Читать книгу "Любовь навеки - Патриция Райс"

Модистка бросила на Пенелопу торжествующий взгляд.

– Конечно, – смущенно ответила Пенелопа. – Однако я думаю, нам не следует беспокоить папу.

– О, он не станет возражать, если мы позовем его сюда! – весело воскликнула Александра. – Он сам послал меня к вам, чтобы я посмотрела, как идут дела. Если хотите, я схожу за ним.

Пенелопа не хотела, чтобы Грэм появлялся в ее спальне, где такое множество людей. Она знала, как болезненно он воспринимает необходимость общения с незнакомцами. Нет, звать его сюда было бы слишком жестоко.

Тяжело вздохнув, Пенелопа приподняла сиреневую юбку и, не надевая обуви, в одних чулках, спустилась на первый этаж, туда, где располагался кабинет мужа.

Когда она вошла, он поднял на нее глаза и, медленно встав из-за стола, смерил взглядом.

– Вижу, что модистка времени зря не теряла и успела приодеть вас. Она очень неглупая женщина. Подойдите поближе и повернитесь, я хочу посмотреть, как сидит на вас это платье.

Пенелопа не ожидала такого пристального интереса к одежде со стороны человека, который носил самые простые жилеты и галстуки и, казалось, вовсе не следил за модой. Она сделала несколько шагов вперед, покружилась перед мужем, демонстрируя ему изящные сборки сзади на юбке, а потом присела в реверансе.

– Я пришла, чтобы узнать ваше мнение о цене этого великолепия, милорд, – промолвила она. – Я понимаю, что потревожила вас по пустякам, но Александра сказала, что вам будет интересно взглянуть на меня.

Увидев, что Грэм не сводит глаз с ее декольте, Пенелопа выпрямилась и отошла в тень, ругая себя за то, что не накинула шаль на обнаженные плечи.

Моя дочь совершенно права. Я должен видеть, на что расходуются мои деньги. В данном случае я считаю, что они потрачены не зря. Этот наряд намного лучше серых закрытых муслиновых платьев, которые вы носите. Пусть модистка полностью обновит ваш гардероб на свой вкус. Новые наряды жены были бы для меня поводом для того, чтобы хотя бы изредка спускаться в столовую к обеду и любоваться тем, что для вас сшили. Ну и, конечно, для того, чтобы проследить, кто и как приправляет мою еду.

Услышав последние слова, Пенелопа вспыхнула и хотела что-то ответить, но тут раздался стук в дверь. На пороге появился лакей с подносом в руках, на котором лежала визитная карточка. Грэм нетерпеливо взглянул на слугу.

– В чем дело? – сердито спросил он, и лакей затрепетал от страха. Однако, услышав имя гостя, приехавшего к ним в дом, Грэм явно обрадовался и переспросил громовым голосом: – Гай Гамильтон?! Не может быть! Пусть немедленно войдет! Впрочем, нет, подожди... – Грэм взглянул на стоявшую перед ним необутую Пенелопу, одетую в платье со слишком глубоким вырезом. – Скажи ему...

Но было уже поздно. Высокий, стройный джентльмен лет тридцати быстро переступил порог кабинета. Его темно-синие глаза были устремлены на хозяина дома. Пенелопа заметила, что белокурые волосы вошедшего не вздымались над высоким лбом в поэтическом беспорядке, как того требовала последняя мода, а были гладко зачесаны назад. Сюртук из добротной ткани подчеркивал широкие плечи и талию Гамильтона. Узкие, в обтяжку, брюки прекрасно сидели на его стройной фигуре. Это был настоящий лондонский джентльмен. Он просто и дружески, без тени жалости или снисходительности, поздоровался с Грэмом, и Пенелопа сразу же прониклась к нему симпатией.

– Грей, черт тебя возьми, да ты в прекрасной форме, а мне говорили, что лежишь при смерти!

Я знал, что все слухи о тебе – сплошная ложь! А теперь скажи мне...

Однако Грэм остановил друга, кивнув в сторону стоящей поодаль Пенелопы.

– Пенелопа, я хочу представить тебе своего старого друга, сэра Персиваля Гамильтона.

Гамильтон бросил на Пенелопу внимательный взгляд.

– Гай, познакомься, это – моя жена.

На лице Гамильтона отразилось удивление, которое, однако, быстро сменилось радостью. Он явно одобрял выбор своего друга.

– Счастлива познакомиться с вами, сэр Персиваль, – промолвила Пенелопа, протягивая руку Гамильтону. Ее смущало то, что она стоит перед гостем необутая.

– Леди Тревельян, рад познакомиться с вами, – промолвил Гамильтон и, склонившись, поцеловал руку Пенелопе. Выпрямившись, он окинул ее оценивающим взглядом и, придя в восхищение от ее наряда, продолжал: – Если бы я знал, что мне предстоит знакомство с новой хозяйкой этого дома, я оделся бы соответствующим образом.

– Мы как раз говорили об одежде, Гамильтон. Моя жена – настоящая скромница и не желает следовать моде. Но я вижу, что нет необходимости спрашивать твое мнение о ее новом платье, – сказал Грэм довольно язвительным тоном и откинулся на спинку стула, наблюдая за другом и женой.

– Если вы не возражаете, миледи, я все же выскажусь по этому поводу. Цвет платья отлично гармонирует с вашими прекрасными глазами. Куда вы собираетесь выезжать в таком роскошном виде? Дело в том, что я обязательно должен присутствовать там, где вы в нем появитесь, и быть свидетелем того, какой фурор вы произведете среди мужской части населения Лондона.

Пенелопа растерялась и посмотрела на Грэма, иша у него поддержки. Видя, что гость смутил его жену своими комплиментами, Грэм пришел ей на помощь.

– Пенелопа никогда прежде не выезжала в свет, – сказал он. – Думаю, мне следует пригласить к нам в дом друзей и представить ее.

Заметив, что Гамильтон с большой неохотой выпустил руку Пенелопы, Грэм насторожился.

– Такой наряд не для узкого круга друзей, – возразил гость. – Тебе следует устроить большой прием по поводу вступления в брак. Ведь никто в Лондоне не знает, что ты женился. Это даст тебе возможность ввести жену в светское общество.

– Ты слишком долго отсутствовал, Гай, и поля сражения, похоже, притупили твои умственные способности. У меня нет ни малейшего желания становиться объектом досужего любопытства и пересудов в Лондоне. Моя жена прибережет это платье для другого случая.

– Мне оно вообще не нужно, Грэм, – поспешно сказала Пенелопа и, подойдя к мужу, тронула его за руку. – Я не хочу ни наряжаться, ни выезжать в свет. Мне и здесь хорошо. Я вполне довольна жизнью в вашем доме. Позвольте мне вернуться наверх и отказаться от этого наряда.

– О Боже! – взревел Грэм. – Если выдумаете, что я буду вести себя столь же эгоистично, как ваш отец, и не дам вам развлекаться и общаться с людьми, то вы сильно заблуждаетесь, миледи. Я куплю вам не только это платье, но и множество других, и больше ни слова об этом!

Гамильтон выступил вперед, чтобы вмешаться в спор и сгладить неловкость. Он был уверен, что после такого крика бедная женщина разрыдается и выбежит из комнаты. Но он плохо знал Пенелопу.

– Таково ваше желание, милорд? – спокойно спросила она.

К изумлению Гамильтона, на лице Грэма появилась улыбка. – Рассматривайте это как приказ, – заявил он.

– Хорошо. В таком случае обещаю, что к утру вы разоритесь.