Читать книгу "Тайны пустоты - Валентина Ильинична Елисеева"

вообще возможно в «пустоте».

Слушая необычно эмоциональную речь друга, Оррин думал, что тот впервые испытывает сильное чувство и ему мучительно непривычно это состояние. Стейз привык к бесстрастности. Он с рождения был завёрнут в кокон неэмоциональности, как все наурианцы, но трагедия с девушкой пробила трещину в этой монолитной защите.

Звучание мрачного голоса Первого стратега дополнилось низким гулом: серая пелена входа в кабинет замерцала голубыми разводами – кто-то с той стороны испрашивал разрешения на вход. Стейз вопросительно посмотрел на адъютанта, и тот заверил, что сигнал «не беспокоить» на двери приёмной активирован.

– Кто-то из высоких чинов пожаловал: другие стратеги или сенаторы Совета, – сделал вывод Оррин.

– Я даже догадываюсь, кто именно из них, – поморщился Стейз.

Получив согласие на проход, в образовавшийся проём величественно вплыла статная брюнетка – сенатор Галактического Совета, по совместительству – мать Стейза. Про это своё совместительство матушка вспоминала редко и всегда не к месту. Она обычно появлялась в тот момент, когда сын меньше всего был готов её видеть и был сильнее всего озабочен решением очередной важной проблемы. Мать пребывала в убеждении, что по-настоящему важные проблемы решает исключительно она, а сына следует направлять на путь истинный.

– Тебе пора жениться, – с порога объявила мать.

М-да, действительно как всегда... Очень своевременное заявление, ничего не скажешь: как раз сейчас он готов посвятить дни и ночи выбору супруги! Схлопывающиеся туннели, гибнущие в них люди, отрезание целых сегментов галактик от общего пространства, размножение мутантов во флоре и фауне планет – это такие мелочи! Вопрос его женитьбы, конечно, самый актуальный и злободневный!

Родительница прошла вперёд, сухо кивнув Оррину, дружбу сына с которым не одобряла с первых лет их студенчества, и не замечая адъютанта, который сразу стушевался и постарался выскользнуть из кабинета максимально незаметно.

– Не понимаю, почему мне приходится напоминать стратегу о его обязанностях перед галактиками, – холодно продолжила родительница, внушительно выделив тоном высокую должность Стейза. Его залитая кровью грудь и окровавленное полотенце в руках сенаторшу не смутили – мать была в курсе особенностей работы нуль-физика и привыкла полагаться на современную медицину: если человек не скончался скоропостижно, его точно приведут в изначальное состояние, то есть волноваться не о чем. – Раса наурианцев вырождается, исчезает с лица планет, тогда как из наших потомков чаще всего выходят талантливые учёные, столь необходимые развитым мирам. Тебе надо немедленно выбрать умную, даровитую девушку нашей расы и заключить с ней брачный союз.

– Прежде чем ты продолжишь и начнёшь постулировать необходимое вселенной количество моих детей, хочу напомнить: искусственная селекция разумных существ запрещена общегалактическим законодательством, – отрезал Стейз. Перед его мысленным взором до сих пор стояла яркая вспышка на чернильном фоне космической пустоты – всё, что осталось от смелой и милой девушки из закрытого мира. Девушки, которую он хотел спасти, но не смог.

– Селекция разумных существ? Это проявление юмора? Не свойственная нам особенность, – поморщилась мать и рабочий виртуал Стратега засветился входящим сообщением: на экране возник длинный список кандидаток в супруги со ссылками на все их данные. – Не затягивай с выбором.

Шелестя длинными фалдами какого-то невообразимого фрака, надетого поверх брючного костюма (творения кого-то из знаменитых кутюрье, иных вещей в гардеробе матери не водилось), сенатор Совета покинула кабинет Первого стратега. Оррин выдохнул и насмешливо хмыкнул, а Стейз устало пробормотал:

– Если в детстве у вас были плохие отношения с родителями – вам нужен психолог. Если отношения с родителями были хорошими – вам нужен психолог. И вообще, если у вас были родители – вам нужен психолог!

– Слушай, в тебе и вправду проснулось чувство юмора?

– Нет, просто воспроизвожу тон, слова и мимику других рас, раз уж я сам не научился плакать и улыбаться... хоть иногда очень хочется сделать что-то из этого. А доклад Верховному отправлять не хочется, но придётся.

...

Белый как мел Пятый стратег вскинул взгляд на возникшее в визоре голографическое изображение старейшины авгуров, сопровождавшего его ранее на судьбоносное собрание в Стратегическом Центре.

– Верховный известил, что указанная вами девушка из закрытого мира погибла при переносе из-за очередной флуктуации туннеля! Вы обещали, мы не потеряем нужного нам человека, как Элиса!

– Я обещал, что девушку не потеряет Стейз, – поправил старейшина, разбуженный вызовом и сидящий на постели в своей спальне: в доме, удалённом на тысячи световых лет от башни Центра и Пятого стратега.

– Вы ошиблись!!!

– Нет, всё идёт по плану, – невозмутимо заверили его. – Первый стратег сделал всё, что требовалось, осталось дождаться результата, но у вашей родной планеты теперь появился шанс излечиться от заразы мутаций живого мира. Зубастая лягушка – сущая мелочь в сравнении с саблезубыми котами, заполонившими улицы зельданских городов, и всеядными водорослями – настоящим бичом водоёмов вашей планеты, исконного мира кольганцев. Не переживайте попусту, Пятый стратег, я предупреждал, что мой план не даст мгновенных результатов, но на этот раз я учёл всё. Действительно всё.

– Но девушка умерла! Так же, как раньше погиб нуль-физик в схлопнувшемся туннеле!

– Что есть смерть и жизнь? Живущий только для себя – мёртв для других. Вся наша раса ищет средства для спасения галактик, а когда не может отыскать – старательно создаёт их. Никто не погиб бесследно и бессмысленно, всё идёт так, как должно.

– Стейз запретил всем нуль-физикам выстраивать подпространственные туннели и я не буду даже пытаться опротестовать его решение. Ради выживания моей планеты я согласен принести в жертву себя, но не других, – решительно постановил Пятый стратег. – Если вам нужны добровольцы на смерть, ищите их среди наших миров и ищите открыто!

– Всё, что мне нужно, у меня уже есть.

...

Группа экологов прибежала к догорающим останкам своей базы. Местные пожарные уже отъезжали, у погорелища ходили местные и несколько полицейских, пытающихся установить причины пожара.

– Наташа Грибнёва где?! – кинулись к ним коллеги Таши.

– Разве она не с вами? – удивились все. – В доме, к счастью, ничьих тел не обнаружено.

Следствие по делу возгорания не удалось раскрыть по горячим следам, а руководитель группы экологов была объявлена пропавшей без вести. Ненец Хадко пытался объяснить правоохранительным органам, что его подруга Таша жива, но ушла к далёким звёздам – именно это сообщили их шаману духи предков. Слова старого ненца выслушали с ухмылкой и отказались заносить в дело в качестве свидетельских показаний.