Читать книгу "След тигра - Андрей Воронин"

— Любопытно было бы взглянуть, — сказала Горобец. — Гриша, подай.

Жилистый Гриша с недовольным видом передвинул сигарету в угол рта, согнал русобородого с ящика, поднял крышку и вынул оттуда снайперскую винтовку. Здоровяк взял у него винтовку, сделал шаг вперед и протянул ее Глебу. Гриша порылся в ящике и вдруг без предупреждения, даже не меняя сонного выражения лица, метнул в Глеба обойму. Слепой лениво взял ее из воздуха, как с полки, со щелчком загнал на место, передернул затвор и огляделся в поисках подходящей мишени.

Мишень нашлась сразу же. Слепой на мгновение заколебался, понимая, что может нажить себе смертельного врага. Впрочем, если все эти люди были теми, кем они казались, они могли по достоинству оценить задуманную Сиверовым шутку. Ведь в среде профессионалов и юмор профессиональный, специфический…

— Эх, дистанция маловата, — огорченно вздохнул Глеб, прижимая к плечу слегка скользкий от смазки приклад. — Это то же самое, что на органе частушки играть.

— Лошадей не перестреляй, композитор, — впервые за все время подал голос русобородый. — Дистанция ему мала…

Глеб не ответил. Он бросил быстрый взгляд на Горобец, которая по-прежнему разглядывала его со спокойным интересом естествоиспытателя, наблюдающего за частной жизнью навозного жука, и приник глазом к окуляру прицела.

Все произошло мгновенно. Отголосок сделанного русобородым скептического замечания, казалось, еще звучал под сводами ангара, а Сиверов уже прицелился и спустил курок. Винтовка сухо кашлянула, резко дернувшись в руках у стрелка, в стойлах заржали, забили копытами напуганные выстрелом лошади. Небритый гуманоид, который уже не копался в двигателе погрузчика, а стоял рядом, разглядывая на свет какую-то деталь, подпрыгнул, нелепо взмахнул руками и опрокинулся на спину.

Публика отреагировала незамедлительно. Все трое метнулись вперед с явным намерением скрутить маньяка, пока он не продырявил еще кого-нибудь. Первой, разумеется, успела Горобец, которая стояла в каком-нибудь метре от Глеба. Она резким, очень точным движением вцепилась в винтовку, задрала ствол вверх и попыталась вырвать у Глеба оружие. На лице у нее Сиверов не заметил даже тени испуга — только железную решимость и сосредоточенность человека, стремящегося во что бы то ни стало обезвредить опасного сумасшедшего.

«Надо же, — подумал он, — не испугалась. Вот это женщина! Неужели и вправду исключение?»

Горобец тем временем с неожиданной ловкостью попыталась сделать подсечку. Глеб убрал ногу и сказал:

— Тише, тише! Чего вы все всполошились? Все в порядке! Подтверждение его словам пришло в ту же секунду.

— Вашу мать!!! — раздался со стороны ворот свирепый рев. — Вы что там, совсем охренели?! Головы поотрываю уродам! Нашли игру, кони педальные!

Подстреленный Сиверовым небритый гуманоид уже вскочил и теперь прыгал на одной ноге, разглядывая то место, где минуту назад находился начисто оторванный винтовочной пулей каблук. Судя по резвости движений и силе голоса, гуманоид пребывал в добром здравии.

— А? — растерянно сказал русобородый. Он немного поморгал глазами, соображая, что к чему, и вдруг захохотал густым басом. — Ну, композитор! — закричал он сквозь смех и гулко хлопнул Глеба по спине широченной ладонью. — Ну, ты и отморозок! Люблю, которые без башни!

— Да, — сказал жилистый скептик Гриша, растирая подошвой окурок и качая головой, — орган не орган, но сыграно мастерски. Прямо за душу берет.

— Паганини, блин! — кричал русобородый, обеими руками держась за ноющий от смеха живот. — Моцарт и Сальери в одном флаконе!

Успех был полный. Горобец отпустила наконец ствол винтовки и отступила на шаг, восстановив прежнюю дистанцию. Лицо у нее было спокойное и даже безмятежное.

— Да, — сказала она, — винтовкой пользоваться вы умеете. Но прошу учесть: еще одна такая выходка, и я исключу вас из состава группы, не заплатив ни копейки. Даже если это произойдет в двух неделях пути от ближайшего населенного пункта. Вы меня поняли?

— Понял, — сказал Глеб, прислоняя винтовку к штабелю. — Учту.

— Превосходно, — сказала Горобец. — Продолжим. Курите?

— А это имеет значение?

— Имеет. Мы пойдем налегке, поэтому ни о какой раздаче сигарет даже не мечтайте. Хотите курить — тащите свои запасы сами и имейте в виду, что никаких скидок на дополнительный груз не будет. Это — ваши личные проблемы. Так же, к слову, как и алкоголь.

— Выпивку тоже на себе тащить? — сделав круглые глаза, уточнил Сиверов.

— Выпивка запрещена, — по-прежнему игнорируя его развязный тон, пояснила Горобец. — Я не шучу.

— Да понял я, — с деланым разочарованием протянул Глеб. — Ясно же, что тайга — не бульвар Луначарского. Недаром же вы с собой целый арсенал тащите.

— Не «вы», а «мы», — спокойно поправила Горобец. — Кстати, если вас это интересует, меня зовут Евгения Игоревна.

— Очень приятно, — сказал Сиверов. — А меня — Федор Петрович.

— Здесь написано, — сказала Горобец, тряхнув слегка помятыми бумагами Слепого, которые все еще держала в руке.

— Можно просто Федор, — не желая сдаваться, добавил Сиверов.

Горобец выдержала короткую, но очень подчеркнутую паузу, на месте которой, по идее, должна была прозвучать ответная реплика «Можете звать меня Евгенией» или что-нибудь в этом роде.

— Вопросы есть? — спросила она, когда пауза истекла.

— Есть, — сказал Глеб. — Что вы делаете сегодня вечером?

Это был рискованный ход — пожалуй, даже более рискованный, чем сомнительный фокус с выстрелом из винтовки. Однако, выдержав экзамен, Глеб хотел и сам слегка проэкзаменовать свою начальницу. Он заметил, как русобородый и Гриша напряглись возле ящика с оружием, а небритый гуманоид, который, ковыляя, приближался к ним из дальнего конца ангара, замедлил шаг. Однако Горобец и бровью не повела.

— Ужинаю, — спокойно ответила она. — На ужин у меня стакан кефира и яблоко. Потом ложусь спать. Ложусь рано, потому что вылет назначен на завтра, на пять утра. Это все?

Спрашивать, одна ли она ляжет, Глеб не стал. Горобец так же спокойно, не моргнув глазом, ответит, что спать будет одна, а всем окружающим, в том числе и ей, станет предельно ясно, что их новый коллега — полный идиот, не заслуживающий доброго слова. И вообще, зачем хамить женщине без какой бы то ни было пользы для дела?

— Ну, композитор, как тебе наша солдат Джейн? — получасом позже поинтересовался у него русобородый, которого звали Володей, а чаще — Вовкой или даже Вовчиком.

— Солдат Джейн? — переспросил Глеб, опуская молоток. Они с Вовчиком строили стойла в салоне того самого военно-транспортного самолета с тигриной мордой на фюзеляже. — Слушай, а похоже! Как есть солдат! Железная баба. Не боится, понимаешь, с толпой здоровенных мужиков в тайгу идти. Или ей не привыкать? Вовчик заметно помрачнел и тоже опустил молоток, которым до этого орудовал.