Читать книгу "Боец. Лихие 90-е - Валерий Гуров"

решил включить дурачка и ответил:

— Я работяга вон с того завода, — кивнул в сторону проходной «Роствертола». — На базар не хожу, в магазине еду покупаю.

— Не понял, Солома, это шутка такая? — покосился безрукавочник на собеседника.

— Не смешно, — сухо ответил тот, приспустил очки на переносицу и посмотрел на меня своими въедливыми глазками. — Ты походу с первого раза не врубаешься?

У-у-у… вмазанный. Глаза-то у Соломы красные, очевидна тяга к каннабиоидам. Поэтому и очки носит, чтобы беспалевно.

— Чего не понял? — также сухо ответил я. — Объясни, о чем речь и попытаюсь понять.

— Непонятливый походу, Леван?

Мои собеседники снова переглянулись, видимо решая, что со мной делать. Леван, который безрукавочник, похоже обладал взрывным нравом. Резким движением левой руки схватил меня за шею, одновременно притягивая к себе. Я движение видел, будь в форме получше и среагировать успел бы. Но сейчас лишь согнувшись пополам потопал ведомый Леваном к «восьмерке». Пока жизни ничего не угрожает, торопиться не буду, проблемы не нужны, хотя не самое приятное, когда тебя вот так таскают за шиворот.

Меня подвели к машине, Солома открыл багажник.

— Еще раз косого выкинешь и поедешь в лесополосу, — пригрозил он.

Леван, видимо для большей натуралистичности, попытался сунуть меня лицом в багажник, как нашкодившего котенка в туалет. А вот это уже перебор — там лежали перепачканные в масле тряпки и воняло каким-то дерьмом. Я вывернулся, смахивая руку с затылка.

— Руки держи при себе, не баба, чтобы мацать, — процедил я. — И запугивать меня не надо, пуганный.

Мой пируэт поставил Левана и Солому в тупик. Первый в карман зачем-то полез, не исключаю, что за кастетом. Второй очки снял. К драке готовились. Я попятился, думая уже в боевую стойку становиться. И не знаю, как бы развивалась ситуация дальше, но из общаги вышел вахтер. Старик за семьдесят, на груди ордена, в том числе медаль «За взятие Берлина». В руках он держал пистолет, явно затрофеенный.

— Орлы! Мотали бы вы отсюда, я ментов вызвал, пойдем Сережа! — дед подошел и взял меня за руку. — Пойдем.

Я сопротивляться не стал. Пошел. Леван и Солома опешили, но слава богу отморозком ни тот ни другой не были, на ветерана не начали газовать. Вряд ли ментов испугались. Возможно, я много чести этим двоим отдавал и сказалось, что старик вооружен. Как обращаться с затрофеенным пистолетом, дед явно умел. А у гопников огнестрела с собой не было. По итогу Леван и Солома потерлись еще у машины, с ноги на ногу попереминались, а потом внутрь сели, очкастый за руль, безрукавочник на пассажирское.

Отъехали.

Дед молчал все время, пока парни на «восьмерке» не смылись.

— Чего они прицепились? — спросил он, когда машина скрылась за поворотом. — С понедельника здесь ошиваются.

— Чтоб я так знал, — я пожал плечами. Действительно ведь, гопники так и не озвучили сути своих претензий. — Вам спасибо, что помогли.

— Пожалуйста. Чего ты так рано сегодня, Сереж? — старик сунул пистолет за пазуху.

— Отпросился, дел полно.

— С общагой вопрос решил? — строго посмотрел на меня старик. — На улице же останешься или в свой Урюпинск поедешь.

— Решаю, сегодня у начальника был только.

Я пока не знал, что именно следовало решать с общагой, но благо старик прокомментировал вопрос развернуто.

— Толку от твоего начальника, это не он в уставной капитал общагу включил, — дед рукой отмахнулся. — Против чего боролись на то и напоролись.

Вон оно что приватизация государственного имущества началась. Похоже, что из общаги народ либо попросили, либо предложили выкупить свои доли. Формально, если это не единственное жилье, то меня вполне могут под зад ногой из комнаты выпнуть. Не было печали, купила баба порося…

Погрузившись в свои мысли, я прошел мимо места вахтера, когда старик меня окликнул.

— Сережа, ключи то брать будешь? Ты мне оставлял.

Пришлось вернуться. Забрал со стойки вахтера ключи, заодно номер комнаты подсмотрел. Тридцать первая. Стало быть, третий этаж. Ну пойдем, посмотрим. Заводская общага имела пять этажей и коридорную планировку. В подобных общагах на каждом этаже располагалось по десять комнат, причем достаточно больших. Некоторым счастливчикам, из числа семейных пар с детьми, могли перепасть планировки с несколькими комнатами квартирного типа. Там встречались и зал, и спальня. Мне, как молодому холостяку ничего подобного ждать вряд ли стоило. В лучшем случае одна уютная комнатка и как в любых общагах, кухня и санузел на этаже. Когда ты молодой и только начинаешь свой жизненный путь — жить вполне себе можно. Я сам провел молодость в общаге и мы всегда жили дружно всем этажом, как одна большая семья. Поэтому, оказавшись в заводской общаге, меня накрыли приятные воспоминания из юношеских лет.

Снова вспомнились слова незатейливой песенки великого барда:: «Все жили вровень, скромно так: система коридорная, на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». Лучше не скажешь.

Тридцать первая комната располагалась в самом конце длиннющего коридора. В коридоре горел приглушенный свет, царила приятная прохлада, а возле тридцать четвертой комнаты сидел обворожительный толстый кот, вылупившийся на меня своими большими глазами.

— Мяу.

Кот поднялся и подчеркнуто лениво потерся о мои ноги. Я потрепал плюшевое существо за ухом. Судя по всему, хозяйки дома не было, а жрать коту невтерпеж. Да и весь трудовой народ пахал на заводе, а детвора шастала во дворе. Я решил взять заботу о коте в свои руки, заглянул на кухню в холодильник, где обнаружил стандартный набор постсоветского человека — яйца, молоко в треугольных упаковках, пачка маргарина. Достал молоко, нашел миску и решил угостить котика. Себя тоже решил побаловать — в холодильнике нашлась большая коробка пломбира со стаканчиками внутри. Я прихватил один стаканчик и пошел к себе в комнату.

Отпер дверь, зашел внутрь, оглядел свое новое место обитания, подъедая мороженое и улыбнулся кончиками губ. Казалось бы, всего тридцать лето прошло, а вокруг все совершенно по другому…

Стены с остатками былой роскоши в виде отклеивающихся обоев «под дерево». Судя по тому, что самоклейки появились в обиходе к концу 80-х, ремонт в комнате был довольно свежий, но бывший обладатель этого тела уже успел его основательно «убить». На полу лежал потасканный ковер из Средней Азии, такие обычно на стены вешали. Левая стена плакатами увешена — тут тебе и Сильвестр Сталлоне с Шварценеггером и Жан Клод Ван Дамм с Брюсом Ли. Под актерам кровать, не застеленная. Полка с книгами. Уютненько. Придется, конечно, заново привыкать к тому, что утром надо занимать очередь в санузел и бронировать конфорку на плите. Но где наша не пропадала.

Я застелил кровать, уселся и, наконец, оказался наедине со своими мыслями. Здесь