Читать книгу "Ангелы Эванжелины - Алеся Лис"

— За одно и за Сетом приглянешь, — в самом конце трапезы добавляет Теодор, грозно взирая на сына. — А то этот ребенок думает — я не знаю, что он иногда сбегает с уроков…

Сет покаянно опускает голову, но я на секунду вижу в его глазах некий бунтарский огонек, который, впрочем, тут же сменяется на взгляд невинного агнца. А этот парень совсем не прост.

С мастером Дуги мы вместе составляем мой план обучения. Не знаю, кто его поставил в известность о моей проблеме — Теодор или доктор, но он весьма трепетно и терпеливо относится ко мне. Да и вообще этот милый и наивный старичок мне сразу нравится. Он чем-то неуловимым похож на нашего завкафедрой Николая Афанасьевича и сразу завоевывает мою симпатию и доверие. Естественно в пределах разумного.

Буквы виниконского языка оказались не настолько сложными, более того, я даже нашла несколько символов очень похожих на латинские. Это вселяло уверенность и оптимизм. С цифрами оказалось еще проще, выучить их было нетрудно, математические операции я и так знала, а решение особо мудреных задач мне было и не нужно.

Через некоторое время у меня получалось уже довольно-таки сносно читать детские книжки по типу “Курочки рябой”. Именно этой народной сказки в Виниконии, естественно, не было, зато присутствовали другие: “Тильда и волшебный орешек”, “Золотой тюлень и жадная вилланка”, “Алая Ленточка”. Некоторые предания были мне не известны, но встречались и такие, в которых я с легкостью угадывала знакомые с детства сюжеты.

Это наталкивало на мысли, что теории о параллельных Мирах и Вселенных, о перемещении во времени и пространстве, о мосте Эйнштейна — Розена и квантовой норе, имеют место быть. Просто однажды наш мир пошел по одному пути развития, а этот по совершенно другому — техно-магическому. При мне никто не кидался файерболами, не плевался огнем, не махал волшебной палочкой. Но я видела, как зажигаются волшебные светильники, доктор с помощью одного лишь прикосновения определял, например, наличие перелома или сердечную недостаточность, снимал боль или приостанавливал кровотечение, а шоковая терапия проводилась не с помощью электричества, а с помощью магического импульса.

Сегодня после уроков мы с Сетом решили устроиться под большим ветвистым деревом, расстелив на траве теплый клетчатый плед. Мальчик с аппетитом уплетает яблоко, а я вслух читаю ему сказку о доверчивой Алой Ленточке, которая принялась разговаривать в дремучем лесу с незнакомым волком, а не молча отправилась к бабушке. Дитя скрупулезно следит за моими потугами в чтении и иногда исправляет ошибки.

— Эва, — внезапно перебивает он меня, хотя я уверена, что прочитала предложение правильно. — А это правда, что доктор говорил?

— А что он говорил, — смотрю с интересом на блестящую от яблочного сока любопытную детскую мордашку.

— Он сказал, что ты не помнишь себя совсем? — в глазах ребенка полыхает нешуточная заинтересованность. — И думаешь, что являешься совсем другим человеком.

Изумленно поднимаю брови, не зная, что ответить.

— Это тебе доктор такое сказал? — подозрительно спрашиваю.

Сет мигом краснеет, как вареный рак, и отводит взгляд.

— Ну, не мне, — говорит он куда-то в сторону.

Ясно-понятно. Ну что ты поделаешь с этим сорванцом?

— Подслушал? — укоризненно хмурю брови.

Хоть мальчишка и молчит, но по горестному вздоху понимаю, что угадала правильно.

— Так это правда? — упрямо повторяет вопрос мой юный собеседник.

Стараюсь придумать, как бы ему ответить помягче, и так, чтоб не особо углубляться в подробности. Промолчать не получится, ибо это чудо не отстанет.

— Отчасти, — осторожно начинаю. — Но доктор обещал, что я со временем я все вспомню.

— Враки все это, — Сет сердито запускает огрызок яблока в ближайшие кусты.

Проследив за полетом будущего удобрения, поворачиваюсь к ребенку и внимательно заглядываю в его глаза.

— Я не вру!

— Я не о тебе. О докторе, ─ с нажимом произносит мальчик. ─ Они все лжецы и предатели. Корчат из себя умных, а на самом деле ничего не знают.

В его словах столько горечи и обиды, что это на какой-то миг просто обескураживает меня.

— Почему ты так говоришь? Это неправда. Доктор Эшли очень хороший. И умный.

Мне хочется развеять эти его убеждения. Странно видеть такой неприкрытый цинизм и недоверие в столь юном возрасте. Тем более что это на самом деле неправда. В любой профессии есть и хорошие и плохие специалисты.

— Да, док правильный, ─ все-таки соглашается со мной ребенок. ─ Но все остальные нет. Они обещали, что Гленн будет здоров, что мама поправится, что все будет хорошо. Обещали мне и папе! Но соврали…

Он еле сдерживает слезы, до боли закусив губу и сжав маленькие кулаки. Слишком по-взрослому, по-мужски. Да в этом маленьком мальчике порой больше мужественности и ответственности, чем у некоторых взрослых…

— Ох, Сет, так бывает, ─ протягиваю руку и глажу его по каштановым кудрям. Мне кажется, что он не признает мою ласку, мою жалость, но мальчик наоборот, вначале замирает, как испуганный дикий котенок, а потом расслабляется, принимая мое искреннее сочувствие.

— Это, наверное, страшно не знать кто ты? ─ дите, подумав, задает следующий вопрос. ─ Тебе страшно?

— Нет. Не совсем, ─ тут же принимаюсь отвечать, радуясь, что он отвлекся от тяжелой темы. ─ Для меня просто все кажется новым и неизведанным. Скорее интересно, чем страшно. Я иногда думаю, что жила не тут. У меня в голове совсем другой мир и другая жизнь.

— Ты поэтому так странно разговариваешь? ─ хмыкает Сет. ─ Потому что думаешь, что из другого мира.

— Наверно, — пожимаю плечами и вновь беру книжку.

Сказку я почти дочитала, и остановилась как раз на душераздирающей сцене, в которой волк занимается расчленением бедной старушки. Пока ищу нужную строчку, меня настигает странное беспокойство. Словно навязчивый зуд, от которого хочется передернуть плечами. Вскидываю голову и невольно цепляюсь взглядом за цепочку окон, поблескивающих в лучах заходящего солнца. От бликов в них трудно что-нибудь разглядеть, но мне почему-то кажется, что занавеска на одном из них слегка дёрнулась.

— Сет, — окликаю я мальчика, который лежа на пледе и заложив руки за голову, увлеченно разглядывает сквозь густую листву клочки светло-голубого неба.

— Что, — поворачивает ко мне голову дите.

— А чьи это окна? — показываю пальцем на те, которые смутили меня своей шевелящейся гардиной.

— Это папин кабинет, — не задумываясь, отвечает ребенок. — А что?

— Ничего, — встряхнув головой, возвращаюсь снова к чтению. Неужели граф подсматривает за нами?

Глава 6

Урок правописания подходит к концу. Я, тщательно переписав упражнение с учебника в тетрадь, ставлю последнюю точку в конце строки и откладываю перьевую ручку, затем аккуратно накладываю промокательную салфетку и с упреком смотрю на Сета. Он, не особо осторожничая, захлопывает тетрадь, даже не задумываясь о том, что сейчас творится с исписанными чернилами страницами.