Читать книгу "Назад в СССР 11 - Рафаэль Дамиров"

— улыбнулась Света. — Ну, может, премии получают за успешные тиражи, не более. Все-таки тщеславие автора кажется мне более правдоподобной версией.

— Убедила… — я встал и оделся. — Пойду к Горохову, поделюсь своими соображениями.

— Ну не-ет, — жеманно протянула Света. — А до завтра это не подождет? — нахмурила она бровки. — Давай вечер сегодня проведем спокойно. Все-таки пятница…

— Да я скоро, — заверил я. — Доложу — и мигом назад. Не могу в себе держать…

— Ладно, — вздохнула Света и улеглась на кровать, раскрыв одну из зеленых книжек.

Но назад вернуться быстро не получилось…

Я постучался в люкс — шеф умудрился за стандартные командировочные заселиться в шикарный по советским меркам номер. Думаю, что не без помощи местных властей.

— Да, да… — откликнулся за закрытой дверью Горохов.

Я вошел в двухкомнатный номер с золотистыми обоями, мягкой мебелью и зеленым ковром.

— Андрей Григорьевич! — воскликнул Горохов, крутясь, как дама у зеркала в своем выходном костюме в элегантную бежевую полоску. — Заходи, я как раз за тобой собирался заскочить.

— За мной? — признаться, подумал, что нас выдернули на очередное происшествие, но судя по запаху парфюма на весь номер, довольному лицу шефа и его одеянию, мероприятие нам предстояло отнюдь не рабочее.

— Да! — улыбался Горохов, старательно прилизывая сверкающую в свете бронзового торшера лысинку, — я Светлане Валерьевне не стал говорить, сам понимаешь, на такие мероприятия без дам ходят. Мы там люди новые будем.

— Какие мероприятия? — недоумевал я.

— Тут такое дело, Андрей Григорьевич, нас пригласили на день рождения директора овощебазы.

— Хм… у меня тут по работе к вам новые соображения. Очень интересные.

— Это все потом, Андрей, собирайся. Монашкин прислал за нами исполкомовскую машину. Уже у крыльца стоит.

— А мне обязательно? Я работу на дом взял, — хотел все-таки рассказать про книжки Светлицкого.

— Это тоже по работе. Там собирается вся городская элита. Руководители предприятий, партработники высшего звена и прочие директора рыбных и обувных магазинов. Это же тот самый круг, который нам надо прощупать изнутри, так сказать. Ты же слышал, какие там предположения. Парамонова убрали не просто так, он их поля ягода. С ними делишки имел. Уверен, что мы там накопаем кое-что полезного. Проведем, так сказать, оперативные мероприятия в непринуждённой праздничной обстановке.

Я уперся руками в тумбочку трельяжа.

— А в качестве кого мы туда приглашены? — меня не отпускал скептицизм, все-таки теперь у меня был конкретный подозреваемый, и совсем не директор рыбторга.

А что самое хорошее — вряд ли за ним нужно бегать по сомнительным банкетам да фуршетам.

— В обычном качестве, — пожал плечами Горохов. — В ресторане все равны. Всё… Пять минут на сборы, жду тебя в машине. Как тебе мой костюмчик, кстати? Я не сильно в нем толстым кажусь?

— Самое то, — заверил я.

Горохов, собираясь на банкет в ресторан и надевая этот самый костюм, каждый раз задавал мне этот вопрос, а потом благополучно забывал про это. А ведь еще пару лет назад я его чуть не за маковку с грядок вытаскивал! Вот такое вот второе дыхание открылось в моём начальстве.

— Отлично, — просиял шеф. — А потом добавил: — Что ты там про работу на дом говорил? Я не понял.

Обрадовавшись, что меня всё-таки услышали, я начал было рассказывать:

— Писатель Светлицкий, оказывается, здесь в Литейске проживает. Так вот, в его книгах…

— Светлицкий? — перебил шеф. — Так он будет сегодня на банкете. Монашкин назвал его в числе гостей, мол, гордость нашего города и области, автограф вам даст.

— Хм… А вот это уже интересно…

— Ну так и я про то же. Ты же помнишь, какой фильм отличный сняли по его роману? «Тени не исчезают…» Я там до самого последнего момента не мог понять, кто же все-таки убийца. Так что готовься к встрече в мэтром.

— Это я всегда готов, — потирал я руки.

И не стал признаваться, что ни про каких теней я фильмов не смотрел.

* * *

Ресторан «Юбилейный» встретил нас с Гороховым улыбчивым швейцаром на входе, который с деланным сожалением сообщил, что сегодня заведение закрыто на спецобслуживание.

Горохов только открыл рот, чтобы выдать тираду нравоучений нерасторопному служаке, мол, разуйте глаза, товарищ, мы и есть то самое спецобслуживание, как на крыльце неизвестно откуда появился председатель горисполкома Монашкин.

Его юркое тельце в кремовом костюме выросло у двери ресторана.

— Ну, ты чего, Тимофей, — покачал он головой на швейцара, — я же предупреждал тебя, что придут наши дорогие гости.

— Виноват, Борис Борисович, — швейцар картинно прижал к груди руки. — Не признал, видать, не местные гости-то?

— Для нас они как свои, — подмигнул Монашкин и деликатно втолкнул нас внутрь холла. — Вы не обижайтесь на Тимошку… Ему велено только своих пропускать.

— А что, всех своих он знает в лицо? — спросил я.

— Ну, городок у нас, не сказать, что прям огромный, пять сотен тыщ населения по переписи, сами понимаете, что в определенных кругах лица одни и те же практически. У нас не Москва, у нас не принято с места на место прыгать, если уж поставили тебя директором обувного, то будь добр, отработай как положено, до самого заслуженного отдыха на вверенном тебе месте.

— Это хорошо, что текучки нет, — хмыкнул я. — Честные у вас руководители… Или это ОБХСС плохо работает…

— Конечно, честные, — закивал Монашкин, ничуть не обидевшись на мою колкость, — а начальника ОБХСС местного здесь тоже встретите. И прокурор здесь, но о делах потом. Проходите…

Миновав холл с гардеробной, мы вошли в просторный зал. Высокий потолок подпирали колонны, отделанные модной когда-то мозаикой. Столы накрыты белоснежными скатертями, вокруг них снует двойная смена официантов довольно солидного и опытного возраста. Белые рубашки, черные брюки и черные бабочки. Вкупе с безупречными стрижками выглядели они несколько аристократично.

Зал освещался мягким светом настенных бра в хрустальных колпаках и двумя массивными люстрами, больше напоминавшими средневековые и немного выбивавшимися из советского антуража фикусов у стен и панно из цветных стекляшек в виде звезд, факелов и прочей партийной атрибутики.

Зал неполный — судя по всему, сильные города сего держались тесной компашкой, чужаков к себе не допускали, и когда мы вошли,