Читать книгу "Физрук 4: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров"

Выставки предпочитали более дешевые столовые, которых тоже было достаточно. Место нашлось. Вернее — целый свободный столик.

Официант выдал меню. Ассортимент впечатлял. На первое в «Лете» готовы были подать окрошку, солянку и борщ. На второе мы могли заказать рябчиков в сметане, телячий эскалоп, жаренную с яблоками утку. Из напитков предлагали чай с лимоном, кофе по-турецки, фруктовые воды, шампанское, армянский коньяк. Следуя моде на ретро, чай разливали из самоваров, подавая варенье и баранки. Полноценный обед на двоих мог обойтись мне не менее двух чириков, но жадничать я не собирался.

Маша пожелала отведать борща и рябчиков, а из напитков — чай с лимоном и баранками. Я остановился на солянке, эскалопе и кофе. От спиртных напитков, как бы ни был велик соблазн хряпнуть с морозца, я отказался. После вчерашних посиделок с одинокой майоршей КГБ голова еще слегка гудела. Пока готовили заказанные блюда, мы с Вершковой чирикали в тепле, любуясь потолочной лепниной и хрустальными люстрами. За окнами обеденного зала уже начало темнеть. Принесли первое. Наконец-то, можно пролить в желудок что-то жидкое, мясное и горячее одновременно.

Вершкова прихлебывала борщ и в промежутках между ложками делилась впечатлениями. Я поначалу не особенно прислушивался, пусть себе щебечет, но вдруг мой слух уловил слова, которые показались мне подозрительными. Модельер-конструктор швейной фабрики города Литейска заговорила о том, что в Москве много иностранцев и просто — модниц, которые следят за последними тенденциями на Западе. Я не забыл наш с ней разговор в поезде, когда Машуня горячо убеждала меня в том, что наши люди должны одеваться не хуже, а лучше заграничных, но при этом соблюдая национальные традиции в одежде. И вот теперь она восхищается прикинутыми по фирме москвичами.

— Знаешь, Саша, — вещала она. — Я ведь не просто так головой по сторонам на улице верчу, я запоминаю фасоны, крой, аксессуары… А вечерами все зарисовываю в свой альбомчик… Ну не просто зарисовываю, а развиваю, прикидываю, как эти модели можно было бы реализовать на нашей фабрике!

— Ты молодец, конечно, — дохлебав солянку, откликнулся я. — Только что-то не видел я в наших магазинах ничего похожего на то, что иностранцы носят, только лучше…

— Ну так я ведь недавно работаю, — принялась оправдываться Вершкова. — И потом… Если бы ты знал, насколько долгий путь от мечты, идеи и до утвержденного проекта, в котором от этой мечты мало что остается… Вот если бы можно было обойтись без всех этих согласований… Хочется работать, как все эти Кардены и Армани… Любую фантазию воплощать, из любых материалов…

— Так ведь они же обслуживают капризы растленной буржуазии, — усмехнулся я.

— Они — да! Но я-то хочу работать во благо народа, а мне палки в колеса вставляют художественно-техническими советами своими…

— Ну вот если бы тебе сказали: «Товарищ Вершкова, бери и реализуй свои мечты. Никаких тебе советов…Вот прям с листа!» Взялась бы ты за такое дело?..

— Спрашиваешь! Конечно бы взялась!

— А если бы сказали: «Только не задавай лишних вопросов?»

— Каких таких — лишних вопросов? — удивилась модельерша.

— Ну там, зарплата в конверте, без ведомости…

Машуня похлопала глазенками.

— Почему в конверте? — спросила она. — Как так? Это что же, в обход бухгалтерии?..

— Ладно! — отмахнулся я. — Проехали!

Вершкова насупилась.

— Знаешь, — пробормотала она. — А ведь Антипыч мне предлагал что-то подобное…

— Какой еще Антипыч?

— Серушкин, Андрей Антипович, замдиректора по сбыту.

— И что он тебе предлагал?

— Хотите, говорит, поработать в экспериментальном цехе?.. Я еще удивилась — в каком экспериментальном цехе? Нет у нас на фабрике такого… А он мне говорит. Пока нет, но будет. Решено наладить выпуск продукции, не уступающей мировым стандартам. Вы, говорит, возглавите конструкторское бюро. Только никто об этом не должен знать. Я опять удивилась — почему никто не должен знать? Ведь это же — почин! Его же надо обсудить на комсомольском активе фабрики… У нас же много молодежи! Многие ребята и девчата с удовольствием возьмутся за такое дело! А Серушкин мне отвечает: прежде, чем звонить во все колокола, нужно получить хоть какие-то результаты… Ну ведь он прав, разве нет?

Я пожал плечами и спросил:

— Давно у вас был этот разговор?

— Почти год назад, — ответила Машуня. — Я молчала, ждала, когда он снова об этом заговорит. А потом решила, что идею дирекция не утвердила… А перед самым моим уходом в отпуск, Антипыч снова подошел ко мне, и сказал, что идея проходит финальное согласование и чтобы подкрепить предложение аргументами я должна во-первых, сделать несколько набросков моделей, которые актуальны сейчас…

— А во-вторых? — спросил я.

— Да так, ерунда! — отмахнулась она. — Забрать здесь, в Москве, сумку и привезти ее в Литейск, ему — Серушкину.

— Забрала?

— Да нет! Когда бы я успела. Думала завтра заехать. Ты мне поможешь? А вдруг она тяжелая!

— Ладно. Заедем.

Принесли второе, и нам опять стало не до разговоров. Терзая туповатым ножом эскалоп, я размышлял об услышанном. Похоже, что я прав — Вершкову действительно хотят использовать втемную и вместе с тем — повязать по рукам и ногам. И скорее всего — эта сумка, которую она должна забрать, содержит что-то нелегальное. Ну и плюс — эскизы. Сначала — эскизы, потом дадут задание превратить их в конкретные модели. Воспользуются ее энтузиазмом, а может и премируют, чтобы посильнее замазать. Сказать ей о своих догадках? Не стоит. Испугается еще и всю малину испортит. Прости, Машуня, но и я тебе пока глаза раскрывать не буду. Есть у меня мыслишки на этот счет…

Когда дошло дело до чая и кофе, модельерша спросила тревожно:

— Так ты думаешь, что Антипыч задумал что-то противозаконное?

— Кто его знает, — слукавил я. — Скорее всего, он просто боится, что идею с экспериментальным цехом не утвердят, вот и перестраховывается.

— Знаешь, я тоже так думаю! — обрадовалась наивная Маша. — Он же хороший мужик!.. Без него мы бы план не выполняли… За дело радеет! Хочет, чтобы наша, прямо скажем, отстающая фабрика вышла в передовые предприятия города!

— Ага! — поддакнул я. — Опередила свое время, лет эдак на десять— двенадцать…

Глава 5

Допив чай-кофе, мы с Машуней, покинули ресторан. Время было еще детское, поэтому можно еще погулять по ВДНХ. Заглянуть