Читать книгу "«Спаса кроткого печаль…». Избранная православная лирика - Сергей Александрович Есенин"

Всякой снадобью она поила жито

В масле.

Испекла и положила тихо

В ясли.

Заигрался в радости младенец,

Пал в дрёму,

Уронил он колоб золочёный

На солому.

Покатился колоб за ворота

Рожью.

Замутили слёзы душу голубую

Божью.

Говорила Божья Матерь сыну

Советы:

«Ты не плачь, мой лебедёночек,

Не сетуй.

На земле все люди человеки,

Чада.

Хоть одну им малую забаву

Надо.

Жутко им меж тёмных

Перелесиц,

Назвала я этот колоб —

Месяц».

<1916>

«Покраснела рябина…»

Покраснела рябина,

Посинела вода.

Месяц, всадник унылый,

Уронил повода.

Снова выплыл из рощи

Синим лебедем мрак.

Чудотворные мощи

Он принёс на крылах.

Край ты, край мой родимый,

Вечный пахарь и вой,

Словно Вˆольга под ивой,

Ты поник головой.

Встань, пришло исцеленье,

Навестил тебя Спас.

Лебединое пенье

Нежит радугу глаз.

Дня закатного жертва

Искупила весь грех.

Новой свежестью ветра

Пахнет зреющий снег.

Но незримые дрожди

Всё теплей и теплей…

Помяну тебя в дождик

Я, Есенин Сергей.

1916

«Снег, словно мёд ноздреватый…»

Снег, словно мёд ноздреватый,

Лёг под прямой частокол.

Лижет телёнок горбатый

Вечера красный подол.

Тихо. От хлебного духа

Снится кому-то апрель.

Кашляет бабка-старуха,

Грудью склонясь на кудель.

Рыжеволосый внучонок

Щупает в книжке листы.

Стан его гибок и тонок,

Руки белей бересты.

Выпала бабке удача,

Только одно невдомёк:

Плохо решает задачи

Выпитый ветром умок.

С глазу ль, с немилого ль взора

Часто она под удой

Поит его с наговором

Преполовенской водой.

И за глухие поклоны

С лика упавших седин

Пишет им числа с иконы

Божий слуга — Дамаскин.

1917

Певущий зов

Радуйтесь!

Земля предстала

Новой купели!

Догорели

Синие метели,

И змея потеряла

Жало.

О Родина,

Моё русское поле,

И вы, сыновья её,

Остановившие

На частоколе

Луну и солнце, —

Хвалите Бога!

В мужичьих яслях

Родилось пламя

К миру всего мира!

Новый Назарет

Перед вами.

Уже славят пастыри

Его утро.

Свет за горами…

Сгинь, ты, а́нглийское юдо,

Расплещися по морям!

Наше северное чудо

Не постичь твоим сынам!

Не познать тебе Фавора,

Не расслышать тайный зов!

Отуманенного взора

На устах твоих покров.

Всё упрямей, всё напрасней

Ловит рот твой темноту.

Нет, не дашь ты правды в яслях

Твоему сказать Христу!

Но знайте,

Спящие глубоко:

Она загорелась,

Звезда Востока!

Не погасить её Ироду

Кровью младенцев…

«Пляши, Саломея, пляши!»

Твои ноги легки и крылаты.

Целуй ты уста без души, —

Но близок твой час расплаты!

Уже встал Иоанн,

Измождённый от ран,

Поднял с земли

Отрубленную голову,

И снова гремят

Его уста,

Снова грозят

Содому:

«Опомнитесь!»

Люди, братья мои люди,

Где вы? Отзовитесь!

Ты не нужен мне, бесстрашный,

Кровожадный витязь.

Не хочу твоей победы,

Дани мне не надо!

Все мы — яблони и вишни

Голубого сада.

Все мы — гроздья винограда

Золотого лета,

До кончины всем нам хватит

И тепла и света!

Кто-то мудрый, несказанный,

Всё себе подобя,

Всех живущих греет песней,

Мёртвых — сном во гробе.

Кто-то учит нас и просит

Постигать и мерить.

Не губить пришли мы в мире,

А любить и верить!

1917

«К тёплому свету, на отчий порог…»

К тёплому свету, на отчий порог

Тянет меня твой задумчивый вздох.

Ждут на крылечке там бабка и дед

Резвого внука подсолнечных лет.

Строен и бел, как берёзка, их внук,

С мёдом волосьев и бархатом рук.

Только, о друг, по глазам голубым —

Жизнь его в мире пригрезилась им.

Шлёт им лучистую радость во мглу

Светлая Дева в иконном углу.

С тихой улыбкой на тонких губах

Держит их внука она на руках.

1917

«Колокольчик среброзвонный…»

Колокольчик среброзвонный,

Ты поёшь? Иль сердцу снится?

Свет от розовой иконы

На златых моих ресницах.

Пусть не я тот нежный отрок

В голубином крыльев плеске,

Сон мой радостен и кроток

О нездешнем перелеске.

Мне не нужен вздох могилы,

Слову с тайной не обняться.

Научи, чтоб можно было

Никогда не просыпаться.

1917

«Проплясал, проплакал дождь весенний…»

Проплясал, проплакал дождь весенний,

Замерла гроза.

Скучно мне с тобой, Сергей Есенин,

Подымать глаза…

Скучно слушать под небесным древом

Взмах незримых крыл:

Не разбудишь ты своим напевом

Дедовских могил!

Привязало, осаднило слово

Даль твоих времён.

Не в ветрах, а, знать, в томах