Читать книгу "Снова в детство - Михаил Леккор"

добавлял. Домой хочу и баста!

Но женщине ничего не сказал, лишь вежливо поклонился и шаркнул ножкой, как здоровался со знакомыми студентами.

Но то старый доцент с молодыми и, надо сказать, красивыми студентками, а не мальчишка старой учительнице. Впервом случае вежливая чуткость, во втором — практически наглость. Женщина нахмурилась и углубилась в мои листочки с решенными задачами, решив, что прочитает для проформы, а потом выгонит. Такой шальной грубиян школе не нужен!

Однако, по мере того, как она читала решение математических примеров, ее настроение улучшалось. Решил же все, нахаленок!

— Неплохо, очень даже неплохо, — оценила она мой результат, — не гениально, но вполне недурственно. Подожди пока здесь, а мы посоветуемся.

Ходила она достаточно долго. Я вскоре плюнул на рейс 11.10 и нехорошо подумал, что и 12.10 тоже не мой автобус. И ведь как в воду глядел!

Время все шло, а моя робкая попытка выйти из класса, была решительно пресечена молодой цербершей, строго и непреклонно скомандовавшей сидеть. Я даже не стал с ней спорить. Видно же, что не она здесь командует. Хотя очень хотелось спросить:

— А язык для подобострастия не высунуть, как злобный старый пес на цепи?

Постепенно уже все имевшиеся ученики окончили задания, и школьная комиссия просматривала их результаты в соседнем классе. За деревянной дверью я ничего не слышал, но, судя по затягиванию работы комиссии, предполагал, что она оказалась в некоторой растерянности. Вот ведь влип, как Наполеон в 1812 году в России! И кто же тут у вас Кутузов?

Если бы я мог их слушать, то сразу бы понял, что прав на все 100% и даже бы забеспокоился. Учителя, все опытные, с большим стажем работы, были в более чем растерянности. Всем им показалось, что на олимпиаде участвовал человек в годах, а отнюдь не юноша.

Но когда один из деревенских учителей робко попытался это сказать, и председатель комиссии, и контролирующая ученика учительница подняли коллегу на смех. Всего лишь юный школьник сидел в соседнем классе и решал недавно задания под присмотром учителя, а теперь вот покорно ждал их решения.

Тогда плавно возник другой принципиальный вопрос — давать ли ему первое место или ограничится призовым? Формально он получил больше всего баллов, и комиссия должна огласить его победителем. Но ученик обычной деревенской школы никогда раньше не занимал такие высокие места. И это при нескольких-то городских классов с углубленным изучением математики! Прямо-таки нонсенс, если не сказать хуже. Возникает утилитарный вопрос — чем местные учителя вообще занимаются, если их собственных учеников так легко побеждают деревенские школьники?

Обучающая Олега Ломаева Тамара Генриховна, с удовольствием рассказывающая про своего талантливого ученика, осеклась и тоже задумалась, растерянно сказав просто так в воздух:

— Проблема ведь еще в том, что мальчик с большой охотой активно занимается лыжами и в ближайшие месяцы ему будет совершенно не до математики и, тем более, не до поездки в Ижевск. Наш учитель физкультуры об этом специально подчеркнул перед поездкой на Олимпиаду.

Казалось бы, все было решено, комиссия в целом и даже обучающая учительница согласовали вопрос. Но ведь формальности тоже надо соблюдать. А некоторые решения задач были такие четкие, можно сказать изящные, что пропускать этого ученика так просто не хотелось. Самородок, хотя и без особых излишеств, но зачем же так цинично-то пинать?

В конечном итоге ученику 10 «В» класса Зуринской средней школы Ломаеву Олегу первое место все же дали, хотя и со скрипом. Но устно обговорили, что, если у него не будет возможности, то без излишних споров в Ижевск на республиканскую олимпиаду поедет занявшая 2-ое место Ускова Катя. Без особых математических способностей, но с приличными знаниями.

Я, собственно, не удивился, ожидая призового места и уже ругая себя в душе. Но Тамара Генриховна объяснила мне сущность решения, и мне оставалось только облегченно вздохнуть. Сам по себе я карьеры математика в своей жизни не видел. Только лыжник, а, точнее, уже биатлонист!

Только ветер, только снег и только точные выстрелы!

— Все, больше никаких учебных олимпиад по школьным предметам! — категорично заявил я моему физруку и, по совместительству, теперь уже тренеру Алексею Митрофановичу, — только обычная учеба, плюс лыжи, палки и винтовки!

Трудно сказать, что уж он там пересказал о нашем разговоре в учительском коллективе, но после этого очередь учителей ко мне быстренько сначала сократилась, а потом исчезла. Уф, я только облегченно вздохнул и, кое-как, помолился. Слава удмуртскому Богу!

Ведь большие успехи, уже без второстепенного дна, были у меня и в спорте. Пока, правда, без грамот и призов. Но все равно, долгие тренировки под чутким руководством Алексея дали мне то, чего у меня не было и за что я очень даже боялся: укрепление дыхалки юного тела, упрочнение его выносливости, усиление мышечной силы. Восстановилось и здоровье в целом. То, что изредка, но все же происходило — повышение давления, ускорение пульса, как следствия усиленного занятие спорта — в конце концов, исчезло. Кажется, Инмар сдержал свое божественное слово. Или это я серьезно взялся за свое посредственное здоровье?

Я уже спокойно проходил по 10–15 км без особых последствий и даже, по словам учителя, с неплохими результатами для пока еще нетренированного школьника.

Тренировал он меня, правда не так часто, как хотелось, и биатлону, то есть лыжным гонкам со стрельбой. Нюанс здесь в том, что стрельба, или, вернее, плохая стрельба серьезно влияла на итоговой результат. А так, обычные лыжные гонки, где основа победы — постоянная скорость и хорошая выносливость

— Помни, — торжественно требовал от меня наставник, — биатлон — твой коронный вид спорта. Не забывай про тренировки, хотя бы одну гонку в день проводи в ритме биатлона. И биатлон тебе приносит сторицей! Хотя, — уже тише добавил он, — про лыжи тоже не забывай. Пригодится!

Он не зря так говорил. На низовом уровне в Удмуртии биатлона не было, по крайней мере, в сельской местности, а только лыжные гонки. То есть не то, что биатлона не было, иногда проводились даже гонки по биатлону с приличными призами, но официально для дальнейшего прохода дальше учитывались только простые лыжные гонки. Почему?

Я из любопытства, все-таки это моя будущая почти работа, пытался узнать у спортивных функционеров причины этого странного положения. От меня шарахались, как от вражеского шпиона на секретном объекте, а когда заколебывал, то отделывались общими словами, типа «КПСС и дальше будет чутко реагировать на нужды советского народа». Ага, реагировать!