Читать книгу "Алтарь Святовита - Алексей Борисов"

– Вот, вот, именно это я хотел сказать. Он даже аршин из трех жердей сделал, когда поле мерил. А раз разговор за меры зашел, то вот что я тебе скажу, Лексей Николаевич. К нашему старому причалу твоя ладья, что грузы привозит, если левого берега держаться, точно подойти сможет. Глубина там ― мне с головой будет. Когда каменщиков с Орешка привозили, они не рискнули. А я вчера не поленился, шестом промерил. Так что, если надо, я готов провести. А то что получается, два раза перегружаем. Вон какую колею продавили. Это ж сколько времени и сил даром уходит?

– За это тебе спасибо. Вот только поздно уже, Игнат. Ладья последний раз приходила, но в следующий раз обязательно так и сделаем. Кормчий незнакомых мест побоялся, ― слукавил я. ― Давай все же вернемся к мельнице.

– Знаю, о чем хочешь спросить, ― улыбаясь в усы, произнес рыбак, ― подружится ли Демьян с водяным? Не переживай, он не только с ним, он и с лешаком водится. Чай, столько лет почти в лесу прожил. Это, как княжна говорит: издержки производства; навроде как грызь[12] в костях у рыбака. Он и сейчас в лесок наш похаживает, ― Игнат сделал паузу, не закончив мысль, раздумывая, говорить или нет, и решил умолчать о тайных пристрастиях Демьяна к язычеству.

– Угадал. О мельниках, сам знаешь, много чего в народе говорят. А посему хочу я, чтобы пересудов в деревне не было. Поможешь?

– Судачить все равно будут, без этого ― никак, – продолжал рассуждать Игнат. – Мельник, что кузнец, он всегда на слуху. Вон, в Ремде, Прохор-мельник, каких только историй про него ни рассказывали, и что жена у него русалка, а дети… тем не менее зерно к нему каждый год возят, и к сыновьям повезут, и к внукам, думаю, тоже.

Обсудив последние новости, а именно недавнюю добычу Трюггви, мы отправились к косе, где Улеб и Сулев уже закончили стивидорные работы[13] с помощью нехитрого приспособления, чем-то напоминающего колодезного журавля с поворотным кругом. Простейший подъемный кран мы поставили с сыновьями Игната сразу после первой ходки плота на забетонированный и замаскированный мною фундамент, и теперь юноши могли легко перетаскивать груз в пятьдесят пудов на деревянных поддонах. Сложенные штабелями доски лежали на песке, за ними возвышались ящики, а от них, в сторону скалы, вели два ребристых следа, оставленные невероятно толстыми колесами телеги. На плоту уже лежали жернова из песчаника и штук шесть ящиков с разнообразной мелочью, необходимой для обустройства быта переселенцев. Больше загрузить не удалось, камеры почти утопились в воде, еле выдерживая вес. Игнат вновь обратил внимание на колею, оставленную колесами протектора погрузчика. Косо бросив взгляд на песок, приметил отсутствие следов стоянки ладьи и, не подав вида, перелез в свою лодку, приняв от меня мешок с подарками для семьи. На том и расстались.

* * *

Рыбак отчалил от Волхвой косы, несколько раз обернувшись, словно позади, за спиной, должен был рассеяться морок. Все выходило очень странно и как-то не увязывалось в логике. Византиец рассказывал про ладью, но о ней никто из живущих на побережье озера слыхом не слыхивал. Не по воздуху же она перелетела. Игнату захотелось поделиться своими подозрениями, но с кем? Сыновья еще молоды и в голове ветер, жена чуть ли не загибается, неся на своих плечах все домашнее хозяйство, ей не до этого. Захар сам себе на уме и только заинтересован в большем количестве товаров, привозимых с острова. Князь с княжной даже слушать его не станут. Оставался Демьян, такой же, как и он, ― работяга, понимающий, что с неба просто так ничего не падает, и рано или поздно за все придется платить. Но он новенький, можно ли доверять? Игнат нутром чувствовал, что совсем скоро что-то должно случиться. Дядя, так щедро помогающий своей племяннице, слишком мягко стелил. Какова же будет цена? Приподняв голову, он посмотрел на кучевые облака, стремительно несущиеся на восток, нашел определенное сходство с всадником, скачущим на коне, и, не придав значения знаку свыше, перевел свой взгляд на белое полотнище паруса, раздувающегося от набирающего силу ветра.

– Погода портится, отец, надо торопиться, ― прервал размышления Игната голос Сулева.

– Должны успеть, сынок, должны. Иначе на веслах не выгребем.

Долбленка смогла дотащить плот до старого причала, когда слабо накрапывающий дождь после тягучего громового раската перерос в ливень. Вот за что не любят мокропогодицу, так именно за эту внезапность. Пришлось срочно вытаскивать лодку на берег, переворачивать вверх дном и бежать за помощью. Перетаскивать тяжелые сундуки люди отказались. Еще предки завещали, что когда боги шалят, смертным не стоит попадаться им на глаза. Небо раздирали разряды молний, а в такое время лучше пересидеть. Лишь только на следующее утро стихия смиловалась над самолвинцами, но для работы времени уже не было. Из Пнева прискакал гонец, сообщивший, что пограбленные ливонские купцы с отрядом наемников движутся в сторону вотчины Гюнтера, называя Самолву не иначе, как разбойничьим гнездом.

* * *

Между тем прошло уже изрядно времени, как Гюнтер специально нагнетал обстановку, поощряя вылазки Трюггви. Рано или поздно пришлось бы держать ответ, а зная, что ливонцы трясутся от страха после победоносного шествия кочевников, одновременно пытаясь потушить разгоревшееся восстание покоренных балтийцев, и не располагают серьезными силами для наказания обнаглевшего князька ― творил все, что душе угодно. Но в данный момент швабец перехитрил сам себя, пощипал не тех купцов. Работорговля приносила существенный доход в казну диоцеза и курировалась на самом высоком уровне. Потерпевшие ганзейцы незамедлительно обратились с жалобой к епископу, подкрепив прошение звонкой монетой. Получив добро на карательную экспедицию, с целью привести на суд Гюнтера Штауфена, они за неделю подготовили войско ― и вот оно уже перед дверью. Штауфен сидел в избе старосты, размышляя над картой-макетом своего княжества. Его власть признали в Кобыльем городище, Таборах, Замошье и Чудской Руднице. Это было почти двадцать крестьянских семей с детьми и хозяйством. Деревенька Остров при подходе латной конницы Трюггви ― внезапно вымерла, так что переговорить с местным лидером не получилось, несмотря на это, щит с гербом на пустой избушке закрепили, и никто его впоследствии снять не посмел. Гологляк, Козлово, Луг и Чудские Заходы придерживались нейтралитета, ссылаясь на псковских бояр, за которыми были закреплены данные населенные пункты. Однако, когда легитимной власти подолгу не видно, хочешь не хочешь, а задашься вопросом: а зачем такая власть? Впрочем, когда основы управления подорваны, возникает момент их замены более полноценными механизмами. И повод подходящий образовался ― интервенция. Так что сидел властитель Самолвы и просчитывал, как врага остановить и территориями прирасти, да еще при всем при том обойтись малой кровью. В распоряжении Гюнтера были: дюжина датчан, девять новгородских ушкуйников, под предводительством Федота, Воинот и оруженосец Павлик. Нельзя было списывать со счетов и Нюру, ибо драться умела почти не хуже любого начинающего оруженосца, да несколько десятков местных ополченцев со старостой во главе, предпочитавших плотницкий топор клевцу.