Читать книгу "Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский"

жизнью — их оторвали от любимого занятия всех жителей Фазиса. Ничегонеделанья. Оружие у полицейских было стандартное — тонфа и одноручный прямой меч. Окинув взглядом нашу компанию, мужики решили не вступать в конфликт без подкрепления.

— Старший сержант Беридзе, — представился первый коп, поправляя фуражку. — Вы устроили бойню?

— Мы, — вперёд выдвинулась Маро. — Я из рода Кобалия. Это мои друзья.

При упоминании одного из старейших родов Фазиса сержант Беридзе вытянулся по струнке. Когда первая реакция прошла, коп решил осторожно прощупать почву:

— У вас, конечно же, есть удостоверение личности, госпожа Кобалия.

Маро полезла во внутренний карман своей кожанки, извлекла паспорт с двуглавым орлом и протянула стражу порядка. Я немного удивился — вроде, страна разделена между кланами, а единая символика сохранилась…

Беридзе раскрыл документ, сверился с фотографией и отдал честь нашей подруге.

— Не смею вас больше задерживать, госпожа Кобалия.

— Вот так просто? — охренел я.

— Надо бы протокол составить, — ввернул свои пять копеек молодой коллега сержанта Беридзе. — Чтобы формальности соблюсти.

— Что именно вас интересует? — холодно поинтересовалась Маро.

Тон бессмертной заставил Беридзе вздрогнуть.

— Буду признателен, если поможете идентифицировать покойных. И укажите причины конфликта. Если вас не затруднит, конечно.

— Не затруднит, — Маро снисходительно улыбнулась. — На верхней террасе — Деги Аммигер. Остальных я не знаю, но есть предположение, что усопшие — родственники Аммигера. Причина нападения — вендетта.

— Есть законные основания для вендетты? — лениво уточнил сержант.

— Нет, — девушка покачала головой. — Сын Аммигера вызвал на дуэль другого гимназиста и был убит. Разрешение на поединок выдано гимназией Эфы. Нападение нарушает наши права, это легко проверить.

— Вы все защищались? — уточнил второй коп.

— Разумеется, — процедила Маро. — Эти люди под моей опекой. Игорь Гриднев и Сергей Иванов, оба — ученики гимназии Эфы.

— Так и запишем, — кивнул Беридзе. — Разрешите идти?

— Выполняйте свою работу, сержант, — сжалилась Маро. — Протокол пришлите на адрес моего отца, секретарь подпишет и поставит гербовую печать.

— Как скажете, — на лице патрульного появилось заискивающее выражение. — Извините за беспокойство.

Сказать, что я офигел… это ничего не сказать. Мы только что порубили восемь граждан империи в подконтрольном Эфе мегаполисе, а нас никто не допрашивает. Ещё и расшаркиваются. Извините за беспокойство, ага. Не хватает разве что оральных ласк и чистки ботинок с помощью полицейской фуражки. Ну, и кофе по щелчку.

Впрочем, чудеса только начинались.

Я на тот момент ещё не знал, что один из спутников Умара входит в группировку Ночных Тварей.

Глава 7

Имя антиквара я получил вскоре после драки с чеченцами.

Казалось бы, что сложного? Если ты знаешь перекупщика, залезть к нему в мозги — легче лёгкого. Вот только человеческие сны — лабиринт, в котором легко заблудиться. Информацию нужно отыскать, копаясь в подсознательных фантазмах. Видения бывают нечёткими, обрывочными и зачастую бессмысленными.

Морфист — не телепат.

Джан не умеет считывать мысли.

И это нас замедлило.

Впрочем, скучать мне на этой неделе не приходилось. По городу поползли слухи о том, что в войну «‎Мхедриани» с Ночными Тварями вмешалась третья сила. Убили какого-то важного чеченца, причём сделали это публично, в ресторане «‎Батоно», а полиция спустила расследование на тормозах. Никто, естественно, не связывал личность Кромсателя со скромным гимназистом Сергеем Ивановым. Да и основной урон мстителям нанесла Маро, вот о ней все и судачили. А ещё поговаривали, что в разборке участвовал кинетик, швыряющий людей в стены. Удивительно, но моей скромной персоне вообще не уделяли внимания.

Ситуация изменилась в четверг.

Я перестал есть в «‎Батоно», поскольку мне вернули бесплатное питание, а с одноклассниками сидеть веселее. Кроме того, кавказскую кухню нельзя назвать сбалансированной — там преобладают мясные блюда и выпечка. Начнёшь питаться шаурмой и хачапури на ежедневной основе — быстро зарастёшь жиром. А вот чаёк на бывшей канатной станции мы иногда с товарищами попивали. Конечно же, после уроков.

В четверг, распрощавшись с Ираклием, я решил срезать немного и добраться до трамвайной остановки через дворы. За что и поплатился. В полутёмной арке, связавшей крохотный тупик Кротовского с улицей Судьбы, дорогу мне заступили двое неизвестных. Ещё пара быков отрезала путь к отступлению, шагнув в арочный провал с другого конца.

— Куда собрался, фраерок?

Собрался я, как вы понимаете, домой.

И упыри серьёзно нарушили мои планы.

— В жопу идите, — беззлобно бросил я. — Вам на хлебушек подать?

На фоне закруглённого проёма арки я не видел лиц нападавших. Только силуэты. В руках беспредельщики держали разное — мачете, ножи и нечто, смахивающее на биту с гвоздями. Возможно, самодельная палица.

— Говорливый, — вперёд выдвинулся главарь банды. — Посмотрим, как без зубов поговоришь.

— И без языка, — хохотнули сзади.

Я шагнул влево.

Сквозь стену.

Привычное уже действие. Что непривычно — это проникать в чужую квартиру без согласия хозяев. Я ведь не взломщик и не грабитель.

Вокруг соткалась кухня.

Большая, явно сросшаяся с балконом и второй комнатой. На плите что-то варилось, жарилось, шкворчало и распространяло умопомрачительные ароматы. Необъятных размеров хозяйка в чёрном платье, напевая себе под нос «‎моя семья, моё богатство», помешивала половником содержимое большой кастрюли. Когда я расстегнул «‎молнию» рюкзака и достал оттуда нож с кастетом, женщина обернулась. Я перехватил рукоять обратным хватом и поднёс указательный палец к губам.

— Ш-ш-ш. Я сейчас уйду.

Женщина открыла рот.

Закрыла рот.

Страх приморозил её к кафельному полу.

Ну, а как бы вы реагировали, обнаружив в своей кухне молодого парнишку с ножом и кастетом? Я, конечно, мог пройти через дверь, тут их многие не запирают… Да только шагов женщина не слышала и никакого движения слева от себя не уловила.

Забросив рюкзак на плечи, я направился к дальней стене кухни. Прошёл через окно, конвектор и часть стены под подоконником. Удивительно, но квартира располагалась почти вровень с мостовой в арке, но когда я обрёл плотность, то чуть не упал в палисадник. А, ясно. В арку ведёт крутой спуск.

Группируюсь.

Слышу голоса бандитов, гулко прокатывающиеся под каменными сводами.

— Где этот урод?

— В стене!

— Ты дебил?

Меняю хват ножа.

Захожу в арку и первым делом вгоняю остриё в затылок одному из быков. Для профилактики тыкаю в поясницу и перемещаюсь к главарю. Тот, заслышав возню за спиной, начинает поворачиваться. Слишком медленно. Бью ножом в бочину, ныряю под руку с кухонным тесаком, и дополняю картину ударами в грудь и живот. Ничего сложного. Мужик ещё стоит, пошатываясь, но он почти труп.

Иду к оставшимся противникам.

— Козёл, — сплёвывает громила с битой.

Ладно, не с битой.

С палицей.

Это не подросток, а здоровенный шкаф лет тридцати. Бритоголовый, со свирепым и очень тупым взглядом. Теперь, когда мои глаза адаптировались к полумраку, я различаю отдельные черты лица. От такого пропустишь удар — и не поднимешься.

Носитель палицы двинулся прямо на меня. Его дружок, худощавый кавказец с ножом, поступил более осмотрительно — попробовал зайти справа.

Я метнулся к громиле.

Тот не рассчитывал на подобную наглость и махнул палицей наугад — снизу вверх. При обычном раскладе такой приём раздробил бы мне челюсть, но действие было слишком предсказуемо. Резко остановившись, я пропустил шипы мимо себя и полоснул дегенерата ножом по запястью.

Громила взревел.

Закрепляя успех, я зарядил здоровяку кастетом в ухо. Голова передоросля дёрнулась, шипы оставили кровавые отметины… но он устоял! Боги, это ж сколько мне ещё надо железа натаскать, чтобы поставить хороший удар?

Громила повёл второй кулак к моей челюсти, а генацвале попытался зайти со спины. Это противоречило моим планам. Пришлось нырнуть под здоровенную лапищу, пнуть упоротого терминатора в колено и на развороте полоснуть ножом по горлу второго шустрика. Братишка попытался уклониться, и лезвие прошло вскользь по подбородку. Двигаю громиле локтем в челюсть, и пока тот оседает, выронив палицу, сокращаю дистанцию с костлявым. Противник, ощерившись, бьёт ножом. Целится мне в живот, скотина. Уклоняюсь, принимаю локоть братишки на сгиб левой руки, а правой бью в шею. Нож с хлюпающим звуком проникает в гортань. Теперь, когда я сзади, спокойно отовариваю костлявого кастетом в висок и делаю шаг в сторону.

Тело падает.

Я стою в гордом одиночестве посреди безлюдной подворотни.

Почти в гордом.

Громила рычит, матерится, пробует оттолкнуться от земли, но повреждённая нога не слушается. Неторопливо убираю кастет в рюкзак. Подхожу к рухнувшему шкафу и пинком отталкиваю