ты не предупредил, что будет со мной, если откажусь? Взять с меня нечего, значит, убьете?

Жмыхов поморщился.

– Что ты, ей-богу!.. Как будто в тылу врага, а кругом немцы… Я вроде на убийцу не похож. Да и потом, какой тебе смысл отказываться? Будешь дальше горбатиться да клясть себя, что не согласился? Ты же умный мужик. Я потому про тебя и подумал…

– Ты потому подумал, что про мое безнадежное положение узнал, – жестко сказал Широков. – Этот никуда не денется, так ты подумал, верно ведь?

– Ну, допустим, – кивнул Жмыхов. – Но это же логика, Гриша. Благополучный человек в авантюры неохотно пускается, сам понимаешь. К тому же ты с тем племянником ровесник и внешностью похожи. Это на случай, если кто-то из старых знакомых любопытствовать начнет. Только это вряд ли. Тот человек не слишком популярен в городе. А мы тебя обреем наголо, сам черт не разберет кто есть кто. Главное, уверенность. А тебе уверенности не занимать. Я помню, какой ты был…

– Был да сплыл, – хмуро отозвался Широков. – Значит, говоришь, с фальшивыми документами на чужой каравай?..

– Документы, кстати, оформят тебе по первому разряду, – веско сказал Жмыхов. – На подлинных бланках. А что касаемо чужого… Знаешь, я на это проще теперь стал смотреть. Один подонок сколотил капитал, другому подонку его оставил… Кого это волнует? А ты не думал, что к этому богатству и наши с тобой денежки прилипли? Откуда все эти капиталы? Если в одном месте прибавилось, значит, в другом каком-то убавилось – это наука, Гриша!

– Может, и наши, конечно, – согласился Широков. – Только ведь не одни наши, а? Да не смотри на меня так! Мне ведь на самом деле наплевать, чьи это деньги. Мне главное, чтобы Анна поправилась. Если честно, я сейчас ради денег не только на мошенничество, я на убийство пойду!

– Ну нет, убийства нам не надо! – замотал головой Андрей. – Не дай бог!

Широков пристально посмотрел на него.

– Не дай бог, говоришь? – усмехнулся он невесело. – А как же быть с настоящим? Он что, так просто все отдаст?

Жмыхов вздохнул.

– Да он пока не знает, – объяснил он. – Может, и не узнает. Во всяком случае, думать об этом пока рано. Давайте переживать неприятности по мере их поступления, так, кажется, Жванецкий сказал? И тут я с ним полностью солидарен. Чего кровь заранее портить? А тебя эта тема вообще не касается. Тебе-то рук марать не придется.

– Кто знает? – пожал плечами Широков. – Чистым в таких делах вряд ли останешься… Но, допустим, все так и будет, как ты обещаешь. Сколько, говоришь, я получу за работу? Впритык на операцию?

– Я уполномочен предложить тебе восемьсот тысяч, – медленно произнес Жмыхов. – Мне кажется, в твоих обстоятельствах этого достаточно. Однако если ты не согласен, я попробую договориться на бо́льшую сумму. Просто прикинь реально, получится ли у тебя достать такую сумму еще где-то…

На самом деле он был уполномочен предложить кандидату на роль наследника ровно миллион. Но решил, что торг будет плодотворнее, если он начнет с меньшей суммы.

Широков размышлял недолго. Взгляд его серых глаз казался совершенно спокойным.

– Хорошо, я согласен, – сказал он. – Но мне нужны деньги на расходы. Мне ведь придется оставить на время жену, верно?

– Никаких проблем, – кивнул Жмыхов и достал из бумажника увесистую пачку денег. – Вот тебе еще сто тысяч. К основному гонорару это не относится. Тебе ведь придется взять отпуск. Было бы, конечно, лучше, чтобы ты уволился, но тут я настаивать не буду. Короче, это тебе на расходы. На проезд, еду, дорогу… Завтра пойдем с утра в фотомастерскую, сделаем фотографии, а когда документы будут готовы, я тебе позвоню, и потом встречу на вокзале в Зеленодольске. На месте обсудим последние детали, а дальше уже будешь действовать самостоятельно. В свободном плавании, как говорится… Естественно, мы всегда будем рядом, но по известным причинам до поры до времени никто об этом не должен знать. Ни одна живая душа. А когда все закончится, осядешь в своем Перекопске и все забудешь. Владимир Томилин исчезнет навсегда.

– Значит, меня зовут Владимир Томилин?

– Владимир Анатольевич Томилин, – уточнил Жмыхов и опять полез в карман. – Это тебе для общего образования. Здесь биография этого хлюста. И еще план Зеленодольска. Рекомендую выучить. Кто знает, какие вопросы могут возникнуть. А так хоть будешь ориентироваться в собственных памятных датах. Названия улиц будешь знать. Где кладбище, то-се… Ну и потренируйся рисовать подпись, это очень важно. Вот образец подлинной. В общем, подойди к делу серьезно. Слишком многое сейчас на кону.

– Не бойся, не подведу, – серьезно сказал Широков, аккуратно складывая бумаги и пряча их за пазухой. – Я ведь тоже сделал ставку.

5

Виталий Лоскутов не был честолюбивым человеком. Место, которое он занимал на земле – а занимал он место сержанта полиции в городе Зеленодольске, – удовлетворяло его вполне, тем более что в приложение к этому месту он получил от судьбы некоторые дополнительные привилегии. Заместитель городского главы Орешин приходился ему родственником и, более того, родственником полезным. Влиятельный Орешин не открещивался от Виталия, как это зачастую бывает с родственниками, а, наоборот, всячески ему помогал. В городе об этом прекрасно знали и Лоскутова уважали. Или, во всяком случае, старались не связываться. Виталию это было по душе. И еще он гордился тем, что сам начальник полиции Прокопенко при встрече здоровался с ним за руку. А ведь он был всего лишь сержантом! Это тоже добавляло ему веса в собственных глазах. Лишнюю копейку на государственной своей службе он всегда мог зашибить, окружающие его побаивались, а если и шли на конфликт, то быстро тушевались, едва на горизонте начинала маячить тень всемогущего Орешина. В благодарность Лоскутов был готов исполнить любое поручение своего родственника, тем более что такие поручения, как правило, приносили и материальную выгоду тоже. Поэтому и в историю с наследством Томилина он включился с энтузиазмом и не раздумывая ни минуты. Собственно говоря, он даже представить себе не мог, что можно ослушаться дядю Диму, как он называл Орешина.