Читать книгу "Игрок 1. Что с нами будет? - Дуглас Коупленд"

Люк внимательно посмотрел на нее:

— У вас весьма нестандартное мышление.

— Мой врач говорит, у меня наблюдаются множественные аномалии структур головного мозга, чем и объясняются некоторые специфические особенности моей личности.

— Неужели?!

— Но то, что мы называем «личностью», на самом деле есть результат полифакториального генетического процесса. Моя личность определяется не только одними структурными аномалиями мозга.

— Да, наверное.

— Плюс к тому у меня ярко выраженная прозопагнозия, то есть неспособность распознавать лица. Поэтому, кстати, я не могу видеть формы предметов в других предметах, например — лица и фигурки животных в форме облаков.

— Правда?

— У меня также отсутствуют субъективные качества типа чувства юмора, иронии и… — Тут Рейчел вспомнила, чему их учили на занятиях по социальной адаптации: людям нравится, когда ими интересуются и поощряют рассказывать о себе. И если кто-то задал вам вопрос, ему будет приятно, если потом вы его тоже о чем-нибудь спросите. К тому же подробное перечисление всех ее мозговых нарушений могло бы занять четверть часа, если не больше. Поэтому она умолкла на полуслове и спросила Люка:

— А у вас, Люк? У вас возникали сегодня какие-то новые интересные мысли?

— Да, возникали. Утратив веру, я искал, чем заполнить ту внутреннюю пустоту, что от нее осталась, и решил, что все, что мне нужно от жизни, — это нравиться людям. Или чтобы они мне завидовали — чтобы каждому сразу хотелось либо со мной подружиться, либо быть на моем месте, потому что я так интересно и ярко живу. Но вот незадача: всю жизнь я пытался добиться того, чтобы нравиться людям, но, по-моему, так этого и не добился. И похоже, вообще ничего не добился. Во всяком случае, ничего такого, чему можно было бы позавидовать. И какой тогда смысл в этих двух самых заветных желаниях?

Рейчел смотрела на Люка в упор. Теперь она была абсолютно уверена, что в его голосе звучит горечь. Она решила вернуться к своей основной задаче, а именно — к поискам подходящего отца для ребенка.

— Я вижу, у вас с собой много денег, — сказала она. — У вас их всегда много?

Люк выплюнул кубик льда, который гонял во рту.

— Я их украл.

— Правда?

— Да. Ограбил церковную кассу. В смысле банковский счет моей церкви.

— Ясно, — сказала Рейчел. — Значит ли это, что теперь вы богач?

Игрок 1

Спиртные напитки и смех. Но что будет потом? У человека — душа, у машины — призрак. Я, Игрок 1, на самом деле скорее призрак, чем душа, но это еще под вопросом. И прояснится, когда я сюда доберусь. Также многое будет зависеть от того, как это произойдет.

Но сейчас нам важнее узнать, что будет дальше. Дальше — в этой истории. А будет вот что: Рик смешает для Карен «Сингапурский слинг», и она его выпьет. Рик, ставший богаче на сорок пять долларов, вспомнит слова из рекламной брошюрки курса активного управления собственной жизнью по системе Лесли Фримонта: «В каждый миг нашей жизни мы достигаем какой-нибудь цели. В каждый миг нашей жизни мы пересекаем финишную черту, и небеса ликуют, подбадривают нас к новым победам, к новым рывкам вперед. Все, что мы делаем — переходим ли улицу, чистим ли яблоко или смотрим на часы, — это мы принимаем лавровый венок под грохот восторженных аплодисментов. Вселенная хочет, чтобы мы победили. Вселенная делает все, чтобы мы победили, даже когда мы проигрываем». А потом Рик увидит, как в бар входит невзрачный мужчина в жутких темных очках, этак небрежно подруливает к Карен, кладет руку ей на бедро и говорит: «Ну, здравствуй, золотце. Я Уоррен».

Люк отлучится в уборную, и Рейчел погрузится в свои мысли. Она задумается о бессчетных планетах, разбросанных по всей вселенной — о тех планетах, где наверняка тоже есть жизнь. Наверное, все-таки углеродная. Хотя кто знает? И в бесконечной вселенной наверняка есть и другие разумные формы жизни, причем внешне эти инопланетные разумные существа скорее всего не похожи на людей. Совсем не похожи. На втором месте после человека самое умное животное на Земле — новокаледонский ворон. Если бы эти вороны жили дольше — и будь у них руки, как у Дональда Дака, — у человечества не было бы никаких шансов. Но если два разных, но в равной степени разумных биологических вида могут сосуществовать на одной планете, только представьте, что может происходить на других планетах. Не исключено, что есть целые планеты, существующие, как единый организм, наподобие солнышка у телепузиков — или планеты бескрайних лугов, чьи травинки все вместе образуют единое существо. И какие-то из этих разнообразных форм жизни наверняка обладают способностью ощущать. Обладают способностью к самосознанию. Рейчел задумается о том, что, возможно, ей было бы лучше с этими инопланетными формами жизни. Может быть, с ними она была бы гораздо счастливее, чем с людьми. Она скажет об этом Люку, когда тот вернется из туалета. И Люк ей ответит: «Хорошо, хорошо. Но мне хотелось бы знать, есть ли у этих инопланетян какой-нибудь эквивалент свободы воли? И какое у них восприятие времени? Отличается оно от нашего или нет? И самое главное: как они зарабатывают на жизнь?»

А потом по телевизору передадут важное сообщение. И придет Лесли Фримонт. И будет сделана фотография. А чуть позже будет стрельба. И кровь, и огонь, и столпы дыма.

Час второй

Ваши лучшие годы еще впереди

Карен

Похоже, ее интернет-свидание накрывается тем самым местом стремительно и неотвратимо. Карен сразу же выбивает из колеи несоответствие между Уорреном на фотографиях (на тех двух снимках, что он ей прислал, он был чем-то похож на ведущего телеигры в облаке легкого аромата «Олд Спайса») и Уорреном в реальной жизни (этакий коротышка с замашками записного плейбоя, в летных очках, придающих ему сходство с насильником-рецидивистом). А потом он подходит и прямо так с ходу кладет слегка влажную руку ей на бедро. Карен раздражает подобная фамильярность. И его первая фраза тоже раздражает: «Ну, здравствуй, золотце. Я Уоррен». Улыбка Уоррена — свидания с которым Карен ждала с таким нетерпением — напоминает вкрадчивую улыбочку беспринципного политикана, который доподлинно знает, что тела в багажнике автомобиля и вправду мертвы. Карен старается изобразить на лице подходящее случаю радостное выражение, но почти против воли отключается от происходящего и превращается в бестелесного духа, который как бы парит над ее физической оболочкой и наблюдает за тем, как Уоррен заказывает себе выпить и обращается к ней, к ее телу, сидящему на табурете у барной стойки:

— Ничего себе так коктейль-барчик. Здесь у всех такой вид, словно они принимают участие в программе защиты и перемещения свидетелей.

На что Карен отвечает (назидательным тоном, который ужасно не нравится ей самой и непонятно откуда берется):

— Ой, да ладно. Всем известно, что программа защиты свидетелей — это обман.