Читать книгу "Никогда_не... - Таня Танич"

— Его изготовляет наш хлебозавод? Оно не привозное? — уточняю, как будто говорю с несмышлёным ребёнком, хотя по глазам монументальной дамы ясно, что она и без этого все поняла.

— Ну… Вроде как, — неохотно отвечает она, не желая быть хоть немного полезной.

— Дайте мне с собой штук… десять, — прошу ее самым смирным тоном, на какой только способна. Наше овсяное печенье стоит даже терпения и кротости, которые даются мне ох как тяжело.

— Что значит десять штук? — недовольно хмурится продавщица. — Девушка…

Опять эта «девушка»… Все очень плохо, печенья я могу не получить.

— Девушка, — продолжает она. — Вы мне голову не морочьте своими штуками! А вам что — его считать буду? Скажите мне в граммах! Сто? Двести? Полкило, раз вас цена не интересует?

Ага, конечно же. Как можно не ввернуть шпильку про цену. Чувствую, что любимое печенье уплывает от меня все дальше, фигурально помахивая ручкой и скрываясь за горизонтом. Но я, все же, попытаюсь сделать все, что в моих силах.

— Вы извините, — говорю абсолютно искренне. — Я из другого города…

— Да я вижу, что приезжая! — не оставляет без внимания возможность снова меня поддеть продавщица.

— И привыкла там к самообслуживанию. Я сама всегда накидываю себе печенье в штуках и не знаю, сколько будет в граммах. Так что, насыпьте мне на глаз. Если будет больше, я все равно возьму. Я скажу вам, когда хватит.

Тут дружно фыркать и выражать своё недовольство подобной халатностью начинают уже и подруги продавщицы. Она же, смерив меня изучающим взглядом, пару секунд колеблется, после чего величественно-вальяжно плывет к коробке с печеньем.

Сердце у меня в груди делает кульбит. Неужели? Неужели еще не все потеряно и наша дурацкая ссора сойдёт на нет, а я получу свою долгожданную печеньку?

Отмотав большой пакет, монументальная продавщица широко раскрытой ладонью загребает в пригоршню несколько печенюшек, сжимая их так, что они крошатся прямо у неё в ладонях, после чего и начинает ссыпать крошку прямо мне в пакет.

— Извините еще раз, — говорю я, глядя, как ее пальцы крошат очередную порцию песочного теста. — А вы не могли бы накладывать мне продукт не голыми руками?

— Перчаток не имеется! — довольно отвечает мне продавщица и могу поручиться, что ее подруги сейчас так же радостно улыбаются.

— Ну, тогда… Тогда я не буду брать, — понимая, что желаемое отняли у меня из-под самого носа, слышу как дрожит мой голос. Что еще за чушь? Не хватало еще разреветься здесь из-за какого-то печенья!

«Не из-за какого-то, а из-за самого вкусного печенья на свете» — тут же подсказывает мне въедливый голос, и я пригибаю голову, чтобы они не увидели, как слезы все же наворачиваются мне на глаза.

Но даже самое вкусное в мире печенье я не смогу есть после того, как его так кровожадно и сально сжимали пальцы-колбаски в золотых перстнях. Просто не полезет в горло. Хорошо, хоть пирожкам так не досталось. Смогу съесть их в такси, на котором всё-таки придётся ехать в центр, в привычный супермаркет, где наверняка есть целлофановые перчатки. А вот самого вкусного с мире овсяного печенья — нет.

Под тихие смешки покупательниц и надменного молчания продавщицы, готовой ценой порчи товара не дать сделать покупку неугодному клиенту, расплачиваюсь за пирожки и выхожу, не видя перед собой ничего, чувствуя, как от злости и обиды горит земля под ногами.

Какая же ты дура, Полина. Думала переиграть этих людей по своим правилам. А играешь-то ты на их поле.

От все более закипающей злости происходящее видится мне одним сплошным туманом, который разрезают яркие вспышки. Вот я ловлю такси, рявкнув на водителя так, что он даже не стал удивляться, почему это я сажусь на заднее сидение и не желаю с ним поболтать, присев на переднее. Дальше картинки мелькают еще быстрее, как в каледойскопе — центр города, местами всё-таки изменившийся, сетевой супермаркет, как всегда, везде одинаковый, со своими акциями и скидками, моя полная корзина — я набрала горы мяса, соусов, овощей и две бутылки вина. На кассе беру еще пачку сигарет. Расплачиваюсь картой, не обращая внимания на иронично-осуждающий взгляд девушки за кассой. Видимо, её тоже смущает и мой набор продуктов, и отсутствие белья под майкой.

Снова в такси, едем по широким улочкам центра — желая срезать дорогу, водитель поехал по другому маршруту. Знакомые дома, знакомые массивы. Совсем недалеко находится и мой родной район, где я выросла, а сейчас та квартира много лет пустует — я не стала морочиться и сдавать ее кому-то. Но и приближаться к ней не хочу ни на шаг. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Поэтому прошу водителя не укорачивать маршрут и ехать через главные кварталы. Он удивляется, но выполняет мою просьбу.

Проезжая мимо центрального сквера, обрамляющего тройку пятиэтажных сталинок, некогда самого престижного жилья в городе, вспоминаю, что именно здесь, на втором этаже живет… или жила… Да, наверное, жила моя школьная подружка Наташка Никишина.

Точно-точно, здесь! Первый подъезд от входной арки налево. Может, остановить водителя, зайти, узнать, где я могу ее найти? Не все же с мертвыми козлами общаться. Или с живыми — но тоже с козлами. А Наташка — она веселая. И мы очень близко дружили, пока сидели за одной партой почти восемь лет.

Пока я терзаюсь этими мыслями, водитель проносится мимо и все мои желания и планы зайти к школьной подруге заметает пылью, поднимающейся за нашими колесами.

Ну, ничего. Зайду как-нибудь позже.

В том, что мое «позже» наступило очень даже скоро, я убеждаюсь лично, стоя в этой же самой арке глубокой ночью, слегка пошатываясь и пытаясь понять, где лево, где право, и где же тот самый подъезд. Настя так и не позвонила, прислала смс, что у неё неожиданное свидание — клиент-идиот оказался ходячим сексом, что, конечно же, не отрицало его психованности, но Настену такое только больше привлекало. Моя курица позорно сгорела — вместо режима «запекание» я поставила режим «жарка» и ее по частям прижарило к стенкам чаши до самых костей, так что отодрать было невозможно. Пришлось выбросить вместе с керамической посудиной.

Как итог — мне нужна была новая мультиварка.

Утешая себя, что местные супермаркеты работают круглосуточно, я снова вызвала такси и, взяв с собой пакет с яблочным соком, куда влила еще немного Джека, поехала совершать покупку.

Супермаркет, естественно, не работал. Домой мне, естественно, не хотелось. Ну что там — козел Антошка и всё? Он успел надоесть мне до чертиков за весь сегодняшний день.

Хорошо, хоть такси я не успела отпустить, пообещав двойной тариф за простой. Водитель будет меня ждать, даже если я полночи буду шляться впотьмах. И вот сейчас, стоя посреди огромного темного двора и глядя на окна приличных граждан, которые все, конечно же, спят, я пытаюсь вычислить, какое из них Наташкино.

У меня и в трезвом виде проблемы с ориентацией на местности, а после большей половины бутылки виски — так и подавно. Окна слегка кружатся передо мной в дружном хороводе, и чтобы как-то прекратить эту веселую свистопляску, я ору — громко, протяжно, во все горло, как когда-то в школьные годы: