Читать книгу "Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями - Чарльз Грабер"

Еще Джефф вспоминал, что сказал ему другой врач, когда ему стало хуже, а на клиническое испытание записаться не удалось. Доктор Босберг знал о новых испытаниях иммунотерапевтического лекарства, он видел, насколько преображается организм, такого и представить себе было нельзя.

– Да, я не сумел записаться на то испытание, – сказал Джефф. – Но он сказал мне: «Продержись еще немного, вот-вот появятся новые лекарства».

Для 20Н года то был редкий, радикальный взгляд. Не все онкологи знали о том, что происходит в области иммунотерапии рака. В то время подавляющее большинство врачей знали об иммунном подходе к лечению рака только то, что в этой области было много ложных обещаний и неработающих вакцин. Джеффу повезло, что его лечил врач, связанный с клиникой «Анджелес», где работали онкологи, без пренебрежения относившиеся к иммунотерапии рака, и которая была заточена под клинические испытания. Но, с другой стороны, он попал туда только потому, что его рак вообще больше ни на что не реагировал. В этом смысле ему скорее не повезло.

Еще 50 лет назад рак считался болезнью стариков, о ней не задумывались молодые. Сегодня даже 20-летние не могут быть спокойны на этот счет.

Когда Джеффу было немного за двадцать, рак считался болезнью стариков, и он о ней не задумывался. Он был простым парнем, который выходил с очередного концерта в центре города; в ушах у него звенело, а в свете фонарей кружились снежинки. Мы не хотим быть слишком сентиментальными, но это беззаботное время действительно казалось вчерашним днем, как в песне. Он все еще помнит, как снежинки словно кружева засыпали его черную кожаную куртку, а потом быстро таяли. У него было сколько угодно времени.

– Просто подумайте обо всех людях, которые умерли, так и не дождавшись, – говорит Джефф. – Или просто не дожили до начала, или сдались, потому что врач сказал, что им конец, и больше ничего сделать нельзя.

На их месте мог оказаться он. Но не оказался. Почему?

Джефф не знает. Отчасти – потому, что ему повезло, отчасти – из-за силы воли, отчасти – из-за веры или чего-то подобного. А еще одна часть ответа началась более ста лет назад, на тех же улицах из молодости Джеффа, где нью-йоркский хирург в погоне за медицинской тайной отправился в иммигрантские трущобы, а вернулся с рецептом лекарства от рака.

Глава вторая

Простая идея

Истинное открытие в путешествии – это не увидеть новые земли, а научиться смотреть новыми глазами.

– Марсель Пруст, 1923

В рамках современной западной медицины идея использовать собственную иммунную систему организма для борьбы с раком зародилась в конце девятнадцатого века благодаря 17-летней девушке по имени Элизабет Дашилл. Бесси, дочь священника со Среднего Запада, была милой и сдержанной. А еще она была очень близкой подругой единственного сына основателя Standard Oil, Джона Д. Рокфеллера-младшего. Насколько известно, романа между ними не было – Рокфеллер называл ее сестрой или родственной душой, – но их активная переписка и любовь к поездкам в каретах вдоль реки Гудзон так или иначе говорят о бурных юношеских чувствах, которые лишь усилились, когда они расстались летом 1890 года: Дашилл уехала из Нью-Йорка, чтобы пересечь страну на поездах1.

Бесси вернулась в конце августа, жалуясь на небольшую травму. Она прищемила правую руку рычагом пульмановского вагона, и она распухла и приобрела неестественный цвет2. От боли девушка даже не могла заснуть. В конце концов семья Джонни Рока предложила ей обратиться в Нью-Йоркский госпиталь3, чтобы проконсультироваться с 28-летним доктором Уильямом Коули, хирургом и специалистом по костям, недавно окончившим Гарвардское медицинское училище4.

Элизабет Дашилл – близкая подруга Рокфеллера-младшего – стала первой в числе тех, кто натолкнул ученых на мысль использовать иммунную систему организма для борьбы с раком. Случилось это еще в 19 веке.

Коули был восходящей звездой хирургии, умелым, неравнодушным клиницистом с юношеским энтузиазмом к новым идеям, в частности, теории микробов и последним достижениям Джозефа Листера в области борьбы с инфекцией с помощью различных методов стерилизации и тщательного мытья рук5. Эти современные концепции заметно повысили выживаемость пациентов после операций; кроме того, благодаря ним молодой хирург очень хорошо представлял себе и окружающий невидимый микробный мир, и перспективы будущих научных достижений. Коули считал, что стал медиком «в самое удачное за тысячу лет время».

Молодой хирург-интерн осмотрел руку Бесси Дашилл6. Он заметил небольшую опухоль «размером в половину оливки», похожую на дополнительную костяшку пальца, в том месте, где пястная кость соединяется с мизинцем. Он прощупал новообразование; оно не двигалось, но девушка сморщилась от боли. Коули тщательно прощупал челюсть и подмышки Бесси, но не нашел в них ничего особенного. Лимфатические узлы не набухли. Это означало, что заболевание не инфекционное – иммунной реакции не было.

Будучи специалистом по костям и хирургом, Коули предположил, что боль и опухоль вызваны воспалением похожего на чехол мешочка, окружающего кость ее мизинца. Чтобы проверить гипотезу, придется сделать операцию. Коули достал скальпель и провел им по пальцу девушки, разрезав кожу и мембрану до кости. Характерного для инфекции скопления гноя он не обнаружил, а мембрана была жесткой и серой. Он поставил диагноз «периостит» – подострое заболевание кости. Доктор Уильям Т. Булл – его наставник и легендарный хирург, известный как «Элегантный Дэн»[2] анатомического театра, – согласился с ним, и молодую женщину отправили домой, чтобы рана зажила сама собой. Но в следующие несколько недель состояние раны Бесси Дашилл, полученной в пульмановском вагоне, лишь ухудшалось. И это было совершенно непонятно. Если все симптомы были результатом первоначального повреждения кости, то не должны были ухудшаться.

Коули сделал вторую диагностическую операцию Дашилл, соскоблив с кости больше жесткого серого вещества. Но опухоль и боль продолжали увеличиваться, и Дашилл потеряла чувствительность сначала в одном пальце, затем в других. Молодой хирург заподозрил куда более мрачный диагноз и сделал еще одну операцию. На этот раз Коули отрезал кусок твердого серого вещества с пальца Бесси для анализа. Через несколько дней курьер доставил ему ответ патологоанатома Нью-Йоркского онкологического госпиталя, подтвердивший его подозрения: под микроскопом выяснилось, что «зернистое» серое вещество, которое Коули соскоблил с кости Бесси Дашилл, – это рак. Если точнее, саркома, и она распространяется. Единственным чувством, которое Бесси тогда ощущала пальцами, была боль. Коули прописал ей морфий.