Читать книгу "Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна - Дэйв Уорделл"

— Финн жив, ― сказал врач. ― Он ведет себя более активно, чем вчера. Его накормили. Из-под повязки по-прежнему выходят жидкость и воздух, но, к счастью, объем воздуха снижается. Я с определенной долей уверенности могу сказать, что большая часть воздуха из его организма вышла, однако небольшое количество еще осталось. Пес также начал вставать на лапы. Но помните, Дэйв, ― осторожно добавил он, ― прошло еще слишком мало времени и говорить о выздоровлении рано.

Услышав «жив», я мог произнести только: «Когда я могу приехать? Сейчас?»

Но, кажется, это было невозможно. Финн всё еще находился под постоянным медицинским наблюдением, и мне разрешили приехать только во второй половине дня. Эти полдня я просматривал социальные сети. Это помогало справляться со стрессом.

∗ ∗ ∗

Согласно графику рабочих смен, у нас с Финном сегодня должен был быть выходной день, и именно так всё и получилось. Наша служба тяжела физически, в процессе работы мы получаем синяки и ссадины, сдираем кожу, протискиваясь через узкие проулки и перелезая через заборы. За свою карьеру я несколько раз ломал пальцы на руках и ногах, но для меня, как и для всех людей, которые любят свое дело, чувство удовлетворения от выполненного задания становится своего рода наркотиком и перевешивает всё плохое. Подобно известному боксеру, раз за разом выходящему на ринг, азарт от поимки преступников настолько высок для меня и Финна, что мы выдыхаемся и в свободные дни валяем дурака, ожидая возвращения на работу. Мы хотим выполнить задание лучше, чем в прошлый раз.

Этот день отдыха после ночи погони мы проводим особенно лениво: я встаю поздно, забираю Финна и Жемчужину из их конуры, привожу в дом, мы завтракаем вместе, а затем, когда жена уходит на работу, а дети — в школу, играем в саду перед домом, смотрим всякую ерунду, которую показывают днем по телевизору, а иногда я собираю всех собак вместе для долгой прогулки по сельской местности. Но было одно обстоятельство, остававшееся неизменным: Финн всегда находился рядом со мной. С ним я никогда не нервничал и не чувствовал себя растерянным.

Но сегодня я поднялся уже в то время, когда люди только собираются уходить на работу, а может, и еще раньше. Джемма со своей матерью, ненадолго вернувшиеся в дом, снова ушли, чтобы поговорить с учителем Джейми, и я остался один, с трудом пытаясь отделаться от своих мрачных мыслей.

Во второй половине дня я снова направился в клинику Davies, проехав место, где мы сегодня должны были гулять с Финном: эти слова — «прошло еще слишком мало времени и говорить о выздоровлении рано» — всё крутились у меня в голове. Стоял погожий осенний день, было сухо, и всё вокруг играло яркими красками: деревья только начинали сбрасывать листву, и коричневый цвет полей, где был убран урожай, смешивался с цветом зелени, а также с цветом, напоминавшим ржавчину. Но я едва ли мог заметить это из-за постоянно всплывавших в памяти картин вчерашнего происшествия. Казалось бы, настал новый день, Финн был жив, его состояние даже внушало осторожный оптимизм, но мозг в таких ситуациях работает по своим законам: во время поездки я иногда вспоминал, каким было предыдущее утро, и это помогало мне взбодриться.

Ветеринарная клиника Davies Veterinary построена на краю леса, среди деревьев рядом с небольшими полянами, где выгуливают проходящих лечение животных. В тот день, как и всегда, когда я бывал здесь, на лужайках было несколько собак, находившихся на разных стадиях выздоровления, в том числе и красавец грейхаунд с бритой лапой и обязательным в таких случаях ветеринарным воротником, надеваемым на голову собаке, чтобы она не расчесывала раны. К моменту моего приезда история, произошедшая с Финном, стала достоянием широкой общественности, и журналисты сразу двух телеканалов — BBC и Sky News — хотели снимать репортаж про него и его хозяина. Но так как руководство клиники весьма благоразумно не хотело, чтобы заведенные здесь порядки претерпевали значительные изменения (все-таки здесь место для того, чтобы лечить больных животных, а не организовывать масштабные интервью), эту задачу взяли на себя сотрудники пресс-службы местной полиции, вооружившиеся небольшой ручной камерой.

Они уже приготовили для меня список вопросов и спросили, не хочу ли я заранее просмотреть их, пока жду Роба. Однако я ответил отказом: в тот момент интервью было последним, о чем я думал, и раз уж меня будут снимать именно сейчас, то мне лучше говорить спонтанно. Сейчас меня занимала лишь одна мысль: я не мог дождаться, когда же Роб с Финном покажутся на выходе из клиники. Поэтому, увидев лишь ветеринара, я запаниковал.

Роб поспешил меня успокоить. Врач лишь хотел подготовить меня к встрече с другом, который, как он предупредил, находится под действием сильных обезболивающих, у него слабая реакция, он нетвердо стоит на ногах, а из груди торчат дренажные трубки. Врач сделал всё правильно — когда Финн показался на лужайке, он шел по траве, шатаясь как пьяный, и, казалось, даже не сразу узнал меня. Но больше о слабом состоянии здоровья пса говорило то, что он не пытался тянуть поводок за собой, как это всегда бывает. Финн всегда и везде тащит всех за собой.

Но стоило мне позвать моего пса, как он повел себя как в старые добрые времена, начав визжать и вилять хвостом так быстро, насколько это было возможно при его состоянии, оттолкнул Роба (судя по выражению лица врача, это привело его в замешательство), пришел ко мне и сразу же положил голову между ног — так он всегда делал, когда хотел, чтобы я потер ему уши. Невозможно описать, как приятно было это видеть.

Медсестра, державшая Финна на поводке, встав рядом с нами, рассказала, что, несмотря на то что пес еще слаб, он уже крутит круги вокруг себя. Она добавила, что среди сотрудников госпиталя образовался своего рода «фан-клуб Финна», что показывает, что это не только мужественная собака, но и примерный пациент. Необходимые препараты он должен получать во время еды, врачи стремятся проявить уважение к Финну, накормив его самым лучшим образом, предлагая свежую курицу.

Я был доволен уже тем, что он вообще что-то ел. Никогда ранее я не видел его в таком состоянии. Ваши собаки это как ваши дети, и вы досконально знаете их поведение. Радость Финна от встречи со мной вскоре сменилась пугающим спокойствием, как если бы мой пес прилег отдохнуть после обеда. Или, может, его беспокоили те же воспоминания, которые застряли у меня в голове? Я догадывался, что это всё из-за лекарств, но по-прежнему волновался. Неужели это кратковременное улучшение состояния здоровья было вызвано лишь медикаментами? Финн пристал ко мне как прилипала и, конечно, был очень рад встрече, но я видел, что его всё еще что-то беспокоило.

К тому же пес выбился из сил, и медсестра принесла ему лежанку. К моменту, когда началось интервью, у меня возникло предчувствие, что оно станет настоящей пыткой как для меня, так и для моей собаки. Я понимал, что ни в коем случае не должен упоминать о ноже (в противном случае мой рассказ мог «вдохновить» некоторых людей на аналогичные преступления), и просто рассказывал о том, как я рад, что мой друг выжил, но, не упоминая о том, что произошло и почему Финн мог умереть. Всё выглядело так, будто я сам находился под действием лекарств. Или, лучше сказать, всё еще пребывал в состоянии шока. Ведь с момента нападения прошло менее двух суток.