Читать книгу "«Харбинская» операция НКВД СССР 1937–1938 гг. Механизмы, целевые группы и масштабы репрессий - Наталья Попова"

В историографии вопрос о количестве «национальных» операций периода Большого террора до сих пор обсуждается. Анализ протоколов Комиссии НКВД и Прокурора СССР показал, что в общесоюзном масштабе проводилось десять карательных акций: «польская», «немецкая», «харбинская», «латышская», «греческая», «афганская», «иранская», «эстонская», «финская», «румынская». Однако в некоторых регионах СССР «национальных» линий было больше, например «американская», «английская», «французская» и другие операции. Так, в Украинской СССР была проведена «чешская» карательная акция, которая не определялась как общесоюзная[62]. В Грузинской ССР явно обозначилась «турецкая» линия. Из 213 чел., включенных в «смешанную» операцию, около 43 % являлись турками[63]. Поэтому региональные «национальные» операции, по решению Комиссии НКВД и Прокурора СССР, вошли в так называемые смешанные протоколы (или разные). Эта операция стала одиннадцатой в серии «линейных» репрессий.

Приказ № 00485 запускал не только аресты и осуждения по «польской» операции, но и вводил в практику НКВД новый порядок осуждения – «альбомный». Вывод Н.В. Петрова и А.Б. Рогинского о том, что «польский» приказ стал «модельным» для директив НКВД по всем последующим «национальным» операциям подтверждается материалами внесудебных инстанций. Все последующие оперативные документы по «линейным» операциям повторяют структуру и логику приказа № 00485. В преамбуле к ним содержится «обоснование» репрессии – утверждение об активизации в СССР разведывательных органов соответствующей иностранной державы и о перерастании этой деятельности из разведывательной в диверсионно-террористическую и повстанческую. «Польский» приказ обозначал целевые группы (перебежчики, политэмигранты, работники диппредставительств и т. д.), подлежащие «чисткам», и приоритетные сферы массовых репрессий (органы НКВД, ряды Красной армии, военная и оборонная промышленность), регламентировал сроки проведения операции и формы отчетности по ней[64].

Приказом № 00485 руководствовались сотрудники НКВД при вынесении следственных решений по «немецкой» операции, однако включали дела по «германскому» шпионажу в отдельный список, так как специального документа о начале репрессий издано не было, а вышедший в июле 1937 г. приказ № 00439 касался только германских граждан. Его действие рассчитано было на пять дней. Поэтому репрессии по «немецкой» линии шли в рамках оперативного документа № 00439, но по сценарию, заданному «польской» карательной акцией. Эта тенденция сохранялась и для последующих «национальных» операций. «Харбинская» карательная акция, так же как и другие «национальные» операции, проводилась согласно правилам, установленным приказом № 00485, сохраняя «альбомный» порядок осуждения, формы отчетности и т. д. Однако в ряду «линейных» репрессий она занимает особое место. На первый взгляд приказ № 00593 не был национально окрашен, в отличие от «польского», «немецкого», «греческого», «иранского», «афганского» и т. д. Целевыми категориями репрессий должны были стать преимущественно русские, а именно «харбинцы» (бывшие служащие КВЖД и реэмигранты из Китая), обвиненные в «японском» шпионаже. Эти особенности выделяют «харбинскую» карательную акцию в ряду других «национальных» операций и делают ее нестандартной.

Главная причина их проведения подавалась руководством страны как уничтожение пятой колонны в условиях надвигающейся войны, поэтому в список «предателей» были включены все те, кто имел любую «связь с заграницей». Целевыми категориями «национальных» операций стали военнопленные, политэмигранты, перебежчики, работники диппредставительств, белоэмигранты, этапированные в СССР, служащие иностранных предприятий. «Подозреваемыми» в шпионаже становились те, кто родился, учился, работал за границей, бывал в командировках или в гостях, поддерживал контакты с иностранными родственниками, друзьями или коллегами, общался с подданными других стран, находившимися в СССР, в том числе с дипломатами, послами, консулами, работал на иностранных предприятиях и т. д. Подобный вывод подтверждается анализом «альбомов» по «харбинской», «польской», «немецкой», «смешанным» и другим операциям. Критерием «преступности» в первую очередь выступала не этничность, а рождение или проживание во «враждебной» «капиталистической» стране или поддерживание любой связи с ней. Именно эту составляющую территориальные органы НКВД пытались отразить в «альбомных» справках, в противном случае «альбомы» возвращали на доследование.

«Национальные» операции не были этническими чистками. Еще раз этот тезис подтверждается шифртелеграммой начальника УНКВД по Свердловской области Д.М. Дмитриева, который 21 марта 1938 г. докладывает заместителю народного комиссара внутренних дел М.И. Фриновскому о ходе карательных акций:

• по немецкой «линии» арестовано 4142 человека, из них 390 немцев;

• по польской – 4218 человек, из них 390 поляков;

• по «харбинской» – 1249 человек, из них 42 «харбинца»;

• по латвийской – 237 человек, из них 12 латышей;

• по румынской – 1 румын и 96 русских;

• по финской операции репрессировано 5 русских, 8 евреев и 2 прочих[65].

К весне 1938 г. «национальные» операции заняли главное место в репрессивной политике СССР, так как лимиты по «кулацкой» операции к этому времени многими регионами были выполнены. Теперь главный удар территориальные органы НКВД (УНКВД) нанесли по «неблагонадежным» группам, обозначенным в «линейных» приказах. На весну 1938 г. приходится пик их арестов. С этого времени действительно наметилась тенденция этнизации «национальных» операций, так как число репрессированных национальных меньшинств возрастает. Согласно отчету НКВД СССР, Особые тройки по «польской» операции осудили около 55 % поляков, «немецкой» – около 67 % немцев, «румынской» – около 12 % румын, «финской» – около 75 % финнов, «латышской» – около 64 % латышей, «эстонской» – около 81 % эстонцев, «греческой» – около 93 % греков, «иранской» – около 42 % иранцев, «афганской» – около 16 % афганцев[66]. Даже к завершению Большого террора «национальные» карательные акции не стали этническими чистками. Треть (около 35 %) репрессированных осенью 1938 г. принадлежали к титульным нациям, это прежде всего русские, украинцы и белорусы.