Читать книгу "Феномен - Ник Никсон"

Пассажиры цепочкой направились в туалет бизнес-класса, задние туалеты закрыты по распоряжению Веры.

Костоправов вышел из туалета, умывшись. Глубокие красные пятна на рубашке не выведет ни один стиральный порошок.

— Быстро сел на место! — гаркнул он сыну, вышедшему в проход на поиски отца.

Мальчик бегом вернулся обратно.

Подошел телохранитель депутата и молча приподнял плед. Катарина хотела отвернуться и не смотреть, но неведомая сила любопытства сама повернула голову в нужном направлении. Телохранитель опустил плед и вернулся в бизнес-класс.

Позвонила Вера:

— Успокойте пассажиров. Будем садиться в ближайшем аэропорту.

* * *

Максимов сидел на угловом столике и опустошал чашку кофе. Посетителей ресторана было не много, а те, что пришли, расположились на другом конце у панорамных окон и наблюдали за разыгравшейся на улицах Москвы стихии. Ветер поднимал в воздух грязь с мусором и кружил, словно помехи на старой пленке.

Ерофеев опаздывал.

Тихая мелодичная музыка вырывалась из невидимых колонок справа, слева и даже сверху. Хозяева ресторана рассчитывали, что после тяжелой рабочей недели это должно успокоить и расслабить посетителей, как и виски со скидкой. Пахло мясной поджаркой с чесноком.

Максимов же был напряжен, а верхний и нижний клык со скрипом терлись друг об друга. Он прочел последнее смс от Юли еще раз:

«Ты не ведаешь, что говоришь. Ты запутался. Я больше так не могу. Я поеду и сама все расскажу твоей жене, ты меня не остановишь. Мы будем вместе. Люблю тебя».

Максимов мог поклясться, что она это сделает. Это лишь вопрос времени.

Официант принес еще кофе, двойной. Почему в меню нет тройного?

Максимов прочитал еще смс, на этот раз от жены:

«Не забудь захватить шампанское и мармеладки. Надеюсь, ты помнишь какой сегодня день? Не намекаю, а просто напоминаю…»

Она всегда ставила троеточия в конце, считала, что это призыв к ответу.

Конечно, он помнил какой сегодня день.

От написал:

«Скоро буду, уже все взял».

«Жду не дождусь».

Точка означала конец диалога.

Сегодня день свадьбы и знакомства, между которыми прошел ровно год, день в день — четырнадцать и пятнадцать лет соответственно. На годовщину он уже приготовил подарок — набор из колье и сережек, стоимостью в годовой доход московского менеджера. Максимов никогда не скупился на подарки для самой достойной женщины. Она была с ним в горе, и в радости, и в нищете, родила двух лучших сыновей, вытащила его с того света после смерти брата. Так тяжело и скрупулезно они вместе строили семью, ставшую эталоном для всех, и теперь все могло рухнуть из-за Юли.

Ерофеев сел напротив. Максимов не заметил, как он вошел.

— Что-то у тебя круги под глазами чернея обычного.

Максимов положил белый конверт на стол. Ерофеев слегка развернул его и посмотрел на фото.

— Симпатичная девочка. Молодая. Чем не угодила?

Максимов сделал глоток, обжег неба. Тонкий слой обгоревшей кожи скрутился в комочек и полетел с горячей жидкостью в желудок.

— Не важно.

Ерофеев убрал конверт в карман.

— Нет. Я хочу знать, кого ты просишь закрыть.

— А я тебя спрашивал, когда ты просил коммерсанта твоего отмазать?

— Это другое. Девку жалко, испортят ее там. Может, поговоришь лучше с ней?

— Бесполезно. Сто раз пробовал.

— Когда надо?

— Сегодня.

Ерофеев усмехнулся.

— Ну, ты даешь, Володя. И как я обосную такую скорость?

— Это твой отдел. Придумай.

Ерофеев оживился и откинулся на спинку. С каких пор этот продажный и мерзкий урод задумался о ком-то кроме себя?

— Я тебе в свахи не набивался Володя, не надо на меня давить.

— Ты мне должен. Будь добр отдать.

Ерофеев расправил ноздри, но промолчал.

— На двушку подведи. Хватит, чтобы одуматься. Главное до суда закрой. Вот ее адрес, она сейчас там.

Ерофеев закинул в карман конфеты с корзинки на краю стола, прокашлялся в руку и вышел. Хоть он и сволочь редкостная, но как зам. руководителя Управления по контролю за оборотом наркотиков дело свое знал хорошо.

Максимов проклинал тот день, когда познакомился с Юлей. Случайная встреча в ресторане, а затем еще одна в Управлении. И часто ли в Москве можно дважды встретить одного и того же человека? Длинные каштановые волосы благоухали молодостью и невинностью. Страсть затмила разум, и он не заметил, как легкая увлеченность зашла слишком далеко. Он уже и не помнил о чем говорил, и что обещал в минуты страсти. Да как упомнишь тут? Такова мужская натура, природу не обманешь. Разве он виноват, что ошибся, оговорился? Стал жертвой состояния аффекта. Ничего удивительного с такой-то работой. Неужели он не заслужил достойного отдыха после всего, что сделал для семьи? Иногда люди ошибаются, и он не исключение. Почему из-за одной ошибки он должен потерять все?

«Приедь ко мне, я больше не могу без тебя. Я убью себя».

Уж лучше бы убила.

«Я знаю, она тебя приворожила, я не позволю ей издеваться над тобой. Мы будем вместе, как и мечтали».

Что должен делать мужчина, когда его семью обещают разрушить? А еще репутацию, заработанную, хлебая дерьмо, пока она еще сопли не научилась вытирать. Откуда знать ей, что такое ответственность и как тяжело все дается в этой жизни? Как много нужно преодолеть и совершить, порой, не самые приятные поступки, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Животный мир, как и мир людей жесток и если кто-то зашел на твою территорию с оружием, нужно обороняться всеми доступными способами. Сейчас он делает то, что необходимо, чтобы защититься, не больше и не меньше.

Жалко ли ее? А почему тогда родители не вдолбили ей в голову законы этого мира?

Он что должен позволить сыновьям остаться без отца? Чтобы они познали то, что довелось ему после ухода его отца из семьи. В тот день кончилось его детство, была перечеркнута предыдущая жизнь. А для двух младших братьев близнецов он стал больше чем братом — отцом. Тогда он пообещал, что его дети будут жить в полной семье и никакая малолетняя дура не позволит ему нарушить обещание.

Максимов вытащил сим-карту из телефона и согнул пополам. Ерофеев все сделает тихо так, что они с Юлей больше никогда не увидятся. За все нужно платить.

Позвонил рабочий мобильный. Это Долгин.

— Ты просил позвонить, если будут новости по рейсу из Ванавары.

Максимов потер лоб. Где-то там, под кожей анаморфной болью пульсировали сосуды. Сегодня слишком долгий день.