Читать книгу "Роковой бал - Кристина Додд"

Тишина поразила зал, как удар молнии. И как гром после этого, все изумленно вздохнули. Затем, подобно шелесту ветра перед ужасной бурей, Джейн услышала, как по залу пробежал шепот:

– Блэкберн!

– Лорд Блэкберн!

– Это Блэкберн!

– Он голый!

Какое-то мгновение Джейн любовалась своим творением. В свете тысячи свечей статуя была восхитительна. Твердые, полные гордости и презрения черты. Классическая поза делала видимым каждый мускул, казалось, что эти мускулы мягко перекатываются под гладкой кожей из глины. Статуя выглядела такой настоящей, что Джейн хотелось закричать от гордости. Это была ее работа, ее лучшая работа! Произведение, в которое она вложила сердце и душу. И для создания которого применила все свое умение. Конечно, эти люди оценят истинное искусство и красоту, когда увидят их. Несомненно, они отнесутся к статуе с тем благоговением, которого она заслуживает.

Неохотно оторвав взгляд от своего творения, Джейн с надеждой посмотрела вокруг.

Но она не нашла восхищения. Только ужас. Возбуждение. Презрение.

Затем толпа расступилась, и она оказалась перед Блэкберном.

Как бы со стороны, словно издалека, как это бывает в ночных кошмарах, она заметила, что на лбу маркиза пульсирует красная жилка. Его красивый крупный рот превратился в узкую полоску. Руки в белоснежных кожаных перчатках сжимались и разжимались, будто между ними находилась шея Джейн. Он являл собой воплощение настоящей ярости.

Джейн судорожно сглотнула и попятилась, стараясь найти руку лорда Атоу, чтобы удержаться на ногах.

Но его не было рядом.

– Лорд Блэкберн, сознайтесь во всем, – Фредерика остановилась и захихикала. – Вы... позировали... для этой статуи?

– Нет! – сказала Джейн. – О нет.

Блэкберн быстро обернулся и посмотрел на Фредерику.

Она намекала на то, что Блэкберн терпеливо позировал, предоставляя себя пытливому творческому взгляду Джейн, в то время как это было неправдой. При создании скульптуры она использовала свои наблюдения и живое воображение.

– Я не позировал, – огрызнулся Блэкберн. Но чей-то веселый мужской голос заметил:

– Блэкберн не признается в этом, да и кто бы признался? Спокойствие толпы было нарушено этим комментарием подобно прорвавшейся на реке плотине.

Смех рвался наружу из каждого. Лорды и леди дрожащими пальцами показывали на лучшую работу Джейн. Они смеялись до тех пор, пока по щекам женщин не потекли черные от туши слезы, а у мужчин не помялись галстуки. Блэкберн начал грубо ругаться. Джейн чуть не сгорела от унижения.

Ее репутация была растерзана в клочья.

Глава 5

Смех. Джейн почти слышала его в танцевальном зале леди Гудридж. Она никогда не забудет его. Не сможет забыть. Ни смех, ни звон разбившейся китайской вазы эпохи династии Минг, ни глухой звук падающей в обморок Мелбы.

Все это было крахом репутации Джейн, крахом ее устремлений, ее жизни. С того дня весь мир для нее был полон горя и постылых обязанностей. И теперь каждый раз, когда Джейн слышала смех каких-нибудь шутников, она вздрагивала и оборачивалась, чтобы посмотреть, не показывают ли при этом на нее.

Но никто над ней не смеялся. На нее даже не смотрели. Все разглядывали Адорну.

А почему бы и нет? Над белокурыми волосами Адорны поработали щипцы искусного парикмахера, и теперь прелестные локоны завивались на затылке, открывая взглядам гибкую длинную шею. Модистка Виолетты сшила платье из простого белого муслина с золотым пояском, который подчеркивал пышную грудь девушки. Ее белые кожаные туфельки ладно облегали изящные ступни, а шелковые чулки шуршали, соприкасаясь с нижними юбками из льна.

Как всегда, фигура Адорны женственно покачивалась при ходьбе в каком-то свободном ритме, и этот ритм был призывом к брачным играм для особей мужского пола.

– Мадам, – высокий коротко стриженный мужчина с каштановыми волосами приблизился к Джейн и самоуверенно взял ее за руку. – Если бы я был настолько дерзок, чтобы представиться вам и показать свои верительные грамоты, вы бы познакомили меня со своей подопечной?

Дружный возглас неодобрения со стороны остальных мужчин отвлек Джейн от его милого, умоляющего взгляда.

– Ваши друзья едва ли это одобрят.

– Это не друзья, это ренегаты. – Он посмотрел вокруг. – Но у меня есть разрешение хозяина празднества. Блэкберн, расскажи этой достопочтенной дуэнье, кто ты, и объясни, что я приличный человек.

Джейн не пошевелилась, не посмотрела на маркиза. Она застыла, как лондонский уличный мальчишка, почуявший опасность. Краем глаза она заметила, что остальные джентльмены почтительно расступились и из толпы вышел высокий мужчина. Она также заметила, что Блэкберн разглядывал ее, как будто она и вправду была уличным мальчишкой, измазанным в саже и совершенно здесь неуместным.

Да так и было. О Боже, так оно и было...

– Я с трудом могу поручиться за твое благородство, Фиц, не прибегнув ко лжи. – Блэкберн произнес это холодно и раздраженно, и Джейн, содрогаясь, ждала, что он оскорбит ее. – Но я встречал эту... леди раньше. И могу представить тебя, если хочешь.

Это было все.

Он спокойно отдал дань учтивости, и его спутник, мистер Джеральд Фицджеральд, казалось, не заметил ничего странного в поведении друга. Разумеется, причиной тому была Адорна, привлекшая его внимание. Милая Адорна, которая буквально расцвела от искреннего восхищения столь многих мужчин.

Исполнив свой долг, Блэкберн не уходил. Когда он увлек Джейн в сторону, до него долетел хорошо знакомый лимонный запах. Тихим, полным презрения голосом он сказал:

– Перестаньте так дрожать! Вы что, думали, что я разоблачу вас?

Джейн медленно подняла глаза. Она была готова поклясться, что ничего не забыла в Рэнсоме Квинси, маркизе Блэкберне, хотя могла бы. От его красоты – красоты викинга – у нее перехватило дыхание. Он казался выше, но это, наверное, ей показалось от страха. Его светлые волосы выглядели еще светлее и были уже не такими золотыми, так как в них появилась седина. Он смотрел сквозь лорнет, так хорошо ей знакомый, и его глаза цвета ночного неба сверлили Джейн, пока ей не показалось, что она сейчас истечет кровью.

– Я не собираюсь объяснять этой толпе, как вы унизили и выставили меня на посмешище. – Его аристократическая речь звучала резче, чем обычно, когда он говорил это. Потом Блэкберн тихо произнес: – Думаю, они это забыли, и у меня нет желания оживлять тот скандал.

Он, вероятно, надеялся, что Джейн развернется и убежит, но он не понимал, что с того давнего бала с ней произошли более страшные вещи.

Джейн выпрямилась и с чувством собственного достоинства ответила: