Читать книгу "Испорченный король - Рина Кент"

меня. – Я смотрю на его рубашку, не желая встречаться с ним взглядом.

– Вынужден ответить отказом.

Его пальцы вновь возвращаются к моему лифчику, но вместо того, чтобы проводить по нему, как раньше, его большой и указательный пальцы сжимаются на моем твердом соске сквозь ткань.

Глухой звук вырывается из моего горла, но я крепко сжимаю губы, чтобы не пропустить его. Странный жар охватывает мое тело, и я ненавижу это.

Я ненавижу это мучительное ощущение.

Я ненавижу его.

Я пытаюсь сопротивляться, но это только толкает мою полуобнаженную грудь вперед, заставляя ее подпрыгивать в его руках.

– Ты устраиваешь для меня шоу? – Он ухмыляется.

– Да пошел ты.

Он сжимает сильней, и давление бьется за моими глазными яблоками.

– Попробуй еще раз.

– Чего ты хочешь от меня, черт возьми?

Он снова щипает ноющую плоть, и я так сильно прикусываю нижнюю губу, что чувствую вкус крови. Я вся раскрасневшаяся, потная и липкая. Меня убивает, что я позволяю ему оказывать на меня такое влияние.

– Значит, теперь тебе интересно, чего я хочу? – Он цокает, лениво проводя большим пальцем по моему твердому соску.

– Просто скажи.

– Что заставляет тебя думать, будто я хочу говорить? Может быть, я передумал. Может быть, ты мне нравишься такой.

Моя грудь вздымается и опускается в хаотичном ритме. Он даже не смотрит на меня. Все его внимание приковано к моей груди и… шраму. Он не отрывает от него взгляд, словно ребенок, который нашел новую любимую игрушку.

Он пристально наблюдает, слегка нахмурив свои густые брови. Его удушающий интерес заставляет меня чувствовать себя еще более незащищенной, чем когда он разорвал мою рубашку.

– Я сделаю это, – выпаливаю я. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я это сделаю.

Его дымчатые глаза наконец скользят по моим, когда он наклоняет голову.

Это опасная тактика, но это единственный способ отвлечь его внимание от моего шрама.

– Извинись, – говорит он с непринужденностью, которая сводит на нет весь эффект его потемневших глаз и мучительное прикосновение его большого пальца к моему соску.

– Извиниться за что?

– За то, что угрожала мне.

Горячая ярость со свистом разливается по моим венам, как быстро распространяющийся огонь.

Достаточно.

Я больше не собираюсь терпеть его дерьмо.

– Ты тот, кто должен извиниться передо мной! Ты разрушал мою жизнь в течение двух лет безо всякой причины, а теперь удерживаешь меня против моей воли.

– Хм, безо всякой причины. – Он повторяет это непринужденно, будто невзначай. – Ты правда так думаешь?

Нет, нет. Я не нарушаю свои правила. Я не буду пытаться понять хулиганов.

Не сейчас.

Никогда.

Я извиваюсь рядом с ним, топаю ногами и стону от сдерживаемого разочарования.

– Тебе стоит остановиться, Отмороженная.

– Пошел. К черту, – ворчу я, собирая все свои силы, чтобы вырваться из его хватки.

– Продолжишь дергаться, и тебе придется позаботиться об этом. – Он толкается в меня бедрами. Что-то упирается в мягкость моего живота.

Мои глаза расширяются, и я замираю.

Он… твердый.

Его обычное скучающее выражение исчезло. Звезда, идеальный игрок тоже спрятался.

Вместо этого есть эта темная искра садизма.

Ему нравится моя борьба. Нет, к черту это. Ему нравится видеть меня беспомощной.

Засранец возбужден моей слабостью.

Он… конченый социопат?

– Ты болен. – Слова срываются с моих губ затравленным шепотом.

Он приподнимает плечо.

– Может быть.

Его пальцы проникают в мой лифчик и обводят сосок. Я думала, что это было мучительно из-за трения ткани, но прикосновение его кожи к моей – это полный ад.

Я могу чувствовать пульсацию его нервов, – или моих, – и это делает меня сверхчувствительной ко всему вокруг.

К сосновому аромату. Шороху в деревьях. Влажности в воздухе. И его явному удушающему присутствию.

Я закрываю веки, не желая испытывать это ощущение, которое ползет вверх по моему позвоночнику.

Его прикосновение причиняет дискомфорт, даже боль, но через меня проходит вспышка чего-то, что я не могу определить.

Никто никогда раньше не прикасался ко мне таким образом, и я ненавижу, что Эйден Кинг первым вторгается в мое тело.

– Я тебе нравлюсь? – спрашивает он небрежным, почти насмешливым тоном.

– Конечно нет. Ты с ума сошел?

– Тогда почему ты не дашь мне то, что я хочу? Потому что чем больше ты сопротивляешься, тем сложнее мне будет остановиться.

– Иди нахуй, Эйден. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Я не позволю тебе сломать меня.

Это ложная бравада.

Я боюсь этого монстра. После того, что он сделал сегодня, я, честно говоря, не знаю, как далеко он способен зайти.

Однако после смерти моих родителей я поклялась никогда не извиняться за то, чего не делала.

Гребаный Эйден Кинг не заставит меня вернуться к тому беспомощному ребенку, которым я была.

– Не подкидывай мне новых идей. – Он вновь проводит подушечкой большого пальца по моему соску. – Я и без того переполнен фантазиями о тебе.

Переполнен фантазиями обо мне?

У Эйдена есть долбаные фантазии обо мне?

– Ты собираешься сказать мне, что тебя пугает, Отмороженная? – Это насмешка, его издевательский способ поставить меня на место.

– Меня ничто не пугает.

– Чушь собачья. У каждого есть что-то, что их пугает. – Его голос звучит задумчиво. – Что пугает тебя?

Я поднимаю подбородок.

– Я же сказала. Ничего.

– Ты ужасная лгунья, но я сыграю в эту игру. Если ты мне не скажешь, я узнаю сам.

Его пальцы оставляют мой сосок, но прежде чем я успеваю облегченно выдохнуть, он проводит рукой вниз по моему обнаженному животу.

Я с хрипом втягиваю воздух оттого, насколько нежные, почти успокаивающие, его прикосновения. Они полная противоположность дьявольскому взгляду в его непроницаемых глазах.

Его пальцы играют с поясом моей юбки.

– Ты девственница?

Мой желудок сжимается от чувств, за которыми я не могу уследить. Я отворачиваюсь от него и смотрю на дерево так пристально, будто хочу, чтобы оно вспыхнуло и положило конец этому кошмару.

Меня наполняет не благоразумие. Это даже не стыд.

Этот засранец на самом деле пугает меня, и я ненавижу себя за это. Я ненавижу мурашки, появляющиеся внизу моего живота.

Что, во имя ада, они должны означать? Он насилует меня, а я возбуждаюсь?

– Нет? – Его голос звучит почти неодобрительно. – Кому ты отдала ее? Учителю биологии? Какому-нибудь неудачнику из твоей предыдущей государственной школы?

Я снова встречаюсь с его демоническими глазами.

– Это не твое дело.

– Тебе было хорошо, когда он вошел в тебя? – продолжает он, словно не слышит, что я только что сказала. – Или это было больно? Уверен, ты была очень тугой, да? Он порвал тебя на одном дыхании или сделал это медленно?