Читать книгу "Монах - Евгений Щепетнов"

Он ожидал, что хозяин его оштрафует или выгонит за то, что покалечил его работника, потому до вечера ходил хмурый и раздумывал, куда податься, если попрут из трактира.

Петр Михалыч пришел под вечер, как обычно. Он жил в нескольких кварталах отсюда, в обеспеченном районе, где обитал весь средний класс этого города. Андрей все ждал, когда же хозяин позовет его на расправу, но так и не дождался. Все шло своим чередом, и только поздним вечером он узнал от вышибалы, как трактирщик отреагировал на инцидент.

— Хозяин-то чуть конюха не выгнал из-за тебя, — смеясь, рассказывал Петька. — Ему передали, что конюх говорил, будто вы с хозяином занимаетесь мужеложством, а он страх как не любит мужеложцев. Так вот, он чуть конюха не выгнал и сказал, что ты правильно ему три зуба выбил. А ты злой, оказывается! Зачем ты ему зубы-то выбил?

— Чтобы помнил. И больше не лез, — хмуро пояснил Андрей. Он уже жалел, что не сдержался и покалечил глупого конюха.

— А ты интересный мужик… — задумчиво протянул Петька. — Где это ты так драться научился? Что-то не верится мне в глухую деревню. Что я, не видал, как дерутся бойцы? Может, расскажешь мне правду, откуда ты взялся? Все-все! Молчу! Не мое дело! — примирительно поднял руки вышибала, увидев, как на лице Андрея заходили тугие желваки. — Еще и мне зубы выбьешь!

Он засмеялся, не подозревая, насколько близок был к истине…

Вечером, лежа в постели и прокручивая в голове то, что видел за день, Андрей укладывал и сортировал информацию, планируя акции, прикидывая, как лучше сделать задуманное, да так, чтобы не засветиться. В общем, занимался тем же, чем занимался и на Земле.

Он нередко выходил в город — по поручению поваров закупал необходимые продукты, мясо, зелень, крупы… Раньше этим занимался Василий, во время одного из таких закупочных походов Андрей и познакомился с ним.

Теперь эта работа легла на Андрея, чем тот был доволен практически так же, как и Василий, с облегчением сбросивший с плеч груз забот. Андрей с интересом рассматривал город, запоминая пути отхода, расположение улиц, строение домов. Город производил странное впечатление. Не сказать чтобы в нем не было власти, но жизнь текла как-то по-своему, видимо, по принципу — чем хуже, тем лучше.

В глаза бросались лавки, торгующие наркотиками, — их было очень много, как и курилен, где зависали те, кто не мог выносить своей жизни.

Эти люди отдавали все свое имущество, а частенько и домочадцев за понюшку наркоты, превращаясь в ходячих мертвецов. В конце концов, будучи не в силах заплатить за наркотик, они отдавали себя за определенное количество доз в рабство тем же наркоторговцам, которые потом перепродавали жалких ублюдков в храмы Сагана, где исчадия приносили их в жертву своему кумиру.

По улицам ходили женщины и мужчины, открыто предлагающие себя прохожим — и не в определенных кварталах, а везде, в обеспеченных, бедных или богатых. Они отличались только «качеством» — в бедных кварталах вряд ли взяли бы одетого в обноски мужеложца, а вот в богатых пожалуйста. Андрей сам видел, как золоченая карета остановилась рядом со смазливым раскрашенным парнем, оттуда высунулась рука, и мужеложца, счастливо улыбающегося от внимания сильного мира сего, поманили внутрь.

Андрей частенько пробегал мимо этого места на базар, но больше этого парня никогда не видел, хотя раньше тот частенько прохаживался по тротуару. Возможно, он нашел себе богатого «спонсора», а возможно — Андрей слышал такие рассказы, — его использовали для какого-нибудь сатанинского обряда, с муками и расчленением. Не раз и не два он собирался зайти в храм Сагана, посмотреть на службу этих исчадий, но так и не смог себя заставить это сделать. Он боялся не сдержаться, как-то выдать себя, разнести этот вертеп и погубить свою миссию. Все, что он пока что делал, — это определял расположение храмов, наблюдал, когда в них заканчивается служба, куда исчадия отправляются потом.

В городе было десять храмов Сагана, и в них служили примерно по десять исчадий. «При достаточном усилии, — прикидывал Андрей, — можно перебить всех исчадий за… хм… глупо планировать какие-то сроки. Как получится, так получится. А дальше что? А дальше убивать всех исчадий, что тут появятся. И они побоятся тут появляться. Параллельно надо заняться торговцами наркотиками — этих тварей точно надо уничтожить. Это пособники Сатаны. Итак: служба в храмах проходит с одиннадцати вечера и до полуночи, то есть черная месса. В остальное время они по своей воле устраивают различные молебны. Но на мессу они обязаны являться — по очереди, видимо. Видимо? А откуда видно-то? — Он выругал себя. — Что, хватку потерял? Нужен „язык“! Нужно поймать какого-нибудь исчадия и хорошенько допросить. И он будет первым, от кого я очищу этот мир. Без допроса этого порождения Зла невозможно поставить работу инквизитора как следует. Когда? Да хоть сегодня. Храм ближе к окраине, в полночь закончится месса, полчаса они будут собираться — выследить одного из них, оттащить в безлюдное место и допросить. Пора начинать, хватит присматриваться».

Вечер начался как обычно. Андрей помогал на кухне, таскал воду и нарезал овощи, передвигал бочки с маслом и вином, подтаскивал дрова и выкидывал золу в яму за конюшней — в общем, все как всегда.

Посетителей в трактире в этот день было немного. Погода ясная и сухая, тепло — если бы был дождь, слякоть или мороз, народу бы набилось столько, что пришлось бы выставлять дополнительные столики, и вот тогда бы началось безобразие — Петька-вышибала рассказывал. Из-за тесноты возникала давка, люди, возбужденные алкоголем и скоплением народа, начинали вести себя агрессивно, вспыхивали драки, и вот тут только успевай уворачиваться от столов, стульев, бутылок… Хозяину приходилось посылать за городской стражей и платить им, чтобы те утихомирили буянов и заставили их оплатить ущерб, нанесенный имуществу трактира.

Ближе к полуночи людей становилось все меньше, они расходились, и услуги Андрея больше не понадобились. Его отпустили отдыхать. Он провел в своей каморке с полчаса, выглянул из нее, чтобы убедиться, что в коридоре нет лишних глаз, и выскользнул из трактира через заднюю дверь.

Идти до храма было довольно далеко, он находился километрах в трех от трактира, поэтому Андрей перешел на бег — надо было успеть к окончанию мессы, да и опасался он, что его отсутствие заметят. В который раз он порадовался, что живет в каморке один и никто не может засечь его «прогулки».

Он бежал, стараясь держаться края мостовой. Улицы были безлюдны, редкие прохожие прятались при приближении бегущего незнакомца — кто знает, что у него на уме. В подворотнях копошились темные фигуры — то ли бандиты, то ли охотники за рабами… впрочем, частенько и те и другие были единым целым. Эти бандиты не успевали отреагировать на его появление, и он пробегал мимо их удивленных физиономий как ночная тень.

Оделся Андрей в темную одежду, а лицо завязал тонким платком, по типу того, как завязывали его киношные ниндзя, — ни к чему было светить свою физиономию на каждом углу. Скорее всего, после убийства исчадия, а особенно нескольких убийств, будут вспоминать и сопоставлять — кто ходил ночью, кого видели? И вот тогда всплывет информация о некой тени, пробегавшей по улицам города. «Ну и пусть! — подумал Андрей, размеренно дыша и ритмично передвигая ноги по мостовой. — Все равно лица не видно, а болтать можно все что угодно».