Читать книгу "Немного магии - Елена Ахметова"

Хемайон даже застыла на мгновение, в растерянности рассматривая собравшихся, но я уверенно потянула ее за собой: парты стояли рядами, и каждый последующий располагался чуть выше предыдущего, чтобы всем было видно доску и лектора; наверх вел узкий проход вдоль стены, и я принялась отсчитывать ступеньки.

Садиться за первые ряды не стоило. Это места для тех, кто хочет как можно чаще мелькать перед преподавателями, и студенты с первых парт едва ли будут пользоваться любовью сокурсников.

Последние ряды тоже не годились: учителя чаще всего полагали, что позади прячутся неподготовленные лоботрясы, которые предпочли бы избежать не только внимания преподавателей, но и учебы вообще.

Конечно, впоследствии, когда однокурсники познакомятся поближе и поймут, кто чего стоит, можно будет переломить первое впечатление. Но зачем, если можно сразу произвести нужное?..

Я отсчитала семь рядов и смерила взглядом парту. За ней сидел всего один человек, и места рядом с ним пустовали.

— Здесь не занято? — с вежливой улыбкой поинтересовалась я.

Парень отвернулся от окна, мазнул по нам с Хемайон отсутствующим взглядом и рассеянно кивнул, тут же отбросив с лица челку. Челка была кудрявая — и вилась едва ли не сильнее, чем у меня, а потому немедленно вернулась на прежнее место, ещё пушистее и непокорней, чем прежде. В свете первых солнечных лучей она отливала золотисто-каштановым, как гречишный мед; на этом все приятные черты в новом соседе заканчивались. Он был весь какой-то нескладный и угловатый, словно под его одеждой скрывалось не живое тело из плоти и крови, а анимированный конструкт из палок и сучьев, невесть зачем украшенный юношеской головой с совершенно непримечательным лицом.

Но перед ним лежала раскрытая книга, и броский заголовок гласил, что на последующих страницах изложены практические рекомендации по работе с внутренним резервом, — и я, вполне удовлетворенная первым впечатлением, села рядом.

Дружить с отличниками — тоже неплохая стратегия.

— Я Аэлла, — запросто представилась я: в университетской аудитории едва ли стоило придерживаться строгих правил светского общения, по которым мне вовсе не полагалось разговаривать с молодым мужчиной, которого я не знала. — А это Хемайон.

Моя новая подруга робко кивнула в знак приветствия, присаживаясь с другой стороны от меня. Парень скользнул по ней взглядом и запоздало смутился, словно только сейчас понял, что мы и в самом деле настроены познакомиться.

— Тэрон, — запнувшись, отозвался он после паузы.

Я одарила его благосклонной улыбкой, пытаясь исподтишка определить, какой у него дар. Стихии не всегда сказывались на внешности — особенно так ярко, как у того же Фасулаки, — но игра в угадайку наверняка помогла бы разбить лёд.

Жаль только, новый знакомый не горел желанием его разбивать. Будь его воля, он, наверное, спрятался бы в самый темный угол, как делала Хемайон, когда ей было страшно.

Увы, с темными углами в пронизанной солнечным светом аудитории не складывалось, а нырять под парту новый знакомец, видимо, посчитал несолидным поступком — и потому, подумав с пару секунд, выдавил универсальное:

— Рад знакомству, — и мучительно покраснел.

Я дружелюбно улыбнулась и, кажется, только усугубила проблему.

— Это учебник по конмагу? — поинтересовалась я, кивнув в сторону раскрытой книги.

Тэрон наконец-то перестал смотреть на меня как на призрака и перевел взгляд на предмет обсуждения.

— Не совсем, — ответил он. — Это книга по одной конкретной методике контроля, к которой чаще всего прибегают эльфы при обучении… насколько они вообще склонны кого-либо обучать. Им, конечно, гораздо больше свойственно интуитивное понимание, и их дети зачастую способны к контролю над своими способностями едва ли не раньше своей третьей весны, но кое-какие принципы человеческие исследователи все же смогли выявить и изложить.

Кажется, с темой для разговора я угадала. С каждым словом Тэрон выглядел все более и более уверенным, если не вовсе увлеченным, — только под конец запнулся и неуверенно предположил:

— Но вам, наверное, это не слишком интересно?

Я горячо заверила его, что все как раз наоборот, но признаваться в пристрастии к интуитивному пониманию магии не стала. Естественность и близость к природе ценилась эльфами — но не людьми, и некоторые откровения было лучше держать при себе.

— Эльфы считают, что никакой связи со стихией у мага нет, — несколько приободрившись, сообщил Тэрон и бездумно скользнул пальцем вдоль страницы, словно пытался найти строчку, где были изложено эльфийское мировоззрение. — Они полагают, что маг — и есть стихия во плоти. Нет нужды контролировать стихию — достаточно контролировать себя.

Я лично тоже так считала — и все еще не представляла, чему меня собирались учить в университете. На самоконтроль воспитанницам «Серебряного колокольчика» жаловаться не приходилось; умение держать себя в руках попечители считали главной наукой для леди и потому уделяли пристальное внимание изящным манерам.

Едва ли им приходило рассматривать пользу подобных уроков с точки зрения владения магическим даром.

— Но если нет никакой связи, то как тогда люди запечатывают дар магов, которые оказываются неспособны к обучению? — неожиданно заинтересовалась Хемайон.

Тэрон со смущенной улыбкой пожал плечами. Под свободной рубахой еще четче прорисовались острые косточки.

— Полагаю, над этим эльфы не задумывались. Они-то способности не запечатывают никому. Возможно, нам стоило бы у них поучиться.

— Что ж, слова с делом у тебя определенно не расходятся, — усмехнулась я, бросив взгляд на раскрытый учебник.

А с поворотом разговора я все-таки ошиблась. Тэрон моментально вспомнил, что ведет беседу не с каким-нибудь сокурсником, а с живой девушкой — целыми двумя — и, похоже, вот этому-то его никто и учил. Оттого он тут же смешался и снова уставился на меня в такой растерянности, будто впервые слышал комплимент и понятия не имел, как на него реагировать.

— А вольнослушательницам не разрешено выносить книги из библиотеки, — со вздохом сказала я и выложила на парту чистую тетрадь. Вчерашний день был не слишком богат на открытия и знакомства, и необходимость читать в мертвой тишине библиотечного зала стала серьезным разочарованием. Что за прелесть в книге, которую нельзя обсудить сразу после прочтения? Да и библиотечный зал, откровенно говоря, не произвел на меня впечатления места, где хотелось бы сидеть часами. — Видимо, попечители опасаются, что слабый ум женщины не выдержит такого объема знаний и покинет ее где-нибудь в общежитии до того, как она вернет книгу.

Хемайон прикрыла губы ладонью, пряча усмешку. Тэрон неуверенно покосился на нее, на меня — и все-таки улыбнулся.

— Вообще-то на этот счет действительно была похожая теория, — сообщил он, — правда, тот ученый объяснял все малым объемом крови, а не возвращением книг в библиотеку.