Читать книгу "Матани - Артур Каджар"

Набив и раскурив трубку, он выпустил клуб горького дыма:

– Так они все со смыслом, сечешь? Вот этот был первым, – он показал мизинец, на котором едва заметно были различимы пика и треф, разделенные диагональной линией, – называется «загубленная юность», в малолетской зоне накололи, было мне, наверное, чуть больше, чем тебе. Ну а потом пошло-поехало, – он по очереди стал поднимать пальцы, – «осужден за хулиганство, не поддается воспитанию», «отсидел срок звонком», «один в кругу друзей», ну и так далее.

– А вот этот, который с короной? – спросил я.

Грзо усмехнулся.

– Этот козырный, все хотят иметь. Зеки вам, поди, такие вот кидают?

Я вздохнул.

– Ага, мы с товарищем сегодня чуть было не поймали, но старшеклассник забрал.

Грзо затянулся трубкой и внимательно посмотрел на меня.

– Послушай, сынок. Не нужны тебе эти матани, уж поверь. Сгинут они с нами в историю, поминай, как звали. Да и не в них сила-то, а вот тут, – он дотронулся пальцем до виска. – Знаешь, как говорят: не верь, не бойся, не проси.

Он потянулся и оглядел горы, ясно очерченные заходящим солнцем.

– Ну что, выкладывай, с чем пожаловал.

Я, давно ждущий этого момента, вытащил из кармана бумажку и разложил перед ним на столе.

– Вот. Это мне кинул зек из машины, когда их везли в грузовике.

Грзо взял бумажку в руку и удивился.

– Маляву, оказывается, притащил. Какой зек? Как выглядит?

– Ну… такой светлый, морщины, глаза синие.

Грзо взял бумажку и прищурился, пытаясь разглядеть текст, потом взглянул на меня.

– Ну-ка, неси с комода мои очки.

Я соскочил со стула и сбегал за очками. Затаив дыхание, я внимательно наблюдал за тем, как он вчитывается в записку, и был очень разочарован, когда он небрежно отбросил записку и снова взялся за свою трубку. На его лице, вопреки моим ожиданиям, ничего не отразилось.

– Ничего интересного? – выдавил из себя я.

– Да так, – усмехнулся он. – Весточка от Блондинчика.

Видимо, почувствовав мое огорчение, Грзо снял очки и прищурился на меня.

– Ну а ты-то чего пригорюнился?

Я отвел взгляд.

– Да не важно, сынок, что в записке. Важно, что ты матани не поймал, а послание все-таки доставил по адресу, молоток. Уважаю. Проси чего хочешь.

Я оглянулся на ружье, висящее на стене.

– Возьми меня на охоту.

Грзо протянул мне руку, и я пожал ее, крепкую и сухую.

– Хорошо, как-нибудь. Теперь дуй домой, темнеет. Заходи, когда захочешь. Вон там фонарик лежит, – добавил он, – захвати на всякий.

Когда я выходил со двора, ко мне подбежал Мухтар и, виляя обрубком хвоста, потерся об меня и лизнул руку. Я вспомнил про леденец в кармане. Мухтар схрумкал его за пару секунд, потом провожал меня по тропинке до самой ограды старого города. На прощанье я потрепал его большую мохнатую голову.

– Пока, Мухтар! Скоро я к тебе снова приду.

Так я стал дружить с Грзо и два, а то и три раза в неделю наведывался к нему. С первого же дня я решил, что это будет моей тайной, и эта тайна каким-то образом сильно повлияла на мою уверенность, да так, что даже старшеклассники перестали меня задирать. Любопытному Каренчику я сказал, что выкинул записку и вообще, больше матани ловить не буду, пусть себе другого компаньона найдет. С папой я по-прежнему не разговаривал, даже напротив, постоянно сравнивая его с суровым Грзо, отмечал его покладистый характер и все больше презирал за слабость, недостойную настоящего мужчины. Даже купленный мне в универмаге пистолетик не мог переломить образовавшийся между нами барьер.

Грзо научил меня ездить верхом, и через несколько уроков я уже уверенно сидел в седле. Я привык к его говору и выучил несколько блатных словечек. В те дни, когда у Грзо были гости, а приходили они к нему довольно часто, он отпускал меня одного кататься по окрестностям, в сопровождении Мухтара. Учиться я стал все хуже и даже взял за привычку сбегать с уроков, а так как сестричка начала что-то подозревать, то я прямо с уроков, не заходя домой, отправлялся на гору. На вопросы Грзо, все ли в хорошо в школе и не беспокоятся ли дома, где это я пропадаю, я уверенно отвечал, что все в порядке.

Как-то раз, после верховой прогулки, когда мы сидели на диване перед печкой и пили чай, я спросил Грзо:

– А вот я слышал про Ледяное озеро, ты был там?

Грзо отхлебнул чай из алюминиевой чашки, которую он предпочитал всем остальным, и кивнул головой в сторону рогов, висящих на стене.

– А это, по-твоему, откуда?

Я подошел к стене, рассмотрел красивые изогнутые рога и вернулся на место.

– Мне папа рассказывал, что там очень красиво.

Грзо подмигнул.

– Не знаю, кому поп красив, а кому попадья. А вот охота там знатная. Съездим?

Я даже подпрыгнул на месте от радости.

– Очень хочу! Когда?

– Можно на выходных, с утреца пораньше, в семь, чтобы засветло вернуться. – Грзо подумал немного. – Так, сегодня четверг. В субботу не получится, получается в воскресенье, если погодка будет. Уверен, что хочешь? Путь-то неблизкий. Хотя вон, глазки-то как загорелись.

– Буду в воскресенье к семи утра! Ну все, я пошел домой, – я вскочил с места, пока он не передумал.

– Только учти, – сказал Грзо напоследок, – коли дождик или даже просто облака, можешь из шконки не вылазить, спи дальше, похода не будет.

Всю обратную дорогу домой я ломал голову, что сказать дома, и наконец придумал. За ужином я произнес, как бы между прочим:

– В воскресенье классом идем в поход на целый день. Сказали, что утром рано надо, чтобы еще восход увидеть в горах.

План был рискованный, потому что мама могла запросто узнать у других родителей, что никакого похода нет, да и рано или поздно это все равно бы выяснилось. Но ничего лучшего придумать я не смог. «Что бы ни было, все равно пойду, сбегу из дома, если понадобится», – решил я.

– Почему на весь день? – спрашивала мама. – И что вы будете есть? А идти обязательно всем надо или по желанию?

Тут, к моему удивлению, вмешался папа и спас от дальнейших расспросов.

– Поход дело хорошее, пусть идет. Рюкзак мой маленький можешь взять.

Так что вечером в субботу мама приготовила мне рюкзак с едой, термосом чая и теплой одеждой, а в воскресенье сама меня разбудила ни свет ни заря. Я первым делом кинулся к окну, едва начинавшее розоветь небо было чистым, безо всяких облаков.

Когда я добрался до дома на горе, Грзо во дворе заканчивал чистить и смазывать ружье. Гнедая, уже оседланная, дружелюбно покосилась на меня большим черным глазом.