Читать книгу "Очер. Нечаянный казус - Олег Артюхов"

Позади с другой стороны просторного двора зиял парадный вход, который архитекторы обзывают по-французски — курдонёр. Другого в таком массивном и величественном строении и быть не могло.

Не успели мы отдышаться, как на проспекте раздались громкие голоса, крики, топот множества ног. На улицу ворвалась разношёрстная толпа в полсотни голов, потом ещё две толпы поменьше. Все с виду были неотличимы от людей моего мира, поэтому во избежание путаницы, я изредка буду называть инопланетян людьми, потом вы поймёте почему. Они сразу начали искать укрытия, а предметы в их руках я определил как оружие. Некоторые были экипированы во что-то смахивающее на доспехи и боевое снаряжение, многие имели заплечные ранцы. Среди них я заметил и женщин, вернее, местных жителей иного пола, не знаю, как они их называют. Толпа быстро рассредоточилась.

Мы с Отилой переглянулись и, не сговариваясь, бросились через весь двор к входу во дворец. Миновав высокие двери и короткий арочный вестибюль, мы оказались в круглом зале с колоннами и нишами. На противоположной стороне виднелась ведущая наверх широкая лестница. Мы поспешили туда. Раздвоившись, лестница привела нас на второй этаж. Там из просторного холла веером расходились пять коридоров. Мы выбрали крайний правый, и через десяток шагов оказались на широкой балконной галерее, с которой открывался вид на проспект, откуда мы так вовремя смылись. Оттуда доносились вопли, крики, шум, хлопки и треск. По всем приметам там завертелась карусель городского боя.

Вместе с шипящими хлопками непонятного оружия и вспышками непонятных зарядов раздавались негромкие взрывы и звуки рукопашной. На улицах кипел стальной вихрь схватки. С галереи открывался вид на небольшой участок проспекта, но и даже такой ограниченный обзор позволял понять, что бой неравный. Разношёрстая толпа быстро таяла, и только в одном месте «разношёрстные» явно побеждали. Их возглавлял детина выдающихся размеров, вооружённый огромной железякой вроде длинного лома, которая крушила и калечила не хуже самого современного оружия. Вокруг него валялись и корчились фигуры в чёрном. Кто с кем воевал издали понять было невозможно. Чуть погодя стало ясно, что «разношёрстным» противостоят регуляры, облачённые в одинаковые чёрные доспехи.

Между тем, огромный здоровяк потерял свою чудовищную железяку и уже месил пространство пудовыми кулаками, и я не позавидовал тем, кому он приложил в челюсть или засадил поддых. Но, как известно, один в поле не воин, вскоре затух и этот последний очаг сопротивления, и «разношёрстные» рассыпались по городу. Похоже, смелые у них кончились.

Через редкую растительность было видно, что со стороны городского центра появился строй из двух десятков фигур, поблёскивающих чёрными с синим отливом доспехами и прикрывшихся круглыми воронёными щитами. «Чёрные» не суетились» и действовали слаженно, умело и привычно. В сторону строя с разных сторон, словно трассеры, летели светящиеся прочерки и со вспышками рассыпались на щитах и доспехах.

Вдруг воздух содрогнулся от звука. Нет, не так, от ЗВУКА! Моё тело завибрировало, в голове зазвенели колокола, сердце испуганно заколотилось. Возникло ощущение, что катящиеся со стороны строя «чёрных» волны ЗВУКА стали видны. Стрельба, шум и крики на улице прекратились. Отила рухнул, как подкошенный. Избавляясь от смятения, я тряхнул головой и несколько раз глубоко вздохнул. Неприятные ощущения исчезли. Отила продолжал неподвижно лежать. Дьявольщина! Только этого мне не хватало! Около минуты я бесполезно пытался привести домового в чувство, пока не вспомнил о встроенном в костюм медблоке и активировал его. Через пару минут мой домовой очнулся. Он резко вскочил, ошеломлённо озираясь.

— Егор, валим отсюда! Мля буду, чуть не сдох! — заорал домовой вперив в меня безумный взгляд.

— Погоди, чего ты разошёлся? — одёрнул его я. — Куда тут свалишь? Видишь, что снаружи творится. Нужно разобраться и выбраться отсюда с умом и осторожно, чтобы в самую карусель не угодить.

А за бортом продолжалось побоище и зачистка. «Чёрные» разошлись тройками по прилегающим дворам и домам, не оставляя противникам никаких шансов. Тут и там они уже тащили за ноги и за руки тела убитых и связывали раненых. В конце улицы появилась большая угловатая машина, в которую начали забрасывать трупы и туда же запихивать связанных избитых пленных и истекающих кровью раненых. Меня и раньше не коробил вид крови и смерти, но сейчас стало противно. Я понимал и ничего не мог поделать с тем, что нас начала втягивать лавина событий, хотя всё происходящее никак не укладывалось в моей голове.

— Егорша, там кто-то есть, — тихо проговорил Отила и указал на балконную балюстраду.

Мы осторожно приблизились к краю галереи и слегка растерялись, когда увидели двух висящих на поручнях людей, которые безуспешно пытались забраться на балкон. Мы бросились на помощь и с трудом втянули эту парочку внутрь. Они тяжело дышали и на минуту буквально отключились.

— Вы кто? — спросил я очнувшихся людей. А то, что они люди не вызывало сомнения, хотя облик их немного отличался от нашего: шире поставленные глаза, небольшие чуть ниже посаженные уши, более резкие крупные черты лица, глубокие залысины на голове. Сидя, они удивлённо смотрели на нас, явно не понимая и опасаясь.

— Включи переводчик, — подсказал Отила. И я хлопнул себя по лбу, вспомнив об очередном ништяке от Кена.

— Восемь, один, два нуля, пять, транслингвер, — произнёс я формулу команды и почувствовал лёгкое движение в области воротника и ощутил прикосновение за ушами и у гортани.

— Кто вы? — повторил я вопрос, вглядываясь в лица аборигенов и на всякий случай следя за их руками. Вопрос прозвучал, будто с эхом на непонятном наречии.

Оба незнакомца дёрнулись, перебегая глазами от меня к Отиле и обратно. Потом они поднялись на ноги, и к нам приблизился один из них, крупный мужик двух с четвертью метров ростом и мощными плечами, словно вытесанными из дубового комеля, одетый в военизированную одежду с боевым обвесом. Его суровое лицо пересекал старый сизый шрам. В нём я узнал давешнего громилу. Его вид выдавал в нём боевого служаку, прямо стоящего по жизни и честно выполняющего свою работу — нести смерть. Он окинул нас оценивающим взглядом и проговорил густым басом:

— Сегодня отряды сопротивления получили приказ атаковать городской штаб оккупантов. Я командир этой группы, моё имя Болк Хор. Можно просто Болк. До вторжения сейров я командовал отрядом первого удара. Тогда мы потерпели поражение, вернее, полный разгром, правительство пало, началась оккупация. А сегодня нас опять наголову разгромили, и, скажу прямо, с самого начала я был против бессмысленного выступления, поскольку мы не готовы ни оснащением, ни организацией противостоять сейрам на равных. Почти полста лет оккупации не шутки. Но поступил приказ