Читать книгу "Диверсанты СС - Константин Константинович Семенов"

сотрудники советских и российских спецслужб[58]. Почти все отечественные авторы излагают эту историю так: примерно в октябре ‒ начале ноября 1943 г. в городе Ровно знаменитый советский разведчик Николай Кузнецов (немецкий псевдоним Пауль Зиберт) близко сошелся с представителем РСХА штурмбаннфюрером (у некоторых ‒ оберштурмбаннфюрером) СС Ульрихом (у некоторых — Паулем) фон Ортелем. Данный персонаж сообщил Кузнецову, что в диверсионной школе в Копенгагене готовят людей для покушения на «Большую тройку» в Тегеране, а отвечает за операцию сам Отто Скорцени.

Со временем информация обрастала новыми деталями — то диверсанты готовились не в Копенгагене, а на Украине, то Скорцени дважды прилетал в Иран на рекогносцировку. Один из главных биографов Кузнецова, Т.К. Гладков, утверждал, что имел счастье ознакомиться с закрытыми делами в архивах спецслужб. В личном деле Кузнецова он не нашел упоминаний о том, что Ортель говорил Кузнецову об Иране. Информация к Кузнецову поступила от его информатора — Марины Мякоты, которая была и агентом фон Ортеля. Накануне отъезда из Ровно Ортель пообещал привезти девушке персидские ковры в подарок (у других авторов Ортель хотел расплатиться этими коврами с Кузнецовым, в счет погашения долга). На основании этой информации Кузнецов сделал вывод о том, что Ортель готовится отправиться в Иран. Затем Ортель якобы инсценировал свое самоубийство, чтобы незаметно отбыть в Тегеран.

Давайте попробуем разобраться в деталях, ведь согласно старой европейской поговорке — дьявол прячется именно в них. По различным рассказам о Кузнецове мы можем сделать вывод, что история с Ортелем происходила в октябре — ноябре 1943 г., а ведь решение о дате проведения встречи лидеров антигитлеровской коалиции было принято лишь 8 ноября 1943 г. Другая важная зацепка, известная нам, — отсутствие диверсионных школ СС и абвера в Копенгагене. Дания была вдали от линии фронта, Сопротивление в ней не было активным, поэтому организовывать в ней разведшколу было не очень разумным шагом. Но основным аргументом, ставящим под сомнение связь Скорцени с иранскими событиями, является отсутствие в списках офицеров СС на 1943 г. человека с фамилией фон Ортель, кроме того, приписываемое ему звание тоже является сомнительным для операции такого уровня. Многие также игнорируют факт, что уже в своих воспоминаниях Скорцени указал на историю с Ортелем как на явный вымысел. Убеждать читателей в том, что сам Скорцени не бывал в Иране, думаю, нет необходимости. В мемуарах известных немецких разведчиков Р. Гелена, В. Хеттля, В. Шелленберга и О. Райле информации об операции «Длинный прыжок» тоже не встречается. Как мы видели выше, из десятка диверсантов СС на свободе к ноябрю 1943 г. осталось лишь трое человек. Могли ли они представлять опасность для «Большой тройки»? В 2000-е в этом стали сомневаться даже отечественные историки: «Шульце-Хольтус и группа Курмиса не были нацелены на теракты против участников Тегеранской конференции… немецкой группе не было поставлено задачи прорываться в Тегеран»[59]. Несмотря на нестыковки, в 1950‒1960 гг. информация о «Длинном прыжке» стала появляться и в западных художественно-документальных произведениях.

Так что же на самом деле было в Тегеране и какое отношение к этому имел Скорцени? Ответ достаточно прост. Иосиф Сталин или кто-то из его ближайшего окружения придумал план, как провести лидеров США и Великобритании. Когда дата и место встречи определись, Сталин решил добиться того, чтобы президент США остановился в посольстве… СССР! Естественно, только очень серьезные причины могли заставить Рузвельта остановиться в посольстве Советского Союза. В Иране началась игра в шпиономанию — советские спецслужбы стали подсовывать своим английским и американским коллегам информацию об активности немецких служб в Иране. Так родилась легенда о визите Скорцени в Иран, а между тем советские специалисты-техники стали нашпиговывать гостевую половину посольства прослушивающими устройствами. Давлению на Рузвельта содействовал тот факт, что американское посольство в Тегеране находилось на большом расстоянии от центра города, а советское и британское посольства были расположены рядом. Таким образом, добираясь из американского посольства, Рузвельт мог оказаться в досягаемости для потенциальных убийц. Под давлением обстоятельств президент принял приглашение генералиссимуса и остановился в советском посольстве.

«Большая тройка» — Сталин, Рузвельт и Черчиль — в Тегеране

Серго Берия вспоминал о своем разговоре со Сталиным в Тегеране: «Фактически сейчас решается главный вопрос: будут они нам помогать или не будут. Я должен знать все, все нюансы… Я отобрал тебя и других именно для этого. Я выбрал людей, которых знаю, которым верю. Знаю, что вы преданы делу. И вот какая задача стоит лично перед тобой…»[60] Таким образом, подготовка прослушивающей аппаратуры и отбор специалистов были проведены заранее.

Началось прослушивание частных бесед Рузвельта с его спутниками — это помогало Сталину выстраивать свою линию на переговорах и прояснять отношение американцев к тому или иному вопросу. По окончании конференции главы союзных государств разъехались, так и не пострадав от немецких диверсантов. Прослушка комнат, занимаемых президентом, дала свои результаты — Сталин в ходе переговоров смог добиться многого.

В этом месте читатель задаст резонный вопрос — какой смысл было историкам советских спецслужб тиражировать легенду о «Длинном прыжке» после войны? Ответ достаточно прост — готовя дезинформацию для западных союзников, специалисты НКВД сделали ее такой убедительной, что сами в нее поверили.

А что же стало с невольными узниками Назир-хана гауптштурмфюрером Курмисом и его группой? Спустя восемь месяцев после десантирования они продолжали находиться в «гостях» у кашгайских племен. Курмис часто пил, а его спутники забыли о диверсиях. Во второй половине марта 1944 г. группа находилась в высокогорном селе Куш-и-Зард. 23 марта 1944 г. в селе появилось более 30 кашгайцев и несколько английских офицеров. Немцы сдались без боя. После допроса диверсанты были помещены в тюрьму города Фируз-Абад. Находясь в подавленном состоянии, на одном из допросов в тюрьме Курмис обхватил охранника и вместе с ним выпрыгнул с балкона, разбившись насмерть[61]. С его смертью страница германских диверсий в Иране оказалась закрыта.

Несмотря на отсутствие видимых результатов в Иране, в январе 1944 г. РСХА организовало под него отдельный реферат VI C14 (Иран) во главе со специалистом по этой стране гауптштурмфюрером СС Романом Гамотой. Он был связан с антигитлеровскими заговорщиками и в октябре 1944 г. был арестован и освобожден от должности[62].

В 1943‒1944 гг. VI управление пыталось осуществить несколько диверсионно-разведывательных операций в Сирии, Ираке и Палестине. Первая попытка прорваться на Ближний Восток была осуществлена в июне 1943 г., когда двое греческих агентов РСХА Пападопоулос и Лаврентиадес попытались легализоваться через Каир, но были разоблачены. Еще две попытки были связаны с армией Андерса[63],