Читать книгу "Тени зимы - Джиллиан Брэдшоу"

скажет, что я тебе не доверяю.

Гавейн кивнул, хотя я видела, что никакой радости предстоящая поездка ему не доставляет.

— А если ты сумеешь договориться с Максеном, они вообще заткнутся. Итак, к делу. — Артур смотрел теперь только на Гавейна. Он дождался, пока рыцарь не поднял голову и не кивнул еще раз в знак согласия. — Давай-ка еще раз посмотрим, чего хочет Максен.

Максен — король Малой Британии в Галлии. Сначала его королевство считалось частью Британии, подчинялось тем же законам и пользовалось теми же привилегиями. Пока королем оставался младший брат Максена Бран, все было нормально. Бран был горячим сторонником Артура, стал его союзником, когда большинство британских королей выступали против того, чтобы Артур стал Пендрагоном. Но Максен с братом были соперниками за трон, и дело едва не дошло до междоусобной войны, когда умер их отец. Войну предотвратил как раз союз Брана с Артуром. Королем стал Бран, однако Максен продолжал считать, что трон принадлежит ему по праву. Теперь Бран был мертв, пал в пограничной стычке с франками прошлой осенью, а Максена избрал королем королевский клан Малой Британии. Само собой, Максен враждебно относился к Артуру, и все законы и установления, связывавшие два королевства, оказалась под угрозой.

Гавейн в качестве посла Артура отправился на переговоры, как только позволила погода. Он две недели выслушивал претензии и оправдания Максена, а потом вернулся домой, чтобы доложить о результатах и посоветоваться с нами, как действовать дальше. Гавейн был неоценимым послом. Во-первых, он происходил из королевского клана и мог рассчитывать на уважительный прием в любом из королевских домов. Во-вторых, он воспитывался при дворе, где интриги плелись постоянно, и потому без труда разбирался в самых запутанных политических головоломках. В-третьих, он был грамотен, прекрасно знал латынь, ирландский, британский и саксонский. И наконец, он обладал удивительным красноречием. Однако ничего из этого не помогло в переговорах с Максеном. Я подозревала, что сколько не обсуждай эту тему, сколько не изощряйся Гавейн в красноречии, добьется он в лучшем случае незначительных уступок. Маловероятно, что Максен рискнет открыто выступить против Артура, но нервы тянуть будет до бесконечности. Если Гавейну опять придется возвращаться ни с чем, обвинения против него только усилятся. А там недалеко и до вопроса, почему Артур ничего не делает? И обязательно кто-нибудь подбросит ответ: «Артура обманывают, он дурак, слепой и пристрастный». Я вздрогнула.

Совет закончился. Решили, что Гавейн снова отправится в Малую Британию через два дня. Они с Бедивером ушли, давая нам с Артуром подготовиться к ночному пиру. Я начала распускать волосы, чтобы потом убрать их в официальную прическу с обилием золотых заколок. Артур устало смотрел на меня.

— Господи, какой-то ничтожный Максен, а хлопот из-за него… — тоскливо сказал он. — И он ведь не один. А сколько проблем с этой лисой, королем Мэлгуном Гвинедским! Гвинвифар, сердце мое, меня тошнит от этих королей!

— К несчастью, королей нельзя отменить. — Я поискала гребень, нашла. — Хотя это решило бы многие наши проблемы.

— Да я и пытаться не буду! — Он фыркнул. — Любая попытка отменить их уничтожит нас. У них есть все права на свои королевства. — Он встал и беспокойно зашагал по комнате, затем остановился, оперся руками о стол и спросил: — Ну и что мне делать?

Я понимала, что вопрос не о Максене или о каком-нибудь другом короле. Эту ноту боли я слышала не в первый раз. В последний год он все чаще и чаще просыпался по ночам, весь в поту, с криком «Моргауза!» Его мертвая сводная сестра была его давним кошмаром, а пуще того — ее сын Мордред. И причины для кошмаров были весьма основательные. В ту ночь, когда до нас дошла весть об убийстве Моргаузы, Артур рассказал мне свою историю. Об этом не знал больше никто, даже Бедивер. Правда, знал Гавейн, но только потому, что королева Моргауза была его матерью, и Артур предполагал, что Гавейн и так знал о его тайне.

— Что мне делать? — снова спросил Артур, отворачиваясь от стены. — Почему я должен доказывать очевидное: что я доверяю Гавейну, которого и худший тиран не заподозрил бы в неверности? Допустим, я опровергну какое-нибудь конкретное обвинение, опровергну публично, громко и ясно, так вместо него тут же появится десять других. А источник этих вздорных обвинений я достать не могу! Он с невинным видом все отрицает. И даже мои вопросы обращает против меня. Единственный выход — ссылка. Но где взять обвинение?

— Я думала, мы решили переждать шторм, — сказала я. — Ну, хорошо, не мы. Я решила. Бедивер со мной согласился, а ты с Гавейном — нет. Вы хотели отправить его на острова, даже если это нарушает все обычаи гостеприимства. Только, по-моему, уже поздно. Он обзавелся друзьями. — Я отложила гребень, он вдруг показался мне слишком тяжелым. — Нельзя его сейчас отправлять на острова. Его брат… болен.

Старший сын королевы Моргаузы, Агравейн ап Лот, король Оркад, после смерти отца так и не пришел в себя. Убийство матери раздавило его, а теперь, судя по слухам, он совершенно спился, и жить ему оставалось немного. Его отец, король Лот, уверенно держал в руках не только Оркады, но и Пиктленд, и Западные острова. Это немалое хозяйство постепенно ускользало из ослабевших рук Агравейна. Клан высказывал недовольство. Послать Мордреда сейчас на Острова было бы опасно и для нас, и для Агравейна, а этого воина мы ценили; он храбро сражался за Артура много лет.

— Что говорить? — Артур горестно вздохнул. — Будь это даже безопасно для нас, я все равно не могу его изгнать. Мне не в чем его обвинять. Гвинвифар, ты же знала, что так и будет? Ты же предупреждала меня той же ночью, когда он явился! Откуда ты знала?

Я вспомнила ту первую ночь, когда мы сидели на пиру, устроенном в честь его старшего брата, Агравейна, нового короля Оркад. Среди нас сидел красивый молодой человек в плаще шафранового цвета, светловолосый, среднего роста, сильный, прекрасный наездник, как и его брат Гавейн, искусный воин. Они с Гавейном немного походили друг на друга, впрочем, это от матери: прямой нос, изящно очерченные скулы, узкие руки с длинными пальцами. А вот широко расставленные серые глаза и квадратная челюсть точь-в-точь такие, как у Артура. А еще я ощутила в нем то же фанатичное