Читать книгу "Эхо чужих желаний - Мейв Бинчи"

уроку.

Крисси и ее отчаянные подруги Пегги и Кэт решили навестить мисс О’Флаэрти, чтобы извиниться. Джерри Дойл, очевидно, объяснил Крисси накануне вечером, что это наилучший выход. В конце концов, мисс О’Флаэрти знала, что это были они, родители их поймали и наказали, так почему бы не попробовать получить прощение? Мисс О’Флаэрти придется их простить, иначе ее посчитают старой злой кошелкой, затаившей обиду. Крисси не соглашалась, но Джерри умел убеждать. Что они теряют? Никто не требовал от них искреннего раскаяния. Притворного сожаления было вполне достаточно, чтобы разрядить обстановку и готовить вечеринку в пещере, а иначе они так и будут сидеть под домашним арестом.

«Сделай это поскорее и постарайся как следует, – таков был совет Джерри. – Взрослым нравятся те, кто встал на праведный путь. Не стесняйся, наплети с три короба».

Клэр удивилась, увидев троицу на пороге лавки мисс О’Флаэрти. Она думала, что сестра с подругами тут же умчатся прочь, но те самоуверенно шагнули вперед. Клэр притворилась, что разглядывает засиженную мухами витрину, которая не менялась, сколько она себя помнила. Ей хотелось узнать, что происходит внутри магазина.

То, что она услышала, ее поразило. Крисси плакалась, что не могла уснуть прошлой ночью из-за своего проступка. Пег, понурив голову, сетовала, что выходка казалась ей шуткой, но теперь она поняла, что пугать людей совсем не смешно. Кэт предлагала мисс О’Флаэрти выполнять для нее мелкие поручения, чтобы загладить вину.

Дородная мисс О’Флаэрти, с прической, похожей на птичье гнездо, смутилась. Визит троицы ее ошеломил, и она понятия не имела, как поступить.

– Такие дела, – подытожила Крисси, пытаясь покончить с этим. – Мы все очень сожалеем.

– Дома нас, конечно, наказали по полной программе, – добавила Кэт. – Но это вам ничем не поможет, мисс О’Флаэрти.

– Может быть, если к вам заглянут наши матери, вы скажете, что мы…

Мисс О’Флаэрти достала банку с печеньем. Довольно об этом. Все, что нужно, сказано и сделано. У трех безобидных проказливых девчушек хватило приличия и такта прийти и повиниться в своем грехе. Им даровано безоговорочное прощение. Мисс О’Флаэрти сообщит об этом их матерям.

Подруги выскочили из лавки, свободные как ветер. Клэр испытала к ним отвращение. Мисс О’Флаэрти была ужасна и заслужила свою участь, испугавшись морских водорослей. Почему они извинились только сейчас? В этом крылась какая-то тайна. Крисси не пожелала ничего разъяснять сестре, чье появление ее раздосадовало.

– Простите, Пег и Кэт, но моя сестра-зануда, кажется, ходит за нами по пятам.

– Я не слежу за вами, а возвращаюсь из школы домой, – сказала Клэр. – Сегодня слишком ветрено, чтобы идти вдоль обрыва.

– Ха, – откликнулась Кэт.

– Так мы тебе и поверили, – съязвила Пег.

– Тебе повезло, что у тебя нет младшей сестры, – сказала Крисси. – Младшие похожи на нож, который вонзили в спину.

– Почему это? Бен и Джимми не похожи на ножи, – возразила Клэр.

– Они нормальные, – ответила Крисси. – Не таскаются за тобой следом, скуля и хныча.

Подруги сочувственно закивали.

Клэр замешкалась и заглянула за штору. В этом окне она тоже знала все наизусть. Зеленый кардиган вечно висел на манекене в окружении коробок с выцветшими от летнего солнца носовыми платками, выставленными напоказ. Клэр подождала, пока сестра с подругами не завернули за угол. Затем она медленно пошла по улице к большой расщелине в скалах, откуда ступеньки спускались к пляжу, обратно домой, в магазин О’Брайена. По всеобщему мнению, он должен был стать маленькой золотой жилой, поскольку находился на дороге у моря. Это был последний магазин по пути на пляж, поэтому люди покупали там апельсины и сладости. И это был первый магазин, куда по пути назад забегали, высунув язык, отдыхающие, чтобы купить мороженое или газированные напитки. Это была ближайшая лавка, куда отправляли детей с пляжа, чтобы подкрепиться в солнечный день. Том О’Брайен должен был сколотить небольшое состояние, говаривали жители Каслбея, кивая друг другу. Клэр недоумевала, почему люди так думают. Лето для семейства О’Брайен длилось столько же, как и для всех остальных. Одиннадцать недель. А зима в открытой ветрам лавке была длиннее и холоднее, чем в остальных домах по Черч-стрит, лучше защищенных от непогоды.

Молли Пауэр пожаловалась мужу, что Дэвиду одиноко, потому что у него нет приятелей, и, возможно, следует позволить ему позвать друга в гости. Доктор полагал, что в поселке полно ребят, с которыми Дэвид играл до того, как отправился в школу-пансион. Но Молли возразила, что это не то же самое. Разве нельзя позвонить Джеймсу Нолану в Дублин и пригласить его на несколько дней? Родители могли посадить мальчика на поезд, а они бы его встретили. Дэвид пришел в восторг от мысли, что Нолан останется. Нолан, судя по голосу в телефонной трубке, тоже очень обрадовался. Он признался, что мечтает уехать из дома, потому что не подозревал, насколько безумны его родственники. Должно быть, они стали еще хуже с тех пор, как он поступил в школу-пансион, а он не замечал. Дэвид предупредил Нолана, что после ярких огней Дублина в Каслбее ему покажется очень тихо. Нолан заявил, что огни Дублина не такие уж яркие, а мать не разрешает ему пойти в кино, чтобы не подцепить блох. Ему просто не терпится поскорее добраться до моря.

– А мой класс увеличится на сто процентов? – уточнила Анджела О’Хара, когда услышала, что Нолан приезжает погостить.

Дэвид об этом не подумал. Он не знал. Подобные вопросы не приходили ему на ум.

– Не важно, – отмахнулась Анджела. – Решим это с твоими родителями. Но у нас был план работы на те двадцать дней, пока твоя школа закрыта. Если приедет мистер Нолан, план сократится на шесть дней. Что ты собираешься делать? Отказаться от намеченного или попробовать выполнить работу?

Дэвид смутился, и мисс О’Хара пришла ему на помощь:

– Думаю, ты бы предпочел, чтобы Нолан не видел, как тебя учит женщина. Школьная учительница, приходящая на дом, напоминает гувернантку.

– О боже, вовсе нет, – искренне огорчился Дэвид. – Честно говоря, я даже боюсь признаться родителям, сколько всего узнал за время занятий с вами. Иначе они отправят меня не в школу, а в здешний монастырь.

Сочетание обаяния и стеснительности, свойственное Дэвиду, выглядело очень привлекательно. Черты грубоватого, доброго отца оттенял лоск, который, должно быть, достался мальчику от матери.

– Я могла бы каждый день давать вам с мистером Ноланом задания. Скажем, на полтора-два часа. Я проверю выполненную работу, не заходя сюда, и мы избежим неловкой ситуации.

На лице Дэвида отразилось облегчение.

– Мистер Нолан так же плох в латыни, как и ты? – поинтересовалась Анджела.

– Вроде в этом он посильнее меня. Латынь ему тоже понадобится, он хочет заниматься юриспруденцией.

– Его отец – барристер?[6]

– Солиситор[7], – ответил Дэвид.

– В таком случае дело обещает быть приятным и легким, – сказала