Читать книгу "Адвокат поневоле - Роза Звягина"

Глава 7

Давид Аматуни пребывал в шоке. Уже вторые сутки он не находил себе места, вот и в эту ночь почти не сомкнул глаз. В который раз посмотрел на часы – девять, пора ехать в город. Встал, вышел на балкон. Хорошо-то как на природе, не то что в пыльном, душном Питере. Только зачем ехал сюда? Ведь твердо решил не помогать сыну, проучить как следует. Даже адвоката своего не прислал. Уж больно Тимофей его огорчил. Да что там?! Совсем разочаровал.

В этот момент зазвонил телефон.

– Слушаю, – нехотя ответил Давид.

– Здравствуйте. Давид Ваграмович Аматуни?

– Да, здравствуйте. С кем говорю?

– Это адвокат вашего сына, Катерина Перчетская. Тимофей просил передать, что хочет с вами поговорить. Разрешение на свидание я получила. Когда вы сможете подъехать?

Давид подумал пару секунд, надо все-таки поговорить с сыном, выслушать и объяснить свою позицию.

– Через час подъеду, – ответил коротко и положил трубку.

Старший Аматуни неспеша выпил кофе, собрался и как только сел за руль, снова впал в задумчивость.

Как же так получилось, что он совсем потерял общий язык с сыном, думал Давид, аккуратно выруливая на шоссе, ведущее в город. А ведь когда Тимофей родился, счастливый отец на радостях напоил полгорода, хотя в то время не был так богат, как сейчас. Просто он никогда не был жадным, как многие его друзья и компаньоны.

И сыну никогда ни в чем не отказывал. Дал стартовый капитал на участие в гонках, помог реализовать себя в спорте, поддерживал всегда и во всем. И очень жалел Тимофея, когда тот попал в аварию, а потом три месяца лежал на вытяжке. Мария, жена и он сам не отходили от сына ни на секунду, выхаживали.

И что теперь? Едва сын поправился, тут же кинулся во все тяжкие. Да, из большого спорта пришлось уйти, но ведь на этом жизнь не заканчивается. Но у Тимы словно крышу сорвало. Без конца пьянки, гулянки, девчонки каждый раз разные. А сколько раз его забирали за вождение в пьяном виде? Давид сбился со счета, и каждый раз вызволял, оплачивал все его выкрутасы. Да, дорого ему обходятся проделки сыночка. Но в этот раз сын превзошел все ожидания! Убил человека! Тут ни связи, ни деньги не помогут. Да и помогать желания никакого нет.

Конечно, Давид поддержит семью погибшего, оплатит все расходы по погребению и моральный ущерб выплатит, но что делать с сыном, он не знал.

В полицейском участке его встретил дежурный и проводил в допросную комнату.

Минут через пять сотрудник полиции привел Тимофея, а сам встал у дверей.

Давид слегка передернул плечами, неприятно все это.

– Здравствуй, Тима.

– Привет, пап, – Тимофей прошел уселся на свой стул, ставший уже родным за последние несколько дней. – Что? Приехал все-таки? Решился навестить своего сына-убийцу?

Тимофей горько усмехнулся, а Давид снова вздрогнул.

– Зачем ты так? Ты же не специально. Это несчастный случай.

– Несчастный для кого?

Давид вздохнул, ну вот как с ним разговаривать?

– Зачем звал? – отец отчужденно посмотрел на сына.

– Да так. Соскучился. А ты нет?

– Тимофей, – хмуро начал старший Аматуни, – я много раз вытаскивал тебя из разных передряг, но на этот раз… Ты действительно убил человека, пусть и не нарочно.

– Да никого я не убивал! – вдруг вскочил Тима.

Полицейский тут же подошел и усадил его на место.

– Ведите себя нормально, иначе свидание придется завершить, – предупредил он.

Тима сел и, опершись локтями о стол, уткнулся в ладони.

– Я не мог! Не я вел машину!

– Как это? – удивился отец. – Ты же сидел за рулем. Тебя в невменяемом состоянии вытащили из-за руля сотрудники полиции.

Давид покосился на охранника. Вот не было бы его, так бы и залепил затрещину бестолковому сынку.

– Нет! Я не мог! – заистерил Тимофей. – Ну поговори ты с Васей и Игорем! Пусть расскажут, как я оказался за рулем? Или они ничего не помнят, также как и я?

– Я говорил со следователем. Все абсолютно очевидно. И ты виновен на сто процентов. Мало того, ты был в невменяемом состоянии, когда наехал на этого несчастного.

– Бред! Ты веришь в эту чушь? – Тимофей снова закрыл лицо руками, ему было страшно от мысли, что он убил человека.

– А как не верить? Или ты думаешь, результаты экспертизы подделали?

– Может, пацаны меня подставили? – в бессилии сказал Тимофей то, что давно просилось на язык.

Тимофей отвернулся, он не хотел плохо думать про своих друзей, потому ни следователю, ни адвокату не говорил о своих домыслах. Ведь он на самом деле совершенно ничего не помнит, потому что был очень пьян. Но садиться в тюрьму совсем не хотелось.

– Так не поможешь?

– Нет.

– Почему?

– Я устал от твоих выходок и демаршей. А на этот раз ты вышел за рамки дозволенного.

– Ну попроси, чтобы хоть под залог выпустили, – угрюмо посмотрел на отца Тимофей, вконец расстроившись и окончательно убедившись, что от него помощи ждать не стоит.

– Нет.

– Найди хотя бы нормального адвоката! – в отчаянии вскинулся Тима. – Ты видел ее? Это ведь девчонка малолетняя, только институт окончила.

– Другого адвоката у тебя не будет, – сурово отрезал Давид и поднялся. —Если назначенный тебе государством адвокат не справится, так тому и быть.

Тимофей с безысходностью смотрел вслед отцу. Да, они давно перестали понимать друг друга…

***

Катя сидела у Северова, когда в кабинет заглянул Давид Аматуни.

– Можно?

– Заходите, – Северов привстал, кивнув головой. – Здравствуйте, Давид Ваграмович.

– Доброго дня.

– Здрасьте, – пробормотала Катя, во все глаза глядя на отца своего врага.

Она сразу догадалась, что это старший Аматуни, хотя они с Тимофеем совсем не были похожи. У дверей стоял коренастый мужчина лет пятидесяти с небольшим. Черные, как смоль волосы и красивые карие глаза выдавали в нем кавказское происхождение. Пожалуй, только глазами и были похожи отец с сыном.

Несмотря на благородную осанку и высокомерный взгляд, Аматуни старший задержался у порога, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь подойти к столу.

– Я бы поговорить хотел, – он хмуро глянул на Катю. – С глазу на глаз.

– Да не смущайтесь вы, проходите, – радушно пригласил Евгений Егорович и улыбнулся. – Здесь все свои. Кстати, познакомьтесь, это Катерина Перчетская, адвокат вашего сына.

– Да, это я вам звонила.

Давид удивленно приподнял брови, но промолчал.