Читать книгу "Мой падший ангел - Ольга Алёшкина"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ошибка исключена. «Думай, думай», — подгоняла себя мысленно. И в туалет не отпросишься, как в школе, когда близится час расплаты, а у тебя урок не выучен. Грешную мысль, действительно, извиниться и выйти откинула, как не особо удачную. Кто его знает, сколько они проболтают, а долгое отсутствие вызовет подозрение. Вкладывать в руки Ярослава козыри самолично, я не готова.
Я так ни к чему и не пришла, когда услышала шаги в приемной и поняла – слишком поздно. Оставалось лишь уповать на то, что Елисеев меня не узнает. Виделись мы пару раз, я была юной, абсолютно иначе причесана и вообще не пользовалась косметикой.
Аутотренинг помогал вяло, нерезультативно: когда вошел Семен Борисович, пульс, казалось, зашкаливал, а время остановилось...
Первое что бросилось в глаза – абсолютно седая голова. Некогда кудрявая, пышная шевелюра поредела, обнажив топорщащиеся уши, лицо изрезала сетка морщин. Форменная куртка и брюки чистые, из чего можно сделать вывод, что и работа у него такая же, без грязи. Он поздоровался, глядя перед собой, на руководителя, остановился, не дойдя до столика пары шагов, и замер. Мимолетно глянул на меня, на Ярослава… Брух привлек его внимание болтовнёй, я почти выдохнула – обошлось – тряхнула головой, максимально завесив лицо локонами, как он вновь повернулся ко мне. Во взгляде наметилось узнавание… Герман Валентинович что-то говорил, до меня не доходил смысл, в голове сумятица.
— Э-э… — протянул Елисеев, а я резко поднялась, не выпуская его взгляд и сбивая его ещё больше. Приблизилась к нему, загородив собой от Ярослава, и затрясла его руку. «Нет, пожалуйста», — одними губами шепчу я, и вслух добавляю:
— Здравствуйте, нам вас рекомендовали как первоклассного специалиста.
Дрожи в голосе по счастью нет, я выпускаю его ладонь, напоследок ткнув в середину ногтем, и тороплюсь. Спешу заговорить. Как можно больше ничего незначащих фраз и, возможно, даже подсказывающих.
— Лапина Аглая Константиновна, приятно познакомиться. Герман Валентинович много о вас рассказывал, гордится вами, утверждает вы – кладезь…
— Вы знакомы? — перебивает мою тираду Ярослав.
Поднимается, подходит, указывает пальцем на меня, на него, демонстрируя о чьем знакомстве он толкует, а смотрит исключительно на Елисеева. Этим своим пытливым взглядом.
— Э-э… — повторно тянет растерянный Семен Борисович, а у меня сжимаются легкие. Понял ли он меня? Правильно ли расценил знаки? — Выходит, да уже. Лапина Аглая Константиновна. Я запомнил. — Протягивает Ярославу руку и с улыбкой добавляет: — Вы не смотрите, что у меня голова седая, память пока ещё хорошая.
Я нарочито небрежно пожимаю плечами и отступаю, словно говоря Ярославу – общайся, раз мне не дал. Последней фразой Елисеев, похоже, убедил его. Лапин пожал ему руку и тоже представился, а потом предложил:
— Ведите, похвалитесь своими достижениями.
Они направились на выход, а я подумала: может мне тут отсидеться? Попросить ещё одно кофе, выровнять сердцебиение. «Идемте, идемте», — оббежал Ярослава Герман, а тот повернулся ко мне:
— Ну, что же вы медлите, Аглая Константиновна, куда подевался ваш энтузиазм?
— Стоит ли так беспокоиться, Ярослав Николаевич, — отозвалась я, — со мной он, никуда не делся.
— Как же не беспокоиться, куда мы без вашей исключительной красоты.
— Вы так это сказали, словно сомневаетесь в её исключительности, — не удержалась я.
— Ни в коем разе, — заверил он и пропустил меня вперед. Сам вышел следом.
Мастерская изобретателя находилась на территории комбината. Контору мы покинули через служебный вход и очутились на дорожке, ведущей к цехам, вдалеке маячило жерло печи. Всей делегацией мы свернули направо, к низкому приземистому зданию, с пыльными, давно немытыми окнами, забранными решетками. В святая святых Елисеева, довольно просторном помещении, посередине стоял внушительный стол, заваленный на первый взгляд хламом, вдоль одной стены тянулся верстак с инструментом, другая подперта стеллажами. Оставшиеся относительно свободные украшены чем попало: старая доска почета, пожарный щит, план эвакуационного выхода и огромная карта мира. Она-то и привлекла моё внимание, точнее не она сама, а куча маленьких разноцветных флажков из бумаги, насаженных на иглы, а те, в свою очередь, утыканы вразброс по карте.
— Что это? — спросила я Елисеева. Он подошел, встал у меня за спиной и отозвался:
— География поставок комбината.
— Такая обширная?
— Не совсем, это за долгие годы его существования. Тут указан экспорт и с советских времен.
— А цвет флажков означает определенную группу сбыта? — догадалась я. Семен Борисович тут же подтвердил. Уверена, Ярослав наблюдает за нами, чувствую затылком его обжигающий взгляд, и специально для него задаю следующий вопрос: — И давно вы здесь служите, господин Елисеев?
— Давно. Всю свою сознательную жизнь.
— Хорошо, — покивала я, не досаждаю больше.
Ярослав не спускал с меня глаз, как говорится, пока Семен Борисович делился своими достижениями. Казалось, как и я, не слушал распинающегося работника и старался тот напрасно. Он склонялся над схемой, сотрясал в воздухе какими-то деталями, в уменьшенном варианте, наглядно объясняя.
— И вы считаете, что этот, рассекатель, как вы выразились, позволит сэкономить нам расход топлива? — поинтересовался Ярослав.
А я поняла, что не права: в отличии от меня, он успевает всё. И за мной присматривать и слушать.
— Совершенно верно. Это своего рода фильтр, на современном оборудовании они уже установлены, на нашем нет. И он нам поможет не только топливо сократить, но и выработку увеличить, — многозначительно поднял палец вверх Елисеев.
Я больше внимания уделяла карте. Если честно, боялась, что увлеченный Борисыч, в какой-то момент забудется и назовет меня как папа, Глашей. Дурацки звучит, но переживала я отнюдь не поэтому. А когда они, наконец, закончили и собрались на обед, выдохнула с облегчением. О присутствии на ланче Елисеева вопрос не стоял. Прощание вышло недолгим, скомканным. Семен Борисович вернулся к своим чертежам, а когда мы достигли двери, кинулся вдруг нас проводить. Я шла последней, он так суетился, чуть с ног не сбил. Извинился, по-идиотски махал нам на прощание.
— Чудаковатый тип, — заметила я Герману, когда мы отдалились. Тот оживился, покивал, разозлив меня этим: ну, нельзя же так поддакивать! Но тут же реабилитировался, вставив:
— Но полезный, тут уж ничего не поделаешь.
Обедать поехали в местный ресторан. Я с Сашей, Герман Валентинович с Ярославом. Очутившись в машине, я почувствовала себя уверенней, откинулась и блаженно прикрыла глаза, позволив на секунду расслабиться. Сунула озябшие от стресса руки в карманы пиджака, в одном из них нащупала клочок бумаги. Вытащила его, развернула. Простым карандашом на кривом огрызке записан телефон, рядом инициалы «С.Б.»
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Мой падший ангел - Ольга Алёшкина», после закрытия браузера.