Читать книгу "Поцелуй смеющегося Будды - Ирина Шанина"

«Есть ли у вас план, мистер Фикс?» Есть ли у меня план? О да, у меня есть план! Незатейливый такой планчик — как можно быстрее добраться до метро и уехать подальше от этого места. Вы можете посмеяться над его наивностью, но в тот момент ничего лучше в голову не пришло. Простая мысль — позвонить в отель и узнать, не вернулись ли Леша и Борис, меня в тот вечер не посетила. Наверное, потому, что я панически боялась возвращаться туда, где не так давно находился труп.

До ближайшего входа в метро я добралась без проблем. Теперь надо было определиться, куда ехать. Раз неприятности и засады случились со мной в Кавлуне, следовало уехать отсюда как можно дальше. Гонконг-Айленд показался мне самым подходящим местом. Можно, конечно, рвануть на какой-нибудь из островов, но уже поздно, вряд ли паромы ходят в такое время, а нанимать джонку — это неизвестно какие деньги, да и договориться с людьми, не понимающими по-английски, тоже весьма проблематично.

Итак, «есть ли у вас план, мистер Фикс?» Увы, толкового плана у меня не было. Я села в вагон метро и поехала в Гонконг-Айленд, не имея ни малейшего представления, что же я буду делать дальше. Ладно, найду какую-нибудь недорогую гостиницу и переночую; утро вечера мудренее.

В совершенно расстроенных чувствах я прошла мимо выхода «D» и поднялась на поверхность через выход «G». Если вы бывали в Москве, то попробую объяснить вам свой промах. Это все равно как если бы вы планировали выйти на Охотном ряду в самом начале Тверской улицы, а вместо этого оказались на Пушкинской площади. Вот такие в Гонконге выходы…

В первую минуту я испугалась, но потом здраво рассудила, что большой разницы нет, так как и в том районе я была всего один раз и вряд ли в темноте опознаю знакомые места. Да даже если бы и опознала, толку от этого было бы немного. Отели там сплошь дорогие… Вспомнив присказку Чеширского кота «если не знаешь, куда идти, то какая разница, куда идти», я медленно двинулась по улице. Это, конечно, не Натан-роуд, но тоже вполне оживленная торговая улица. Большинство магазинов еще были открыты (самое горячее время с 21:00 до 23:00 — все туристы и бизнесмены выходят на прогулку, можно ли такое упускать?). Я остановилась около витрины с телевизорами «Сони»; показывали последние известия. В отличие от нашего телевидения, начинающего с мировых новостей, здесь больше в почете новости региональные. Вот они как раз сейчас и шли. Сначала на экране появилось здание отеля, потом камера переместилась внутрь, и нам показали труп горничной. Много полицейских чинов, Леша и Борис, дающие какие-то объяснения офицеру в очках. Пьяный Вань Сань и два его товарища, трезвеющие прямо на глазах. По логике вещей сейчас крупным планом должна была появиться моя фотография с соответствующими комментариями. Какое счастье, что у них НЕТ моей фотографии.

Минуту спустя меня прошиб холодный пот: у них ее ПОКА нет, но очень скоро она будет. Вполне возможно, что уже в следующем выпуске новостей мою физиономию увидит весь Гонконг и прилегающие к нему территории. Перспектива стать телезвездой меня не слишком обрадовала. Похоже, гостиницы отпадают. Придется бродить по барам всю ночь. Ну, одну-то ночь я продержусь, а вот что дальше? И тут я вспомнила про пик Виктория. Забраться в заросли и переночевать там. А вдруг здесь водится какая-нибудь ядовитая живность? Некоторое время осторожность боролась с желанием заснуть. На мое счастье осторожность победила. Тем более что как раз от пика Виктория мне следовало держаться подальше — ведь именно там начались мои неприятности.

Итак, нужно было на что-то решаться. Недолго думая, я завернула в первый попавшийся бар с надписью «караоке».

Это сегодня караоке никого не удивишь, а в те годы большинство населения нашей страны даже не слышало о таком чуде. В баре было темно (несомненный плюс), здорово накурено (минус, но, поразмыслив, я решила, что это еще больший плюс: если вдруг начнут передавать последние известия со мной в главной роли, то в этом дыму никто меня не опознает).

Я заказала двойной кофе и, прикинув в уме оставшуюся наличку, коктейль с мартини и французский сандвич с медом. Есть хотелось безумно, мой последний «мирный» обед давно переварился. Кофе и сандвич принесли на удивление быстро. Какое счастье, что здесь практикуют такие огромные порции. Я понемногу откусывала невероятно вкусный, пропитанный медом и маслом сандвич, запивала его крепким кофе и старалась ни о чем не думать. Когда я расправилась с ужином, маленький шустрый официант принес заказанный мартини.

Пара глотков чудесным образом изменили мир: ситуация перестала казаться мне безнадежной. Мне даже удалось найти кое-какие плюсы. Ведь я стала обладательницей невероятно ценного камня (надолго ли — это вопрос, но о прозе жизни после мартини думать не хотелось). По мере того как алкоголь помаленьку туманил мозг, в голову мне стали приходить разнообразные идеи — одна бредовей другой.

Для начала я попыталась реабилитировать в своих глазах парня в кроссовках «Рибок». С чего я взяла, что он замышлял что-то плохое? Может быть, я ему просто понравилась (почему мне так хотелось понравиться этому типу, я вряд ли смогла бы объяснить, но другой, более подходящей версии, на тот момент у меня не было). Я украдкой посмотрелась в висящее на стене зеркало. Вместо неземной красавицы на меня затравленно взирало жалкое существо. На такую мог польститься разве что слепой.

Не знаю почему, но мне вдруг безумно захотелось увидеть бриллиант. От тепла, относительной сытости и выпитого мартини меня «повело», но не настолько, чтобы вытаскивать камень прямо на глазах у изумленной публики. Пытаясь держаться ровно, я направилась к двери с заветными буквами «WC». Заведение было небольшим, на три кабинки; я зашла в крайнюю, опустила крышку и села на унитаз.

Несколько минут я никак не могла найти бархатный мешочек, в какой-то момент мне даже стало страшно, а вдруг я его потеряла. Хотя, казалось бы, с чего мне этого так бояться — камень мне не дарили, попал он в мои руки при весьма странных обстоятельствах, я уже имела большие неприятности от обладания драгоценностью и, кто знает, сколько еще бед меня ожидало (замечу, что насчет бед я, к сожалению, не ошиблась).

Наконец пальцы нащупали бархатистую поверхность. В кабинке освещение было не очень хорошее, но даже при таком тусклом свете было видно, что камень необычайно красив. Он был совершенно гладкий, без огранки (откуда-то из глубин затуманенного алкоголем сознания вновь всплыло слово «кабошон», вычитанное в альбоме «Алмазный фонд»), немного желтоватый, но все равно он был сказочно хорош.

Если до этой минуты у меня еще были смутные мысли, что надо бы его отдать либо полицейским, либо владельцам, то теперь они полностью улетучились. Это был МОЙ камень, он достался мне дорогой ценой (а что вы думаете, пребывание в одном номере с покойницей, явно не по своей воле покинувшей этот свет, это не шутки). Теперь стоило подумать о том, как обезопасить мое сокровище. В голову назойливо лезли печальные истории, случавшиеся с владельцами знаменитых бриллиантов. Ну, как нарочно, ни одного случая, чтобы «жили долго и счастливо, и умерли в один день». Несчастных обладателей драгоценных каменьев травили ядами, закалывали кинжалами, душили — в общем, тем или иным способом отправляли в «страну вечной охоты».