Читать книгу "Естественное убийство. Невиновные - Татьяна Соломатина"

– Да за что же мне вас прощать? – Северный выдал реплику. Просто потому, что Корсаков замолчал. И Всеволод Алексеевич опасался, что безутешный отец сейчас будет выдавать стандартные реакции нормального безутешного отца. А господин Северный судмедэксперт, а не психоаналитик и не священник. Хотя судмедэксперт тоже человек и, само собой, сочувствует чужому горю. Особенно – такому горю. Так что иногда можно и о «Дефендере» поговорить. Ингибиторный трёп. Замедляет горение души потерпевшего. Так что он продолжил: – Я не знаю ни одной сумки, что могла бы исполнить трюк «Прохождение сквозь стену». А «Дефендер», да если ещё и слегка тюнингованный, – как с добрым утром. Так что вас прощать за свой «Дефендер» мне не приходится, а ему я давно простил всё на свете, даже жёсткую подвеску. Он у меня хоть и суровый мужик, но к девочкам богатых папенек претензий не имеет. Мой «Дефендер» и сумки из страусов – сущности из сильно параллельных измерений. Так что оставим мой дешёвый железный чемодан и вернёмся к…

– Да-да, конечно. Я обычно не страдаю словоблудием и…

– Будем считать сегодняшний день достаточно необычным. Продолжайте.

Разодетая «от последних коллекций» Парижа и Милана Настя никак не могла устроить личную жизнь. Сумками, шляпами, обувками и драгоценностями можно поразить лишь воображение подруг. Мужчинам требуется нечто иное. Нормальным мужчинам. Но где они, те нормальные мужчины? Настя, разумеется, периодически встречалась с какими-то «мальчиками». Впервые, помнится, ухажёр у неё завёлся лет в семнадцать. Длинноволосое неухоженное создание на десяточку её старше. Сильно творческая, знаете ли, личность. Художественный оформитель какого-то театра. Такой, из «сильно талантливых». Иногда начинает казаться, что слово «талант» в нашем наизнанку вывернутом мире уже не просто обыкновенное существительное, а диагноз. «Он – талант!» – и всё. Можно уже ничего не делать. Потому что кругом агрессивные бездари. У таких «талантов» заранее все индульгенции выписаны. Вот и у художественного сильно талантливого оформителя была «бездарная» сожительница. Которая, пока он, «талант», по полгода лёжа на диване обдумывал концепцию очередных нелепых декораций к очередному же нелепому «артхаусу», вламывала не за страх, а за совесть на ниве аэрографии, росписи стен особняков и в конце концов тех самых декораций, что «талант» так и не удосуживался в своём диванном «творческом процессе» натворить и сдать к сроку. И вот такой подарок «под тридцатник» стал за его Настенькой, с позволения сказать, ухаживать.

– Откуда же вы узнали? Про сожительницу «таланта»? – поинтересовался Северный.

– Тогда Настя со мной ещё всем делилась. Рассказала об ухажёре и о том, что у него есть «девочка», но он её не любит…

– Ну да. Любовь – дело такое, мало кому известное. Другое дело – пожрать. Тут даже «таланты» всегда в курсе, что, как и в какое отверстие организма добытый не тобой хлеб насущный – желательно с маслом и икрой осетровых – запихивать.

– Ваша правда, Всеволод Алексеевич. Но – это мы с вами. А много ли девочкам надо? Пара слов ласковых, за ручки подержаться… В общем, разыскал я этого декоратора и разок засветил ему в челюсть не фатально, но чувствительно. И объяснил, чем ему угрожает ещё один подход к моей дочери. Она и сама невдолге успокоилась… Первая влюблённость, знаете ли…

– Знаю, знаю. Правда, уже не помню. Ни первой, ни второй, ни последующих. Но знаю. «Память тела» – как знаток Кастанеды знатоку Кастанеды. Стрессовая память тела самая сильная. Влюблённость – это что-то типа: «шёл по улице Донской – меня стукнуло доской!». Со всеми случается. И?

– И потом лет до девятнадцати никаких увлечений – сплошная учёба, танцы, книги…

– Балет и керамика. Понял уже. Ближе к сути, дорогой Леонид Николаевич.

После девятнадцати лет до Настиного берега приплывали «если не говно, то сраная треска», как выразился сам господин Корсаков. Нет, ну бывает же так? Вот есть девушки и не слишком красивые, и совсем нищие, да и то везёт куда больше. И к тому же, уж поймите, господин Северный, отцовские опасения… Обычных девочек обыкновенно любят за самих девочек. А тут – полная упаковка и папа не просто с деньгами, а с деньгами, количество которых… В общем, набирается ФИО «Корсаков Леонид Николаевич» в бесовской Сети – и на тебе, хочешь – по релевантности, хочешь – по дате, а желаешь – так и в картинках. Он своё состояние никогда ни от кого не утаивал, налоги платил и платит исправно, да и списки «Форбс» никто не отменял. Вот как тут понять – нужна ли очередному «пылко влюблённому» юноше «со взором горящим» сама Настя, или же счета Настиного папы обладают невероятной сексуальной привлекательностью и способностью вызывать любовь? Богатые – тоже люди. И если и плачут на публике только в бразильских телесериалах, то в жизни самой обыкновенной сомнения их гложут гораздо чаще смазливой бесприданницы, кою хотят исключительно и только за неё саму. Ох, сколько раз он собирался держать доченьку в ежовых рукавицах, да только так ни разу и не смог. Ну как тут сможешь, если она – единственная дочь от единственной любимой женщины… Да-да, простите. Мои неуместные рефлексии. Теперь уже и вовсе неуместные… Итак, двадцать семь. Диплом о третьем высшем – дизайнерском. Нелепый макет нелепого дома из болгарских перцев. И его Настя, всегда очень трепетно следившая за модой, – вдруг в каких-то этнических тряпках. В каком-то рубище в турецкий огурец, в сандаликах. Он и внимания, честно говоря, не обратил. Ну мало ли какой очередной поиск себя. Вот, спрашивается, что это за поиск себя такой бесконечный? Потерял себя? Подойди к зеркалу – там всегда ты и только ты. Но врут же себе, ладно бы другим! Заигрываются! Нужен был бы ей кусок хлеба с колбасой – не было бы времени на поиски себя. Его вина… Но он и предположить не мог!.. Нет, что-то неявно тревожило, и он поставил Насте ультиматум: домой! Купил участок на её имя, быстро построил дом. Он бы и не строил, и не покупал бы. Да с ним она жить отказалась, мотивируя тем, что он, отец, пьёт-курит, да и вообще её взглядов не придерживается и ест котлеты из трупов, а не из моркови.

– Так какие же у неё были взгляды? – перебил Всеволод Алексеевич своего уже достаточно накачанного вискарём собеседника. Сам он после первых ста граммов не пил. Ему ещё за руль, как ни крути. Пора этого Корсакова на финишную прямую выводить.

– Ну, у меня в доме – мясо. А она – веганка. Я курю – а она бросила. Я выпиваю, а она – только коктейли из травяных сборов. Да и не против я был отдельной её от меня жизни. Тем более что мой дом недалеко от этого. Десять минут на машине. И к тому же я рассудил, что если она будет жить одна, то…

– То и личную жизнь наконец устроит?

– Ну да.

– Тема приданого и страхов по этому поводу к тому моменту уже отпустила?

– Я думал: «Была бы Настя счастлива». Встречаются же в конце концов вменяемые молодые люди!

– Самонадеянно, но логично, да. Так откуда появился Олег?

Олег появился из какого-то уездного городка. И он даже не собирался «покорять столицу». Настя познакомилась с ним на вечеринке у подруги. Что за подруга – Леонид Николаевич толком не знал. Он к тому моменту старался не вмешиваться в жизнь дочери. Хотел ей дать некоторую свободу и независимость…