Читать книгу "Алмазная реальность - Виктор Бурцев"

Я ехал в открытом бронетранспортере. Рядом на дырчатом железном сиденье подскакивал Войт и что-то бормотал себе под нос. Федор сидел сзади, в грузовом отсеке, на каком-то тряпье. Он был изрядно пьян еще со вчерашней ночи, но я на это смотрел сквозь пальцы.

На коленях я держал маленький юаровский автомат «пигмей», который выиграл в покер у страшенного испанца в «Обезьяне». У испанца истек контракт, и он ожидал подходящую компанию для возвращения домой, коротая время за картами и выпивкой. Когда игра подходила к концу, он навалился мне на плечо и, дыша в лицо жуткой химией, пробормотал:

– Вали отсюда, писатель! Вали скорее. Ты думаешь, у них тут их черножопые маршалы командуют? Э-э… – Он погрозил мне пальцем. – Мы тут все пешки! Пешки! Шестерки! Двойки! Потому оставь надежду всяк сюда входящий!

– Стой, стой, – сказал я на испанском. – Что за история?

– У-у-у! Это совсем плохое дело. Так что бери мой автомат и вали отсюда, вали, писатель! Вали скорее!

С этими словами он рухнул под стол и больше оттуда не появлялся.

Сейчас «пигмей» лежал у меня на коленях, и я был рад этому приобретению. Таскать тяжелую автоматическую винтовку не хотелось, а пистолет – это все-таки пистолет. Кстати, точно такой же был у клерка во время перестрелки в банке. С этой перестрелки все, собственно, и началось…

Над головой с истерическим криком пронеслась какая-то яркая птица. Сидевший на противоположной скамье негр что-то сказал своим соседям, те расхохотались. Их ехало с нами девятеро, все чернокожие, жизнерадостные, беспрерывно жующие легкий наркотик кустарного производства под названием «бамба». Один дремал, положив голову на приклад тяжелого пулемета ХМГ – их в большом количестве продавали в Африку американцы со своих старых армейских складов.

До передовой было достаточно далеко, и нам в Шапуту предлагали проделать этот путь на вертолете. Большой пятнистый Ми-37 китайской сборки улетал прямо с крыши пресс-центра, но я отказался, а за мной, помявшись, отказался и Войт. Хотелось прокатиться. Сорок минут на трясущейся тарахтелке или несколько часов по джунглям – есть разница?

Для меня – огромная.

В джунглях, скажу я вам, я чувствую себя на порядок лучше, чем в Новой Москве.

Здесь, во многих километрах от передовой, подстерегает гораздо меньше опасностей, нежели на улицах большого города, тем более такого нелепого и непредсказуемого, как Новая Москва. Леопард, бегемот, крокодил, любая змея ведут себя осторожно, и их поведение можно предугадать.

А как предугадать поведение человека с микрочипами в мозгу?

Как предугадать поведение наркомана, объевшегося Д-8 или «спринтера»?

Как предугадать возможность разборки между двумя молодежными группировками?

– Эй, приятель! – окликнул я того, что комментировал полет птицы. – Слушай, а в тылу часто нападают?

– А как же! – с готовностью ответил тот, сверкая зубами. – Спецотряды коммандос. Три дня тому назад комендантскую роту так расчихвостили! Там, правда, были в основном немцы да арабы из Джибути и Омана, а из них вояки известно какие.

– А из кого хорошие? – полюбопытствовал я.

– Китайцы, русские, арабы из Ирака, курды, – стал перечислять пехотинец.

– Кубинцы, мексиканцы, – добавил его товарищ, тощий и длинный, с большой золотой цепью на шее.

– Насчет мексиканцев я бы поспорил, – возразил мой собеседник. – Хараре из-за них только и сдали.

– Хараре все равно бы сдали, – буркнул тот. – Зато когда нас прижали у Нгулы, только мексиканский батальон и пробился. Я им по гроб жизни благодарен.

– Ну и будь благодарен, а я при своем мнении останусь. Так вот, журналист, – продолжил он, обращаясь ко мне, – тут все вояки в принципе неплохие. Вот только зачем мы все это делаем? Теоретически эту войну нельзя назвать ни освободительной, ни захватнической ни с одной стороны… Я раньше был преподавателем истории в университете, я знаю, о чем говорю. Идет позиционная возня: сдали город – взяли город, наступили – отступили. Шахматы. Даже не шахматы, в шахматах фигуры исчезают с доски безвозвратно, а здесь – возвращаются в подлатанном и освеженном виде. Разбили корпус или дивизию – тут же появляются наемники и чехарда продолжается. В самых удобных местах, при самом идеальном стечении обстоятельств ни разу не было серьезных прорывов. В прошлом августе мы имели все шансы потерять столицу, и что же? Нкелеле свернул наступление. Вот вы журналист, вы можете это объяснить?

– Отсутствие резервов, боязнь оторваться от частей снабжения, ремонтных баз… – предположил я. – В конце концов, усталость…

– Полноте, – махнул рукой негр. – Мапуту лежит перед вами, 13-й и 40-й армейские корпуса бегут без оглядки, бросают технику. Но Нкелеле развернулся и отправился восвояси, чтобы опять продолжать позиционные бои. Еще одна интересная деталь: за всю историю боевых действий ни разу не было мирных переговоров на высшем уровне. Нет, капитаны и даже полковники иногда высылали парламентеров и обсуждали всякие мелочи: забрать раненых, сдать стратегически не важную деревню… А маршалам это не нужно. Маршалы играют в шахматы.

Негр вздохнул и сунул в рот новую порцию «бамбы» из полиэтиленового пакетика. Я подождал, что он еще скажет, но собеседник иссяк и даже, кажется, задремал, срубленный наркотиком. Тогда я достал из рюкзака захваченную из России книжицу Киплинга и углубился в чтение.

Место расположения штаба 2-го армейского корпуса появилось из джунглей неожиданно. Вначале послышалось утробное урчание моторов, потом показалась островерхая бамбуковая башенка с неизменным пулеметчиком, а затем и зеленые штабные шатры. Грузовик сопровождения покатил дальше, а наш бронетранспортер описал изящную дугу на утрамбованной глине плаца и остановился возле шестиколесной ракетной установки.

Я спрыгнул с машины. Войт, потягиваясь, последовал за мной, а Федор, так и не оклемавшийся после вчерашнего, вяло потащил пожитки.

Первое, что бросилось мне в глаза, – большой рукописный плакат на одном из шатров. Крупные русские буквы ярко-зеленого цвета гласили:

«Маленькие дети!

Ни за что на свете

Не ходите в Африку,

В Африку гулять!

В Африке акулы,

В Африке гориллы,

В Африке большие

Злые крокодилы!»

Стишок показался знакомым, но с таким же успехом мог быть и творением местных умельцев из числа русских наемников. Я хохотнул. Хихикнул и Федор, а Войт попросил перевести. Я перевел, тот ничего не понял.

– И где тут гориллы? – спросил он. – Последнюю гориллу вывезли на Мадагаскар семь лет назад, я читал в газетах. И акулы… Бред какой-то. Акулы в океане. А отсюда до океана очень далеко.

– Вы скучный прагматик, Войт, – сказал я.

Деловитый сержант – они, кажется, составляли основную часть мозамбикской армии, ибо кишели повсюду – велел нам идти к помначштаба подполковнику Сплинеру. Тот оказался симпатичным мулатом со щегольскими усиками.