Читать книгу "Чао, бамбино! - Влада Ольховская"

Андрей решил проверить свою теорию. В конце концов, если уж ему предстоит тут задержаться, можно хотя бы обзавестись союзниками! Понятно же, что с Агнией ему часто видеться не удастся.

– Как тебе вообще работается здесь?

Ассистент и сам рад был сменить тему:

– Отлично работается! Мне восемнадцать лет было, когда меня сюда взяли. Мне очень повезло! У нас в деревне работы тогда не было, да и сейчас нету. Если что-то и появлялось, то разовое, а платили всякой х…ней! Мне один раз за то, что я помог сарай сделать, полмешка картошки дали, да и то подгнившей. А тут – шикарно! Платят каждый месяц, много, я скоро машину смогу купить! Правда, пить запрещают, если пьяным на работу выйдешь – сразу увольняют. Так я и пить бросил! Я же понимаю, что нигде больше меня на такую работу не возьмут. Я, знаешь, сколько классов в школе отучился?

– Сколько? – спросил Андрей, делая ставку на семь.

– Пять! Тут об этом знают, но не возражают, им важно, чтоб я справлялся. А я справляюсь!

Логично. От охранников, санитаров и ассистентов никто не ожидает написания научных трудов.

– Мне и с тобой нельзя болтать, – в очередной раз вспомнил Дима. – Поэтому, если кто рядом окажется, ты со мной не разговаривай!

– Что, за это тоже увольняют?

– Не, но зарплату могут урезать!

Что ж, это вполне предсказуемо, если принимать во внимание общую политику реабилитационного центра. Но Андрей не сомневался, что с ним ассистент будет общаться охотно – Диме и самому здесь скучно.

Дверь открылась, и два здоровенных детины втащили в зал тощего бледного парнишку лет шестнадцати с грязными темными волосами. Андрей уже знал, что это и есть Лютик – они еще утром пересеклись.

Мальчишка визжал и вырывался. Санитары с невозмутимыми лицами держали его, на оскорбления не реагировали.

– Шумный, – отметил Андрей.

– А он всегда такой! Псих, что с него взять? Когда его куда-то приводят, там всегда шумно становится, – сообщил Дима. – Но приходится, кормление в комнате ему сменили на ресторанное, чтобы приучать его к обществу.

– Тогда пошли отсюда, потому что у меня от этих громких визгов голова пухнет!

– Не у тебя одного, – страдальчески поморщился Дима. – С Лютиком никто из наших работать не любит! Мы всегда жребий кидаем, кто к нему пойдет. Он же дерется, кусается, царапается, даже плюнуть в тебя может. Один раз… правда, не в мое дежурство, но пацаны рассказывали… он вообще обмазался дерьмом и отказался его смывать. Не любит, когда его мужики трогают! А как его не трогать, когда он опасен?

– И тебе все еще нравится эта работа?

– А то! Ведь, кроме Лютика, есть и такие пациенты, как ты!

– Польщен.

Они надолго не задержались – Лютик «выкурил» пациентов из ресторана быстрее, чем слезоточивый газ. Кого-то сразу повели на верхние этажи, к комнатам, но Андрей возвращаться туда пока не хотел. Охотник в нем уже заинтересовался странным блестящим предметом. Конечно, это, скорее всего, просто пустая банка или какой-то другой мусор, разумнее это просто проигнорировать, однако тогда ему придется терпеть месть со стороны собственного разбуженного и обиженного любопытства…

Короче, проще сходить.

– Прогулки по территории центра мне запрещены? – осведомился Андрей.

– Тебе – нет. Бывает такое, что некоторым пациентам их запрещают, чтобы они не травмировали остальных. Ну тому же Лютику! А тебе можно, нас предупредили. Но только в моем сопровождении, ты уж извини…

– Расслабься, ты меня не раздражаешь.

Андрей хотел добавить «пока», но передумал. Дима, при всем его внешнем добродушии, тянул лишь на обладателя «чугунного» чувства юмора.

Для создания «алиби» он не повел ассистента к забору сразу после выхода из здания. Сначала они прошлись по аллеям, благо, погода этому не препятствовала. Андрей не считал эти прогулки тратой времени – так он запоминал на деле территориальный план реабилитационного центра. И не важно, что потребности в подобных знаниях у него нет: его мозг просчитывал возможные пути отступления, места для укрытия и засады чуть ли не автоматически.

«Интересно, это плохо или хорошо? – подумал Андрей. – Надо будет спросить у врачей…»

Он надеялся пересечься с Агнией, но девушки пока что нигде не было видно. Андрей не волновался – не видел причин. Он и не рассчитывал, что они тут за ручку прохаживаться станут! По большому счету, Агния нужна ему для обеспечения морального спокойствия Жин-Жин: пусть любимая знает, что он смиренно лечится и ничем больше не интересуется. А то она в последние дни перед его отъездом что-то многовато сомнений начала проявлять!

Пациентов первого корпуса можно было отличить от всех других «клиентов» по отсутствию сопровождающих. За остальными таскались раскормленные двухметровые «тени», старавшиеся слиться с пейзажем. В их присутствии Дима тоже перестал болтать и нацепил на лицо выражение модели «бревно».

Очень скоро Андрей уже начал прекрасно ориентироваться на огражденной территории и мысленно обозначил для себя самые важные объекты. При наличии такой «схемы» в голове подвести Диму к нужному участку забора не составило для него труда. А уже там имелись все основания с удивленным видом воскликнуть:

– Посмотри, что это в траве!

Получилось, пожалуй, слишком театрально, Жин-Жин его засмеяла бы за такую игру. Но Дима купился, он уже, подслеповато щурясь, присматривался к забору:

– Где? Не вижу!

– Да вон, в траве! Левее! Похоже, это что-то металлическое!

– Ага, действительно… Ну и пусть себе лежит.

Вроде бы самый логичный ответ, но Андрей его не ожидал.

– То есть как это? Тебе все равно, что там такое?

– Не, любопытно, конечно, посмотреть, но, раз это невозможно, расстраиваться я не буду, – признал ассистент.

– Почему – невозможно?

– Потому что тебе ни в коем случае нельзя выходить за территорию центра, даже со мной. Все, это закрытая земля для тебя! А я не могу оставить тебя одного: правилами запрещено. Может, после дежурства схожу и посмотрю, если эта штука там так и будет валяться.

Андрея такой вариант не устраивал.

– Да сейчас сходи, я тут подожду! Никуда не денусь, честно, и не узнает никто.

– Они узнают. – Дима указал на небольшую видеокамеру, закрепленную на одной из колонн забора. Такие «глаза» были прикреплены через каждые три блока. – Охрана постоянно наблюдает за внешней территорией. Если увидят, что я высунулся за забор, – каюк мне!

Так-то оно, вроде бы, и так, но в уме Андрей уже рисовал «поле зрения» камер. Модели старые, далеко не самые лучшие, он с такими еще в Цирке сталкивался. Если одна здесь, а другая там… всюду халтура!

– Никто тебя не увидит. Там, где лежит это нечто, плюс метра на два по обе стороны от него – слепая зона. Этот участок не видно через камеры, но, поскольку он ничем не примечателен, пробел в установке аппаратуры могли даже не заметить.