Читать книгу "Сет - Алесса Торн"

Аид никогда не скрывал, кто он такой.

Губы Сета скривились в усмешке.

— Эти ищущие внимания греки — дети по сравнению со мной.

— Они открыто живут с тем, кто они есть. Почему нет? — спросила Айла.

— Потому что я не хочу, чтобы меня беспокоили, и я не заинтересован в том, чтобы снова строить империю. Слишком много работы. — Сет вытянулся на боку. — Кадер знает, кто я, но он умеет хранить секреты. Ты только посмотри на себя.

— Я начинаю думать, что было бы лучше думать, что я сирота. Я могу это понять.

— Позволить тебе поверить, что он мёртв — это, вероятно, лучшее, что когда-либо делал человек. Возможно, ты этого не понимаешь или тебе это не нравится, но это правда.

— Моя мать Амара и я были брошены им. Она болела почти всю мою жизнь и нуждалась в поддержке, а не в каком-то бездельнике, который ни разу не удосужился помочь, — с горечью ответила Айла.

— Я думаю, если ты копнёшь достаточно глубоко, ты обнаружишь, что он помогал, когда мог и когда это было безопасно. Возможно, это было не идеально, но ты выросла нормальной и в безопасности. А если бы он забрал тебя. Последние двадцать четыре часа были твоим обычным днём, — ответил Сет.

Айла жевала виноградину, ненавидя правоту мужчины. Логически она знала это, но эмоционально она была как раненый ребёнок, потому что её бросил отец.

— Будем надеяться, что скоро сможем вернуть тебя к прежней жизни, — продолжил Сет. — А пока наслаждайся свободным временем.

Айла рассмеялась.

— Вроде как отпуск. Как ты думаешь, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до Каира?

Он одарил её ленивой улыбкой.

— Несколько дней, если мы притворимся туристами, любующимися Нилом во всей его красе. Не стесняйся загорать голышом, чтобы поддержать историю.

— Ты первый, — со смехом сказала Айла. Она подавилась оливкой, когда он сел и снял рубашку и ботинки. — Подожди! Стоп, я беру свои слова обратно.

Сет лежал на спине на солнце, заложив руки за голову.

— Ты такая дразнящая, Док.

Айла смотрела так долго, что Сет спросил:

— Нравится то, что ты видишь?

— Извини. — Айла встряхнулась. — Я не знала, что у богов могут оставаться шрамы, вот и всё.

Смуглая кожа Сета была покрыта отметинами всех форм и размеров. На его груди сиял золотой анк (прим. — Анх, коптский крест — символ, ведущий своё происхождение из Древнего Египта. Известен как египетский иероглиф ☥, а также как один из наиболее значимых символов древних египтян. Также известен как «ключ жизни», «ключ Нила», «бант жизни», «узел жизни», «крест с петлёй», «египетский крест», «крукс ансата»).

— Как ты объясняешь это людям?

— Причудливая татуировка, которую я сделал в Сингапуре, — ответил Сет, не открывая глаз. — Люди обычно не задают лишних вопросов.

— Тогда они глупы. Она что-то делает?

— Нажми и узнай.

— Я серьёзно. Ты первый бог, которого я когда-либо встречала. Я собираюсь задавать тебе вопросы. Смирись с этим.

Сет болезненно вздохнул.

— Они были у всех богов как знак их божественности. Это представление нашей власти над жизнью и смертью. Это также ключ к входу в земли Дуата.

Дуат — земля суда и тьмы в загробной жизни. Айла нервно рассмеялась:

— Дуат действительно существует.

— Конечно, да. — Сет перевернулся и хлопнул себя по правому плечу в том месте, где на его коже был круглый шрам размером с кулак Айлы. — Видишь? Этот шрам от того, что Апоп однажды задел меня своим клыком.

Айле всегда нравилась история о том, как Ра каждую ночь плывёт на своей барже по Дуату. Другие боги были с ним, каждый по очереди проплыл через двенадцать врат кишащего демонами подземного мира.

Когда вся их сила была на минимуме, Апоп, демонический змей и пожиратель душ, нападал. Сет, самый ненавистный и страшный из богов, был единственным достаточно сильным, чтобы спасти их от клыков Апопа. Они будут сражаться до тех пор, пока Дуат не окажется позади, и они вернутся в мир людей, чтобы Ра, солнце, взошло на следующий день.

— Истории о том, как вы с ним сражались, тоже правда? — спросила Айла, сопротивляясь желанию прикоснуться к шраму.

Сет перевернулся.

— Некоторые из них. Большинство историй обо мне — это просто… истории.

Айла нахмурилась, пока её разум фильтровал воспоминания. Её мать любила мифы и легенды со всего мира. Айла выросла на рассказах историй, и когда Аид вернулся в Грецию, Амара торжествующе сжала её и сказала:

— Видишь? Я же говорила тебе, что боги реальны.

Айла не могла представить, что её мать подумала бы о злодее Сете, который в настоящее время загорает рядом с ней, как большой кот.

— А как насчёт истории о том, как вы с Гором сражались за Египет?

— Мы сражались после того, как Осирис был привязан к Дуату, но история, которую они рассказывают сейчас, совершенно неверна. Нейт, а не Исида, решила вопрос о правлении для начала.

— Значит, ты не соблазнял Гора и не съел салат, покрытый его спермой? — спросила Айла. Это была та часть истории, которая всегда заставляла Айлу съёживаться.

Сет открыл большой золотой глаз.

— Ты давно пробовала сперму? Это не совсем то, что можно принять за заправку для салата и продолжать есть.

Айла снова рассмеялась, и напряжение в её теле немного спало.

— Не могу с этим поспорить. Знаешь, я думаю, ты бы понравился моей матери.

— Матери меня не любят.

— Не сомневаюсь. — Айла вспомнила озорную сторону Амары. — Вероятно, поэтому ты ей и понравился бы. Она была так взволнована, когда боги вернулись, несмотря на то, что она была восточно-православной христианкой. Она была гречанкой из Мегары, поэтому она гордилась тем, что Аид вмешался, чтобы спасти её страну.

— Если она была гречанкой, что привело её в Египет? — спросил Сет, подперев голову рукой.

— Раньше она говорила, что её кровь была греческой, но её сердце было египетским. Она проследила своих предков до Александрии, и то, как она об этом говорила, было похоже на возвращение домой. — Горе заставило сердце Айлы сжаться. — Она сказала, что осталась в Египте, чтобы быть ближе к памяти моего отца. Я полагаю, это была очередная ложь.

— А может быть, и правда. Любовь — это странная сила, которая заставляет людей делать сумасшедшие вещи. Ты не знаешь, Кадер мог видеть её всякий раз, когда это было возможно. Он частный человек, и я точно знаю, что он путешествовал в Александрию задолго до того, как попал в тюрьму.

Айла попыталась представить, что у её матери более тридцати лет был тайный роман с