Читать книгу "Тот, кто не умеет прощать - Марина Серова"

— Настя, скажи мне, пожалуйста, твоя мама еще не объявлялась? — затараторила я, едва девушка ответила на мой звонок.

Я решила сразу перейти к сути дела, чтобы не дать моей клиентке возможность поинтересоваться, на какой стадии находится расследование. Подобные вопросы начинали меня всерьез нервировать, поскольку сама я определяла эту стадию как нулевую. Да, я вынуждена была сознаться самой себе, что пока что я топталась на месте.

— Представляете, Татьяна, — оживленно заговорила девушка, — она сама позвонила мне вчера поздно вечером. Сказала, что вернулась в наш коттедж на Шалфейной поляне.

Это название обширной загородной местности, опоясывающей областной центр с трех сторон. В пригороде Шалфейной поляны располагались недавно отстроенные коттеджные массивы, участки в живописных местах пользовались спросом у обеспеченных тарасовцев. Не стала исключением и семья Павловых.

— И что еще она тебе сообщила? — Я вся обратилась в слух. — О завещании упомянула?

— Да! — горячо подхватила Настя. — Она поэтому и звонила. Я аж обалдела, когда высветился ее номер. Раньше она не снисходила до общения со мной. А тут на тебе! И говорила вполне нормально, даже ласковая такая, вся из себя…

Девушка произнесла эту тираду с горечью, и я вполне ее понимала, даже немного сочувствовала. Но все же на первом месте у меня всегда была работа, поэтому я продолжила расспрашивать свою клиентку:

— Твоя мама знает, когда именно будет оглашено завещание?

— Сказала, что послезавтра в одиннадцать утра надо прийти в нотариальную контору, — сообщила девушка. — Там нас будет ждать адвокат, ну, тот самый, Борис. Мама сказала, что он предложил собраться у нас в коттедже по ее желанию или даже в городской квартире, но мама отказалась. Говорит, что не хочет видеть в своем доме все эти рожи.

Весьма оригинальное суждение о людях, с которыми госпожа Павлова так или иначе контактировала на протяжении многих лет… Ей чем-то не угодила Ладочка или, например, главный бухгалтер Левицкая? Мне же в отличие от Марины Викторовны очень хотелось увидеть «все эти рожи», и чем скорее, тем лучше.

Однако я тут же решила, что приезжать на оглашение завещания с моей стороны не очень разумно. Я решила придерживаться тактики, избранной в самом начале, и побеседовать с каждым из подозреваемых лично. С моей точки зрения, любой из них был именно подозреваемым. И начать я решила именно с Марины Павловой, загадочной и нетерпимой.

— Значит, твоя мама сейчас находится в коттедже на Шалфейной? — уточнила я у Насти.

— Да, она пробудет там до послезавтра, это точно, — заверила меня девушка.

Я решила не терять время и сегодня же побывать на Шалфейной, в крайнем случае, завтра. Но прежде чем звонить Марине Викторовне, я решила связаться с Ладой Мещерской.

Борис Львович оказался обязательным человеком — мне пришло сообщение с нынешними координатами Лады. Оказалось, она проживала в Самаре. К моей радости, помощник Белорецкого не забыл сообщить и номер мобильного Мещерской.

— Слушаю, — отозвался молодой женский голос.

Звучал он довольно странно — казалось, женщина старается говорить уверенно и деловито, однако при этом в ее голосе слышались испуганные нотки. Хотя, возможно, вполне естественно испытывать тревогу, увидев на дисплее незнакомый номер.

— Лада Ильинична? — уточнила я и, услышав утвердительный ответ, назвала себя и продолжила: — Я действую по поручению дочери Андрея Анатольевича…

Едва я успела это произнести, как в трубке послышался приглушенный всхлип.

— Извините, — теперь голос звучал грустно, сквозь слезы. — И что вы хотите?

— Я хотела бы встретиться с вами лично, чтобы уточнить некоторые подробности. — Я решила обойтись без надуманных предлогов. — Послезавтра будет оглашено завещание, в котором упомянуты и вы. Мы могли бы с вами встретиться по окончании процедуры?

— Я не собираюсь ехать в Тарасов, — заявила Мещерская. — Адвокат сообщил, что я могу вступить в права наследования по месту жительства.

К такому повороту я была не готова. Мещерская явно не горела желанием обсуждать со мной обстоятельства гибели Павлова.

Испуг и печаль в ее голосе уступили место откровенной враждебности.

Я решила не настаивать на встрече и свернуть разговор, но так, чтобы у Мещерской появились сомнения, не совершит ли она ошибку, отказавшись пообщаться со мной.

— Что ж, очень жаль, — бодро прощебетала я. — Возможно, вами заинтересуется официальное следствие. Насколько мне известно, уже появились сомнения в правильности официальной версии.

В трубке воцарилось молчание, затем тихий голос произнес:

— Мне нечего вам сообщить. До свидания.

Послышались гудки. Нечего сообщить…

Я была склонна думать, что Мещерская просто не хочет распространяться о том, что именно побудило Павлова столь щедро облагодетельствовать бывшую няню своей дочери. Однако я была уверена, что в недалеком будущем дама изменит свое решение. Пока же я сочла за лучшее оставить ее в покое.

Вновь вооружившись телефоном, я позвонила Марине Павловой.

Та ответила лишь после пятого или шестого гудка. Голос был ленивым и недовольным, так что я невольно подумала, что разбудила госпожу Павлову, хотя время уже перевалило далеко за полдень.

Я не стала оригинальничать и объяснила Марине Викторовне цель своего звонка в тех же выражениях, что и Мещерской.

В ответ послышался долгий вздох, переходящий в стон.

— Как же вы мне все надоели! — простонала Павлова. — Сколько же это будет продолжаться. Меня в полиции уже вывернули наизнанку вдоль и поперек, чего вы еще хотите?!

Я поняла, что убедить госпожу Павлову встретиться со мной будет очень нелегко, если вообще возможно.

Я решила бросить пробный шар и заявила, что располагаю версией, которая в корне отличается от выводов официального следствия.

Примерно ту же тактику я испробовала в отношении Мещерской. Хотя особого успеха она не имела, у меня появилась безотчетная уверенность, что Марина Павлова окажется более сговорчивой. Ведь в момент убийства ее застали непосредственно на месте преступления, тогда как Мещерская в это время находилась за пределами области.

— Какая здесь может быть новая версия, о чем вы?! — Голос по-прежнему звучал недовольно, однако я отчетливо уловила настороженные нотки. Неужели я попала в цель? — Хорошо, — внезапно заявила Павлова. — Приезжайте сегодня, я весь день буду дома. Любопытно будет послушать.

«А действительно ли это любопытство? — подумала я, усмехнувшись. — А может быть, все же страх?»

Я решила не терять время и немедленно начала собираться. Не буду скрывать, мне захотелось произвести впечатление на надменную госпожу Павлову, попросту говоря, слегка сбить с нее спесь.