Читать книгу "Люди Кода - Павел Амнуэль"

Пока ясно одно: Илья Давидович Кремер будет провозглашен Мессией и поведет еврейский народ. Он, И.Д.К., невидимый, как некий серый кардинал, будет указывать путь.

И.Д.К. закрыл глаза, расслабился и неожиданно ясно увидел женщину, которая сейчас шла к подъезду дома. Она переходила улицу, в руке у нее были тяжелые сумки с продуктами, у нее болела спина, и думала она об Илье, своем муже. Нехорошо думала, тяжело, и И.Д.К. неожиданно для самого себя, будто руку вперед протянув, погладил женщину по гладко зачесаным волосам, а на самом деле — будто легким ветерком пролетел в мыслях ее, оставив размытый, неясный, но сладко щемящий след. Женщина споткнулась, и И.Д.К. отдернул руки, вернулся в комнату и подумал, что должен уходить.

Уходить не хотелось. И не нужно было уходить, почему-то И.Д.К. был уверен в этом. Он остался сидеть напротив двери, и, когда повернулся ключ, опустил голову, чтобы не встретиться с женщиной взглядом в самую первую секунду.

Дина тихо вскрикнула, с порога увидев сидевшего на диване чужого мужчину. Мгновенно отпрянув, она хотела захлопнуть дверь, но передумала: наверняка это не грабитель, подумалось ей, а кто-нибудь из утренних фанатиков. Или из полиции — могли ведь оставить дежурного.

Она вошла в салон, оставив дверь открытой. И.Д.К. встал. Он понятия не имел, как следует себя вести в подобных обстоятельствах, но обстоятельства эти он создал сам и выпутываться нужно было самому.

— Зовут меня Илья Денисович Купревич, — со стеснением в голосе представился он. — Извините, что я сижу тут у вас, но мне нужно чувствовать вашего мужа, и ваша квартира — самое для этого надежное место.

Дина молча прошла на кухню и принялась выгружать продукты: масло, творог и колбасу сразу положила в холодильник, остался пакет с картофелем.

— Зацепился, — сказала Дина, — помогите, пожалуйста.

И.Д.К., сбитый с толку ее реакцией (чего он ждал? криков о помощи?), подержал сумку, пока Дина высвобождала разорвавшийся пакет. Они стояли теперь так близко друг к другу, что И.Д.К. увидел на шее женщины пульсировавшую жилку — пульсация гипнотизировала, он не мог оторвать взгляда.

— Спасибо, — сказала Дина, переложила картофель на нижнюю полку кухонного шкафа и повернулась к И.Д.К.

— Извините, — опять начал И.Д.К.

— Садитесь, я поставлю чайник, и вы все расскажете.

— Ага, — пробормотал И.Д.К., чувствуя, что отступает перед этой женщиной.

Он вернулся в холл, опустился на диван, подумал о том, что безмерно устал, что от чашки чая его разморит окончательно, но впервые за последние часы он был спокоен. Будто благодать разлилась по всему телу. Он видел, как Дина включила электрический чайник, и поймал себя на мысли, что у жены Ильи Давидовича замечательная фигура, и лицо, вовсе не похожее на еврейское, скорее Дина сошла бы за украинку, такие лица ему всегда нравились, его Люся тоже была такой, но портила себя дурной косметикой, пользуясь ею совершенно не в меру, а эта женщина то ли не успела накраситься, то ли не признавала грима, и оттого казалась чуть бледной, но ровно настолько, чтобы выглядеть естественной.

Дина принесла две чашки кипятку, вложила пакетики с чаем, поставила на журнальный столик вазочку с вафлями — медленно, не глядя на И.Д.К. Села рядом и только после этого посмотрела И.Д.К. прямо в глаза.

— Вы знаете Илью? — спросила она и продолжила, не дожидаясь ответа. — На вас нет кипы, значит, вы не учитесь вместе. Вы познакомились недавно, иначе я бы знала — Илюша мне обо всем рассказывает… Значит… Наверное, вы тот самый, который втянул Илью в эту сумасшедшую историю…

— Ужасно хочется пить, — пробормотал И.Д.К. — Можно, да? Сейчас я вам все расскажу, а потом мы посмотрим телевизор, и вы увидите продолжение. Только… вы не будете меня бить?

— Я должна?..

— Не знаю… Когда я предложил вашему мужу стать Мессией, то как-то не подумал о вас… Правда, я и не знал тогда, но это меня не извиняет, я прошу прощения, что…

— Если вы будете тратить столько времени на просьбы о прощении, то не успеете ничего рассказать.

— Вы правы. — И.Д.К. выловил из чашки пакетик, положил на блюдечко, постеснялся попросить сахар и, сделав большой глоток, чуть не обжег горло.

Он начал говорить медленно, намереваясь в нескольких предложениях обрисовать Дине ситуацию, но вместо этого, неожиданно для самого себя, рассказал о том, как пришла к нему идея исследования Торы. Зачем я это говорю? — подумал он и перескочил к рассказу о семье и о сыне, который остался в Москве. Дина молчала, смотрела не в глаза ему, а чуть в сторону, И.Д.К. начал нервничать, ему никак не удавалось найти верное направление разговора.

И он начал сначала. Вся жизнь его уместилась в пятнадцать минут, а последние два дня — в три предложения.

— Господи, — сказала Дина. — Как можно так? Вы называете себя физиком… Илюша, он же… ну… глупый он. Жене, наверно, нехорошо так о муже. Но… Он не очень видит последствия. Хочет, чтобы все сейчас… Хочет все понять, но не очень получается. Я знаю, почему он к вам подошел в ешиве. Признал в вас лидера. Вам показалось, что он поверил в идею? Он поверил в то, что вы умный человек, знаете, чего хотите, вы все продумали, а он сможет на этой вашей уверенности всплыть. В жизни ведь так трудно всплыть. Понимаете? А вы его использовали. И что дальше?

— Мне он не показался таким… — протянул И.Д.К. — Как раз наоборот. Он хорошо знает, чего хочет в жизни, но не знает как этого достичь. А я…

— А вы знаете как, но не знаете — зачем.

— Что значит — не знаю зачем? — рассердился И.Д.К. — Извините, мы, по-моему, не о том говорим. Речь идет о смысле, о том самом смысле еврейской жизни, о котором столько лет спорили господа в кипах, думая, что их Тора — это руководство от Бога.

— А на самом деле Тора — это записанный текстом генетический код, — прервала его Дина. — Это я поняла. Ну и что? Если даже и так, разве надо было срочно его читать? Ну, прошло бы еще лет пятьдесят или сто. Вы или кто-нибудь другой так или иначе убедили бы и этого рава Дари, и других раввинов, и ученых тоже. Если это истина, она пробьется. А вы… Роль Мессии исполнять не пожелали — тяжело. А роль кардинала Мазарини…

— Вы необъективны…

— А вы? Я не хочу, чтобы мой муж паясничал перед равами, кнессетом или еще кем-то. Из него такой же Мессия, как из меня китайский император. Вы сказали, что можете его чувствовать, когда находитесь здесь. Так?

— В общем… да.

— Ну так скажите ему, чтобы шел домой.

И.Д.К. поймал взгляд этой женщины — она смотрела на него как на тяжело больного, которого нужно госпитализировать, причем, желательно, в клинику для душевнобольных. Уйти? Наверное, так и придется, но, Господи, как жаль! Если бы она поняла, то могла бы помочь — она ведь действительно умнее своего мужа. И имеет на него влияние. Этого обстоятельства он не учел, но еще не поздно. Действительно — не поздно?