Читать книгу "Жизнь и смерть Джими Хендрикса. Биография самого эксцентричного рок-гитариста от легендарного Мика Уолла - Мик Уолл"

Юному коту нравились крутые барабанщики типа Рони Стивенсона, который, сгорбившись, громко стучал по тарелкам. Джон сказал, что подсел на все это после того, как «увидел Фреда Астера, играющего на барабанах в фильме. Мне было лет восемь или девять, я танцевал чечетку и подумал: “И я так хочу!”».

Он перенимал приемы у Джо Морелло, который был в ударе, даже когда остальная группа играла ровно, суперударник, понимаешь? Игра Джона напоминала кубики льда, ударяющиеся о дно стакана. Макс Роуч тоже был крут, только Макс любил хард-боп, быстрые удары и методичность. Позже, когда Джон стал Митчем и начал играть как профи, появился всемогущий Элвин Джонс. На кого тогда, в шестидесятые годы, Элвин не оказал влияния, если на него равняются и по сей день? Элвин и классический Coltrane Quartet… Ты не мог назвать себя барабанщиком, если не был загипнотизирован этими чуваками.

Джазовый кот, актер, артист озвучки и начинающий танцор, Митч начал выступать в джаз-клубе Ealing Jazz Club, в подвале напротив станции метро Илинг Бродвей и в глубине переулка между чайным магазином и пыльным ювелирным. Сирил Дэвис, Алексис Корнер, Чарли Уоттс, Дик Тейлор, Брайан Джонс, Род Стюарт, Лонг Джон Болдри, Дик Хекстолл-Смит, все эти коты, Манфред Манн, Пит Таунсенд, Эрик Клэптон, Пол Джонс… все они были там. Надеялись, шутили и веселились, пытаясь протянуть ночь на пяти шиллингах и пачке Player’s No. 6.

Первой группой Митча в Ealing Club были The Soul Messengers с саксофонистом Терри Маршаллом, сыном Джима Маршалла, чей магазин музыкальных инструментов в соседнем Хэнвелле позже станет местом, где Джимми Хендрикс купит изготовленный на заказ усилитель – вскоре за таким придут все подражатели в мире. Благодаря Тиму Митч начал подрабатывать в магазине по субботам. А еще Маршалл-старший руководил барабанной школой через дорогу, но Митч отказывается ее посещать. Он уже выступает и не хочет учиться играть по нотам.

Митч счастлив, время от времени участвует в больших концертах – на подмене барабанщика, если он болен. Так он выступал со Скриминг Лорд Сатчем и Johnny Kidd and The Pirates.Он врал о своем возрасте, чтобы его пустили в заведения 21+. «Во время школьных каникул меня тайно возили на автобусе в Гамбург и Франкфурт».

Митч бросил школу, чтобы стать гастролирующим и сессионным музыкантом, работал с Питом Нельсоном и The Travellers, Фрэнки Ридом и The Casuals, Джонни Харрисом и The Shades, Билли Найтом и The Sceptres, затем, когда концерты стали круче, с The Pretty Things, временно заменяя Вив Принса, и с одной из групп мятежного продюсера Джо Мика, The Riot Squad, где Джо, сошедший с ума после нескольких недель приема сильнодействующих «таблеток для похудения», держал заряженный пистолет у головы Митча, чтобы «вдохновлять» его, пока он играл.

Некоторые выходы были записаны, некоторые – нет. В топ-10 попали только The Pretty Things с Don’t Bring Me Down в 1964 году, но Митч там не играл.

Были и некоторые инциденты. Играя по принципу «и так сойдет» для The Who, Дуг Сэндом вылетел из группы, но Большой Нос и Доджер нашли другого психа, Муна, и сделали его постоянным барабанщиком, лишив шанса Митча, что было чертовски хорошо.

Болтаясь на Денмарк-стрит – Лондонской улице музыкальной индустрии, – он познакомился с профессиональным сессионным барабанщиком по имени Бобби Грэм. Бобби был на шесть лет старше Митча и на несколько световых лет впереди в плане карьеры, уже отыграв в синглах номер один у The Dave Clark Five (Glad All Over), Дасти Спрингфилд (I Only Want to be with You), The Kinks (You Really Got Me), Петулы Кларк (Downtown) и многих других.

Именно Бобби затянул Митча в таинственный мир лондонских студий звукозаписи. В основном это были сессии с различными оркестрами Би-би-си, парнями в пиджаках и галстуках лет пятидесяти-шестидесяти, которые прерывались на чай и уходили ровно в пять вечера. Единственными молодыми лицами были выскочки типа Маленького Джимми Пейджа – так его назвали, чтобы отличить от другого гитарного гиганта сессионной сцены, Большого Джима Салливана, – и Джон Болдуин, он же Джон Пол Джонс. Клем Каттини был еще одним крупным барабанщиком на сессионной сцене, но даже Клем, который, в конечном счете, играл на сорока двух синглах номер один, не мог участвовать в каждой сессии, когда Бобби решил, что с него хватит тяжелой работы и отсутствия признания.

Юный джазовый кот внезапно стал юной сессионной крысой, много работая на продюсера и руководителя оркестра Леса Рида. «Это было очень выгодно, – говорил счастливый Митч. – Но потом стало очень скучно».

Когда Митч провел три дня в дороге с The Pretty Things вместо Вив[6], который объявил «сидячую забастовку» из-за денег, он вернулся в Лондон с твердым намерением поскорее убраться с сессионной сцены. У него появился шанс, когда он работал на продюсера Денни Корделла.

Одним из артистов Корделла был Джорджи Фэйм и The Blue Flames, которые достигли большого успеха в 1965 году с их синглом номер один Yeh, Yeh, а летом 1966 года у них на подходе был второй спродюсированный Корделлом хит – Get Away. Митч как раз был в студии с Денни, работая на очередной сессии, когда Фэйм небрежно спросил его, не хочет ли он приехать в Брайтон сегодня вечером и поработать. Никакого объяснения того, что случилось с его Биллом Эйденом, – просто приглашение. Это было в январе. Девять месяцев спустя Митч все еще был в группе, каждый понедельник получая свою зарплату в офисе в Сохо. Пока однажды холодным октябрьским утром 1966 года ему случайно не сообщили, что Джорджи Фэйм больше не нуждается в The Blues Flames и что Митчу незачем приходить на следующей неделе.

«Я как будто врезался в стену, это было так неожиданно, – вспоминал он. – Я прошел по Чаринг-Кросс-роуд мимо всех музыкальных магазинов, вернулся на Денмарк-стрит и зашел в кафе, просто чтобы все обдумать».

Он сидел дома, размышляя над услышанным, когда зазвонил телефон – это был Чес Чендлер.

Джимми придумал концепцию группы из девяти участников, как в тех больших ревю, в которых он выступал. Прежде чем сесть в самолет до Нью-Йорка, он поговорил по телефону со своим старым армейским приятелем Билли Коксом. Но Билли был так беден, что не мог позволить себе купить даже струны для баса. Кроме того, он сказал: «Я знал, как все будет: два черных парня не смогут. Один еще может быть, но двое… никаких шансов».

В Лондоне Джимми воспользовался телефоном Чеса, чтобы позвонить своему приятелю Терри Джонсону, искусному органисту, все еще находящемуся в Штатах. Когда Терри поставил его в тупик, сказав, что он только что вернулся в военно-воздушные силы на четыре года, ошеломленный Джимми сказал ему: «Просто скажи им, что ты педик». Терри был такой: «Э-э-э, ты хочешь, чтоб меня подстрелили в задницу? Или зарезали в душе?» Джимми, который привык говорить всем, что может помочь ему выбраться из затруднительного положения, неважно, правда это или нет, положил трубку, злой и разочарованный.

Чес считал безумием все что угодно, кроме мощного трио. Большие шоу в стиле ревю со всеми причиндалами стоят нормальных денег. Обеспокоенный тем, что потеряет доверие мальчика, Чес позвонил Брайану Огеру и сказал ему, что Джимми – это человек, который войдет вгруппу Брайана, гибрид рок-джаза и блюза под названием Brian Auger and the Trinity. И снова у Джимми все пошло не по плану. «Ты что, издеваешься?» – ругался Огер. Тогда, может быть, Джимми хотя бы придет и поиграет на концерте Брайана этой ночью? Да, ладно, как скажешь, Чес, но, черт возьми, лучше бы он оказался так хорош, как ты рассказываешь…