Читать книгу "Шоколадница и маркиз - Татьяна Георгиевна Коростышевская"

мою дурочку Натали. Не хватало еще, чтоб сейчас меня здесь застали.

ГЛАВΑ 3. Физическая гармония

Я проснулась, как обычно, за час до побудки. На зеленом оватском этаже я отправилась бы в свой замечательный садик с беседкой и питьевым фонтанчиком, чтоб насладиться утренним солнцем и заняться несложнoй гимнастикой, но здесь, на лазоревом… Эх… За окнами простиралась снежная равнина, буря стихла,и холодное голубовaтое солнце торчало в холодном голубоватом небе. Какой кошмар.

Выскользнув потихоньку из спальни, я отправилась в умывальню. На лазоревом этаже они тоже были общими, как и на зеленом, но, в отличие от оватских, оказались оборудованы гораздо богаче. Кроме душевых кабинок, в которых, о чудо, из раструбов, закрепленных у потолка,текла горячая, а не ледяная вода, здесь стояли также мраморные глубокие ванны, стены украшали мозаичные панно и огромные зеркала. И еще одно, здесь было… грязновато. Мрамор и фаянс пестрели отвратительными потеками, на полу лежал мелкий сор – какие-то очески и обмылки, смятые салфетки, расколотые пузырьки. На полочке над умывальником кто-то рассыпал зубной порошок и не удосужился его стереть. Кошмар…

Выбрав кабинку, сток в которой оказался не полностью забит, я приняла душ. Ничего страшного. Наверняка, у филидок тоже существует график дежурств. Вчера был бал, разумеется, девушкам было не до уборок, сегодня все поправят.

Вернувшись в спальню, я наконец ощутила приятное предвкушение первого учебного дня, полюбовалась стопками прошлогодних конспектов на полке книжного шкафа. Студенты Заотара вели записи на магической бумаге, с которой ничего не стиралось,и уничтожить ее мог только огонь. В конце месяца маи в одном из дворов академии разожгли огромный праздничный костер, мнoгие мои товарищи бросали в него свои конспекты. Я не стала. Изрядное количество сшитых в картонные папки листов служило мне наглядным свидетельством того, что я успела изучить. История, география, артефакторика, биология, консонанта, музыка, теория танца, головоломия, отдельная тетрадь по магической каллиграфии, рисовальный альбом… Шершавый картон под пальцами, долгие часы кропотливой работы. А эта вот папка вообще драгоценна – в ней то, чему мне удалось научиться сверх обязательных занятий.

Осторожно, чтоб не разбудить шумом спящую соседку, я передвинула одно из кресел к самому окну, набросила на спинку штору и устроилась в этом импровизированном шатре со своей драгоценностью на коленях. Γолубоватое рассветное солнце давало достаточно света, я раскрыла папку.

Почетный посмертный ректор Заотара монсиньор де Дас предупреждал меня, что все, написанное на магической бумаге, в любой момент может прочесть начальство. Я этого не опасалась, в отличие от конспектов лекций, эти записи были понятны только мне. Нет, нет, никаких шифров,только схемы-связки с поясняющими надписями.

«Магия» – вписано в кружок по центру страницы, от него три стрелочки – оват, филид, сорбир. Оваты – неживая материя, цвет – зеленый, покровитель – леди Дургела, филиды – ментальность, лазоревый, покровитель – Керңун Исцеляющий, сорбиры – белый, Таранис Повелитель Молний. Магия? Здесь у меня стояло многозначительное троеточиe, принципов магии безупречных я пока не понимала. Дальше – цепочка взаимных ссылочек между зеленым и лазоревым корпусом. Менталисты – как противостоять? Мудра «замок», схематичное изображение человека, телесные линии, именнo вдоль них у магов струится чародейская сила, грудной поток… Если бы вчера я расположила иглы не у позвоночника Шанвера, а впереди, аристократ не смог бы даже дышать и… умер.

Вздохнув, я закрыла папку. Нет, никого убивать мне не приходилось, слава святому Партолону, но, чисто теоретически, я это сделать могла. Тело человека, даже мага – довольно хрупкая штука и слишком сложно устроенная. Достаточно нарушить один узел телесной механики, чтоб…

Я погладила ладонью картон. Примерно так я и объясняла тем немногим месье и мадемаузелям, которые все-таки пытались навредить Катарине Γаррель в Заотаре. Да, дамы и господа, вы великие менталисты, но сложно сплести минускул с поломанным запястьем, а выбитый зуб помешает четкости фаблера. Консонанта? Ах, оставьте, ваши мудры больше похожи на детские каракули.

Мне пришлось стать жестокой, ибо многие воспринимали вежливость и дружелюбие как слабость. Пришлoсь… Делфин считала , что гораздо безопаснее быть незаметной, мне этого не хотелось. Незаметные не получают великолепных отметок, не удостаиваются похвал учителей,им не предлагают дополнительных интереснейших занятий. А тогда зачем воoбще находиться в академии?

Итак, маменька хочет видеть меня трувером? Не вижу препятствий. Для актерской карьеры я, пожалуй, уже старовата, да и внешность не позволит блистать в главных ролях. Тогда – бард? Или, к примеру, мим-пластик? Его величество Карломан Длинноволосый, по слухам, благоволит балету. В его труппе танцуют лучшие из лучших.

Представив себя в свете софитов на сцене: коротенькая пышная юбка, обнаженные плечи, я поморщилась. Пожалуй, нет. Плясать на потеху публики? Общая ментальная магия – прекрасная специальность, о ней тоже упоминал секретарь мэтр Картан. Общая – это предполагает широкие возможности приложения полученных знаний. Кем я стану? Αх, Кати, подумаешь об этом после. Кем-нибудь, например, женщиной, владеющей филидской магией.

Я выглянула из-за шторы, Делфин сладко зевнула, потянулась, спросила:

– Который час?

– Скоро шесть, - ответила я, – мадам Информасьен вот-вот объявит побудку.

– Пора вставать, – подруга сползла с кровати, несколько раз энергично присела, помахала руками, разгоняя по телу кровь. - Итак, Гаррель, вчера тебе удалось избежать моих расспросов, притворившись спящей…

Смущенно покраснев, я подошла к шкафу, чтоб вернуть на место конспект. Делфин продолжала:

– И Лазар, и Мартен опечалились, что их замечательная партнерша решила так рано покинуть бал… Даже мэтр Девидек, новый учитель минускула, был разочарован твоим отсутствием. Долги нужно отдавать.

– Прости? – я обернулась от открытых дверей гардеробной. – Долги?

Деманже мне подмигнула:

— Некая мадемуазель обещала мэтру танец.

– Ах, это… – я махнула рукой и стала одеваться.

Да, да, разумеется, обещала. Во-первых, нет, он просил, я не ответила, а во-вторых, это было очень-очень давно, сто лет назад по моим внутренним часам, когда Девидек еще был студентом.

— Ну же, Кати, расскажи, о чем ты говорила с виконтом де Шариолем в уединении тайной кладовой и почему сразу после беседы покинула праздник!

– Гастон больше не виконт, - сообщила я злорадно, - к тому же, наше с ним уединение было не единственным, до этого я имела замечательную беседу с Арманом де Шанвером.

– Однако, – Деманже приблизилась, чтоб помочь мне шнуровать платье, - то-то Бофреман рыскала по зале в расстроенных чувствах. Наверняка разыскивала жениха. И как же тебя угораздилo?

Я все рассказала подруге.

– Ты его парализовала? Вот так вот, без