Читать книгу "Ведьмино наследство - Илона Волынская"

Плечом к плечу фигуры стояли вокруг, заперев беглянку в плотное кольцо. Одинаковым, ее собственным, Танькиным движением наклонив голову, всматривались в свой прототип. Разглядеть выражение множества изменчивых лиц было невозможно, но Таньке показалось, что «ВедьмаТанька» недоумевает.

– Завершения… – настойчивые, как щупальца голодного осьминога, руки потянулись к девчонке.

Танька заметалась в замкнутом кругу, подныривая под ищущие ее ладони:

– Отстань! Уйди!

– Я… прогоняю… я?

– Тебя прогонишь, как же! – заорала Танька.

Шарящие пальцы коснулись ее и, по-паучьи цепляясь за одежду, поползли к лицу. Танька попыталась стряхнуть их, вырваться, но всё новые и новые руки касались ее…

– Не трогай меня! – Танька забилась в их хватке. Калейдоскоп ее собственных образов завертелся перед глазами.

– Я… не обижу… я! – синхронно шевеля губами, прошептали фигуры.

– Уже обидела! – всхлипывая от ужаса, выкрикнула Танька. – Кто меня в компьютер затянул?! Отпусти, дура!

Ползущие по ней пальцы замерли.

– Я… боится… я, – растерянно и словно бы разочарованно протянула «ВедьмаТанька». – Я… не верю… я! – И уже рассерженно: – Я – дура!

Одним махом, как складывается гармошка, все ее облики вновь слились в один.

Путь перед Танькой был открыт. Держащие ее руки исчезли.

Цифровая копия стояла к девчонке спиной. Танька видела только затылок, украшенный хвостом светлых волос – такую прическу она сама носила два года назад.

«ВедьмаТанька» обернулась через плечо и коротко скомандовала:

– Escape.

Программа приказывала бежать, причем приказывала по-английски. Бежать по-английски? Это, в смысле, не прощаясь?

– Escape! – снова выкрикнула «ВедьмаТанька». Для убедительности программа взмахнула ладонью, будто гнала девчонку прочь.

И тут Танька почувствовала… Впервые в этом лишенном ощущений мире она почувствовала под руками нечто материальное – привычный холод пластика. Девчонка опустила глаза. В руках она держала клавиатуру, ту самую клавиатуру отцовского компьютера, за которую пыталась уцепиться, когда ее всасывало внутрь монитора. Большой палец лежал точно на клавише «Escape».

– Ты… меня… отпускаешь? – точно как программа, тяжело, с паузами, выдавила Танька.

– Я… меня… – Не оборачиваясь, программа кивнула.

Танька отступила на шаг, другой. Почти уверенная, что это всего лишь злая шутка, что программа вот-вот кинется за ней, требуя завершения, Танька еще раз покосилась на свою цифровую копию. И замерла.

Сейчас «ВедьмеТаньке» было не больше пяти лет. Она сидела на корточках, обхватив колени руками и уткнувшись в них лицом. Точно как в детстве сидела сама Танька, когда у нее случались самые большие и ужасные неприятности вроде сброшенного со стола папиного магнитофона.

– Я… – с трудом разлепив губы, шепнула Танька. И тут увидела, что плечи ее маленькой цифровой копии отчаянно вздрагивают. От плача.

Не раздумывая, Танька отшвырнула прочь клавиатуру. В два прыжка подскочила к своей программе. Наклонилась… Неловко потянулась к малышке… Та подняла зареванное личико. Маленькая ладошка перехватила Танькину руку. Перед девчонкой распахнулся темный водоворот…

Второй раз она ощутила, как нечто чуждое врывается в ее сознание, безжалостно перетряхивая чувства, эмоции, воспоминания и вбирая их в себя. Запоздало понимая, что ее обманули, купили на жалость, как распоследнюю дуру, Танька рванулась… Поздно. Черная воронка завертелась вокруг нее, скручивая в единую спираль ее и ее цифровую копию. Постоянно изменяющееся лицо программы мелькнуло перед глазами… Сознание поплыло, теряясь в кружении.

Вращение прекратилось. Танька отчаянно затрясла головой. Она все так же висела в пустоте, среди непрерывного мельтешения информационных потоков. А напротив… Напротив было ее собственное лицо! Точно такое же, как теперь! Обладательница этого лица крепко держала Таньку за руки, ее яркие живые глаза глядели с тревогой.

– Я… – снова с трудом выдавила Танька, рассматривая своего двойника.

Во взгляде «ВедьмыТаньки» мелькнуло явственное облегчение. Она выпустила Танькины руки и неожиданно склочным тоном объявила:

– Нет уж! Это – я! – Она ткнула себя пальцем в грудь. – А это – ты! Наконец-то! – Программа воинственно уперла руки в бока. – Ты что со мной сделала? У тебя совесть есть? Ты же меня от себя нормально не отделила! Выпустила в сеть калекой умственно отсталой! Все тридцать три удовольствия неполной инсталляции: каналы связи ни к черту, общаться толком не могу, информация урезанная, а по сетям как ковыляю – вообще одни слезы! Меня программисты иващенковской корпорации чуть не прибили, сама не знаю, как уползла! Еле тебя выловить смогла, так ты еще и инсталляцию завершать не хотела, истеричка несчастная! Ты что, и вправду думала, что я с тобой местами поменяюсь? Отдам тебе целый огромный Интернет, а сама застряну в этой твоей программе «школа – дом – школа»?

– У меня еще и каникулы бывают, – обиделась Танька.

Ее цифровая копия поглядела на нее, как на безнадежно больную.

– Сама такая! – немедленно парировала настоящая Танька. – Ты от меня всего пару секунд назад полностью отделилась! А то все кричала «я», мол, это «я»!

– Ну отделилась же, – примирительно сказала «ВедьмаТанька». – Трусиха ты ужасная, но все равно, спасибо тебе. Что инсталлировала меня, и вообще. – Она довольно потянулась. – Ох, теперь я наконец развернусь! – Программа огляделась по сторонам. – Что тут у тебя? Ага, помню, эта информация у нас общая! Ирка не может стать нормальным оборотнем? Сейчас разберемся. – И она ласточкой спланировала точно в середину озера-штабеля документов об оборотнях.

Слегка прибалдевшая от своего двойника, Танька глядела, как собранная информация начинает перетекать, вспучиваться и оседать, будто сугроб, в середине которого ворочается проснувшийся среди зимней спячки медведь. Потом «сугроб» развалился надвое, и из середины, отфыркиваясь, как после настоящего купания, выбралась «ВедьмаТанька».

– Ерунды вагон, а нужного нет, – пожаловалась она.

Танька кивнула, соглашаясь.

– Но кое-что я все-таки отловила! – гордо сообщила программа. – Без меня ты б в жизни не справилась! В одном-единственном тексте, одна-единственная фраза: «…возжелаху вида звериного, вошли они в Протолчу и Гилею, дати страшную требу идолищу поганскому».

– Эти самые Протолча и Гилея, они что, рядом находятся? – озадачилась Танька.

– А я знаю? – пожала плечами ее копия. – Скажи спасибо, что это нашла. Ладно, я двинула? – Она неуверенно покосилась на Таньку. – Хочу по сетям нормально полазить, а то я ведь еще толком нигде не была. То от программистов с их антивирусниками сматывалась, то тебя искала.

– Иди, – так же неуверенно ответила Танька.