Читать книгу "Двери не для фэйри - Надежда Николаевна Мамаева"

«Вот фтырх, он же мысли читает!» – промелькнуло в голове.

– Только когда вы их очень громко думаете и не выставляете ментальную защиту, – отозвался фэйри, ничуть не скрывая то, что только что бессовестно ковырялся у меня в мыслях. – Хотя… У меня все равно меньше нет. – Он достал купюру и протянул мне со словами: – Кстати, маска у вас не очень, вот кружево симпатичное…

Только тут я сообразила, что, желая отомстить мантикоре, напрочь забыла о том, что блузка у меня до сих пор нараспашку и…

– Завидуете? – фыркнула я, прикрываясь. – Так зайдите в салон женского нижнего белья и купите. У вас такое же будет!

И воображение тут же нарисовало дивного в кружевном исподнем. Уголок губ фэйри реального дернулся в подобии улыбки.

– Даже так… – протянул он.

– Да хоть как! – рыкнула я. – Лучше скажите: когда это прекратится?

– Что именно? – педантично уточнил сидхе.

– Ваша мантикора и ее продуктовые налеты на мой дом!

– Вы ее сегодня кормили? – отчего-то помрачнел дивный.

– Нет! Она еще в прошлый раз все съела, – ответила я.

– Тогда, скорее всего, этот визит был последним, – обрадовал меня фэйри и зачем-то добавил: – Древние артефакты хорошо обучаемы.

С этими словами сидхе ушел, как всегда, по-фэйрийски, не прощаясь.

А я лишь пожала плечами и поспешила переодеться, искренне надеясь, что киса действительно не дура и, поняв, что сожрала здесь все, что могла, и больше еды не предвидится, не заявится снова.

А я, если не дура, перестану думать о дивной Язве и его мантикоре и потороплюсь туда, где меня и кормят, и поят, и одевают (точнее, дают денег на это все), и любят сразу в мозг. В общем, на работу. Только сначала найду что-то с пуговицами, которые не отдельно от ткани.

Стоило вспомнить о том, что сотворила с блузкой киса, как мысли сразу же вернулись к этой пушистой пакости и ее хозяину. Их-то обоих я и костерила, лихорадочно перебирая одежду в шкафу.

Так уж случилось, что вещизмом я не страдала. Мой гардероб был вопиюще аскетичным. Способствовала этому и зарплата, но я старалась убедить себя, что просто бережливая, рациональная, экономная… Какие там еще были красивые эпитеты к слову «бедная»?

И вот сейчас так случилось, что одни мои вещи были в стирке, другие – куда-то подевались и на вешалке из приличного остался лишь мой черный деловой костюм. Единственный празднично-похоронный наряд, в котором можно было и диплом защитить, и на собеседование пойти, и в последний путь кого проводить, и на торжество. Тем более сегодня вечер встречи выпускников приюта. Так что решено. Костюм! Тем более платьев в моем гардеробе и так не водилось.

Казалось, что носить их – какое-то особое врожденное умение. Вот кому-то дана гибкость от природы, кому-то – магия, а кому-то – умение элегантно пройтись в этих струящихся юбках в пол, красиво откинуть плечи и показать все достоинства декольте…

Я вот не умела, потому и считала, что платье – бесполезная трата денег. То ли дело костюм! Так что на работу я отправилась в нем! Между прочим, второй раз в жизни его в отдел надела! Первый был, когда пришла устраиваться. Только на этот раз решила не мучить ноги неудобными туфлями и натянула кроссовки.

Закинула в сумку маску, эликсир против аллергии. Нужно было бы его выпить с утра (и так несколько дней уже пропустила), но время поджимало, а крышка у бутылька была тугой. Решила, что хлебну по дороге, пока еду в чаробусе, и поспешила в отдел. Только вагончик был забит битком, а потом я бежала до отдела… В общем, забыла о зелье.

А едва села на свое место, как Норрис, что был за своим столом напротив, тут же поинтересовался:

– У тебя кто-то умер?

– С чего ты взял? – недоуменно посмотрев на перевертыша, спросила я.

– Да вид у тебя такой… мрачный, – не сразу нашелся тот.

Я помрачнела еще сильнее. Нор дернул ухом, как это умеют только оборотни, и на всякий случай отодвинулся со словами:

– Ну не хочешь – не говори. Но если что, имей в виду: я всегда готов помочь, выслушать и поддержать.

Усилием воли я заставила себя смолчать, сквозь стиснутые зубы поблагодарила двуликого и поспешила натянуть слуховые артефакты и погрузиться в работу.

Как назло, сегодня разговор шел о какой-то ерунде, не имевшей интереса для следствия. А я бы с удовольствием постенографировала! Это было бы всяко лучше, чем чувствовать спиной чужие взгляды. Их, к слову, со временем становилось все больше. Аж спина меж лопаток зачесалась. Подумала бы, что это вновь дала знать о себе аллергия, но нет. Нос не хлюпал, глаза не слезились, чихать не хотелось…

Едва дождалась обеденного перерыва. Хотела уже было рвануть перекусить, как мой стол обступили.

– Слушай, Мышк… Мишель, – вступительное слово взял начальник отдела, – нам тут стало известно, что у тебя беда…

Я недоуменно посмотрела на грузного, уже немолодого офицера. Его широкие плечи заслоняли собой все окно, а начавшая лысеть макушка отражала лучи светившего в спину Грегора Макконахью солнца так, что блики били мне прямо в глаза, заставляя часто моргать и слезиться.

Откуда они узнали, что меня преследует с рвением профессионального маньяка мантикора? И ладно бы просто преследует! Еще и нагло объедает.

– Как вы… – начала было я слегка растерянно.

Начальство перебило меня.

– Так это правда?! – требовательно вопросило оно.

– Да, есть небольшая проблема…

– Смерть – это не небольшая проблема, – веско обронил Макконахью.

– Что?! Какая смерть? Я говорю о кошке. В смысле, мантикоре! – выдохнула, ничего не понимая.

Мне показалось или при этих словах начальство облегченно вздохнуло? Но скорбного выражения лица не поменяло и продолжило гнуть свое:

– Даже гибель питомца может быть большим горем, если он для тебя – единственное дорогое существо… – намекая на мое приютское прошлое, произнес Макконахью.

– С чего вы взяли, что у меня кто-то умер? – начиная выходить