Читать книгу "Ордин-Нащокин. Опередивший время - Виктор Алексеевич Лопатников"

общества в безвременье подтачивает устои государства, ведет к утрате того немногого, что удалось отстоять в годы Смуты. И в светской власти, и в среде церковников пробуждались мысли, зовущие к действию, прежде всего к тому, чтобы воссоздать прочную власть в центре, в Москве. Наиболее уязвимым местом выступали расхлябанность в аппарате государственного управления, отсутствие согласованности в функциях управленческих структур — приказов, в их взаимодействии с органами власти на местах.

Проблемы проистекали из слабости власти, главной причиной которой была нехватка людей, знающих дело и болеющих об интересах государства. Монархическая власть заявляла о себе весьма робко, казна была наполовину пуста, должностные лица несли службу «спустя рукава». Возможность консолидации, вовлечение в оборот необходимых ресурсов верхушке общества виделись на основе всемерного повышения ответственности и дисциплины, наведения порядка путем применения суровых мер принуждения и наказания. Необходимы были решительные действия, чтобы сдвинуть с мертвой точки, придать обществу движение в сторону государственного и правового устроения. Для реформаторов «первой волны» во главе с Морозовым таким направлением стало укрепление налоговой дисциплины и на этой основе пополнение пустующей государственной казны.

Мыслящих людей не оставляли раздумья о том, насколько ущербным на фоне окрестных стран выглядело Русское государство. К пятому десятилетию XVII века ее геополитическое положение было удручающим в сопоставлении с тем, какой была и чем располагала Русь всего столетие назад. Речь Посполитая завладела большей частью территории древней Киевской Руси, стояла буквально у московского порога. В ответ на попытки московитов военным путем потеснить врага поляки по Поляновскому миру (1634) выставили свои форпосты в 18 километрах от Москвы. Балтикой с ее побережьем целиком владела Швеция, переименовавшая это водное пространство в «Шведское озеро». С юга Москва, как и соседние с ней местности, находилась под непрестанной угрозой губительных рейдов крымско-татарской конницы, разорявшей города и селения, уводившей в рабство тысячи людей. За Крымом стояла еще более грозная опасность — Османская империя, не скрывавшая намерений подчинить все христианские земли Запада и Востока и поднять над ними зеленое зная ислама.

* * *

Исторические обстоятельства, в каких оказалась Русь к середине XVII века, масштаб проблем, что стояли перед ней, требовали немалых материальных ресурсов, которыми государство не обладало. У управляющего центра не хватало средств на решение даже первоочередных задач. Привходящие обстоятельства, вторгаясь в повседневный обиход властной жизни, разрушали, вносили сумятицу во многое из того, что диктовалось здравым смыслом, логикой пути выхода из тупика. Однако эмоции, страсти опережали, оставляя все меньше места доводам рассудка, вынуждая на поспешные решения, не учитывающие всех последствий.

Имелся и другой фактор, тормозивший поступательное развитие Руси, обрекавший ее на стагнацию, на дальнейшее отставание от соседей по Европе. В насущных сферах общественного бытия давало о себе знать небрежное отношение людей всех сословий к своему гражданскому долгу, в первую очередь к обязанности платить налоги. Казна испытывала нарастающий недобор средств, что еще более ослабляло устои центральной власти. Стрельцы, опорная сила самодержавия, на протяжении нескольких лет не получали жалованья. Денег на содержание государственного аппарата не отпускалось. Услуги чиновников, их «кормление» оплачивались за счет подношений просителей. От этого в приказах и повытьях, органах государственного управления, процветали взяточничество и произвол чиновников. Оставляли желать лучшего знания и способности правящей элиты, в недрах которой вызревали и продвигались те или иные управленческие идеи. Необразованность, упование на Всевышнего, спонтанные, слабомотивированные решения уводили власть в сторону от достижения желаемых результатов. Предлагаемые новации переиначивались, искажались или отвергались с порога. В. О. Ключевский справедливо отмечал: «Само государство носило еще во многом прапрадедовский кафтан, доставшийся в наследство от родителей».

При этом особую роль в государстве выполняла православная церковь. В Московии, находящейся на периферии христианского мира, вероучительная практика также определялась судьбоносными обстоятельствами. Вера обрела исключительное значение в судьбе страны, подвергаемой постоянному риску разрушения государственности. Она оказывалась особенно востребованной в ходе отражения вражеских нашествий, усобиц, народных выступлений. Стойкость в суровых природных условиях, противостояние стихии, способность к выживанию предопределили влияние церкви не только на духовную, но и на материальную сторону жизни. Богослужебные нормы и обряды направлялись на обуздание человеческих слабостей и инстинктов, на обеспечение рационального образа жизни во имя торжества идеи, ведущей человека к высшей цели — к Богу. Достижение горних высот требовало от человека не только молитвенного поклонения, но и исполнения обязательного «послушания», предполагающего реальное служение нуждам христианского сообщества. Выживание народа, по убеждению церковных иерархов, было возможно только благодаря преданности, правильности в вере. Отсюда проистекало убеждение, что именно Русская православная церковь, оставаясь незапятнанной хранительницей истинной веры, рано или поздно возьмет на себя вселенскую, мессианскую роль очищения догматов и святынь христианства от скверны.

* * *

Религия на территории Древней Руси тесно вплеталась в судьбу восточнославянской государственности. Миротворческие, объединительные усилия православной церкви в преодолении феодальной раздробленности, междоусобной вражды способствовали выживанию ее народа, обеспечили сохранение Руси. От прочности устоев власти в немалой степени зависела защищенность церкви, в ходе нашествий подвергаемой немалым испытаниям. Она проделала исторический путь от укрытий в лесных чащобах, в малодоступных скитах и пустынях до величественных храмов, богатых монастырей, строившихся в те времена, когда русская государственность крепла. Тот факт, что вера выстояла, выжила, стала опорой жизненного уклада восточных славян, оснастил православное духовенство осознанием своей особой богоизбранной роли.

Постепенно церковь взяла на себя роль не только духовного пастыря, но и, по сути дела, прораба, обеспечивающего включенность верующего населения в материальную жизнь общества. Духовная сторона жизни в ходе исторического процесса постепенно обрастала возрастающим числом обязательств не только в хождениях на молебны, участии в вероисповедальных службах, соблюдении церковных предписаний. От верующих требовались и добровольные трудовые, денежные вложения на пополнение нужд церковных учреждений и их служителей. К началу XVII века православной церковью был пройден длительный, диалектически сложный путь. Он сопровождался не только взлетами человеческого духа, подвигами самопожертвования, но и преследованиями, наказаниями, актами беспрецедентной жестокости по отношению к вероотступникам. Умножалась материальная собственность церкви, возрастало число культовых зданий — монастырей, соборов, храмов. На их строительство и содержание, на воссоздание художественного убранства, церковной утвари уходила всё большая часть национального достояния.

Эгоистические устремления церковников, их стремление доминировать во всем, особенно ярко проявившееся в фигуре патриарха Никона, все более вступали в противоречие с задачами цивилизационного развития общества. Не только стремление монастырей увеличивать свои угодья и перетягивать туда недовольных жизнью крестьян, но и сама вероисповедная практика, поглощавшая значительную часть времени в ущерб производительному труду, вызывали недовольство и в правящих кругах, и в народе.

Обеспечить баланс целей и интересов светской и церковной власти становилось все труднее. Попытки