Читать книгу "Милый, единственный, инопланетный - Юлия Монакова"

Вырубилось электричество, рухнул интернет, в здании начался пожар или внутрь пробрался дикий медведь… да, чёрт возьми, даже если к Земле приближался метеорит, эфир должен был звучать!

Конечно, на самые экстренные случаи предусматривались пути спасения: резервный компакт-диск в проигрывателе, если полетели компьютеры, резервный источник питания и интернета, если упало электричество… в конце концов, резервная студия, если медведь. На “Молодёжке FM” включать резерв были обучены все, даже уборщицы и охрана. Однако самый ненадёжный фактор — как раз человеческий. Поэтому в тот памятный день даже столь опытный ведущий, как Карик, на пару секунд растерялся, услышав от радиослушательницы угрозу самоубиться.

Мы все понимали, что ни в коем случае нельзя прерывать звонок — кто знает, может, девчонка и впрямь собиралась сигануть с крыши, а не просто решила нас попугать. Если бы связь оборвалась, эта суицидница могла бы сгоряча сделать то, что намеревалась… Карик тем временем пришёл в себя и начал вежливо — о-о-очень вежливо, едва ли не почтительно, разговаривать с этой ненормальной, пытаясь заставить её расслабиться.

На счастье, звуковик Костя тоже быстро сориентировался и по-тихому вывел их обоих из эфира, запустив какую-то бодренькую музычку, а Карик, сделавшись неслышным для аудитории, продолжал убеждать девчонку не делать глупостей и не спешить сводить счёты с жизнью.

___________________________

*“Дыра” — тишина в эфире (проф. сленг)

**The show must go on — шоу должно продолжаться (англ.)

12

В голливудском кино подобные сцены выглядят красиво и захватывающе: к примеру, отважный, честный и добросердечный полицейский уговаривает потенциального самоубийцу остановиться клишированными фразами:

— Парень, парень, успокойся, только не прыгай, мы сделаем всё, что ты хочешь! У тебя проблемы, чувак? Хочешь поговорить об этом?..

В жизни это выглядело совершенно иначе. Мы все, в том числе и сам Карик, понимали, что, вступив в контакт с потенциальной жертвой суицида, он возложил на себя сейчас невероятную, огромнейшую ответственность. Даже если могло показаться, что девушка излишне драматизировала или находилась в состоянии стресса (чего не скажешь сгоряча?!), а может быть, она просто была пьяна — всё равно Карик не имел права относиться к этому не всерьёз. Он не мог действовать грубо, напролом, заявив что-то вроде: “Ну, раз решила прыгать — так прыгай, я не буду тебе мешать!”, подобное работает только в кино про “Титаник”, да и то лишь потому, что вода в Атлантическом океане очень холодная.

Меня всегда интересовали мотивы суицидников, которые стремились распрощаться с жизнью “на публику”. Впрочем, имела ли я право обобщать или обесценивать? Личных причин могло быть так же много, как и человеческих судеб, и ответ на вопрос “почему” доподлинно знала только сама жертва. Возможно, у дозвонившейся в эфир девушки был посыл “спаси меня”, а возможно, как раз наоборот — “не пытайся меня спасти, всё равно не сможешь, я просто хотела быть услышанной”.

Карик держался молодцом. Мы наблюдали за ним затаив дыхание, а он, включив всё своё обаяние, пытался раскрутить радиослушательницу на доверительный разговор. Постепенно она перестала всхлипывать и задыхаться и даже нашла в себе силы представиться: Женя, выпускница школы. Всего лишь на пару лет моложе нас с Лёлькой…

В общем-то, проблемы у неё оказались вполне типичными для её возраста: не понимают родители, в институт не поступила, а в довершение всех бед ещё и парень бросил. Карик терпеливо успокаивал и утешал её как мог: ну просто старший брат, заботливый отец и преданный возлюбленный в одном лице. В конце концов, он даже осмелился предложить Жене спор: они созвонятся ровно через год, чтобы убедиться, какими ничтожными и мелкими ей покажутся все эти старые проблемы.

— На что спорим? — девица шмыгнула носом, но в её голосе уже был различим отзвук слабой улыбки.

— Если я окажусь прав, то исполню любое твоё желание, — не моргнув глазом, пообещал Карик. — Ну и, соответственно, наоборот… Я даже могу заранее признаться тебе, что именно я пожелаю.

— И что же? — в тоне Жени послышался неприкрытый интерес с ноткой кокетства.

— Приглашу тебя на свидание!

В общем, мало-помалу девушку удалось успокоить. Она клятвенно заверила Карика, что сейчас же спустится с крыши (по лестнице!) и пойдёт домой, выкинув из головы все мысли о самоубийстве. Карик напоследок даже упросил её сказать пару слов в эфир, чтобы успокоить слушателей, которые успели застать начало их диалога. Женя согласилась и, когда Костя снова подключил их к прямому вещанию, долго и горячо благодарила за поддержку и помощь Макара Руденского, называя его “лучшим радиоведущим на свете”…

Наконец Женя попрощалась с Кариком и первая положила трубку. Блинчик вытер платком взмокшее лицо и показал ведущему большой палец, а в эфире снова заиграла очередная весёлая песенка. Что тут началось! Все заорали, засвистели, зааплодировали; в студию толпой ворвались остальные сотрудники, бешено трясли Карику руку, поздравляя с “успешно проведённой операцией по спасению” и стискивая в объятиях; женщины целовали его в щёчку… Карик стянул с головы наушники и жадно, залпом, выпил протянутый ему кем-то стакан воды. Рука его чуть подрагивала, лоб, как и у Блинчика, был влажным.

А я… я смотрела на него во все глаза и понимала, что пропала. Я уже была по уши влюблена в него и ничего не могла с собой поделать. В моих глазах он был и прекрасным принцем, и отважным рыцарем, и сказочным героем… Если бы он поманил меня пальчиком — я пошла бы за ним в ту же секунду.

Хоть на край света…

13

НАШИ ДНИ

Марина, сентябрь 2019 года

Сегодня у меня в гостях — известная писательница Ольга Савёлова. Я подписана на неё в фейсбуке и инстаграме, мне очень импонируют её оптимизм, самоирония и мудрость. К тому же Савёлова ничуть не стесняется своего лишнего веса, превращая его в изюминку, достоинство, пикантную деталь образа… Я немножечко завидую ей и хочу научиться относиться к собственным лишним килограммам так же легко. Впрочем, родные и друзья в один голос твердят, что с фигурой у меня всё нормально, что я напрасно себя накручиваю, но… они просто любят меня, и оттого необъективны.

Привалившись спиной к стене, я жду, когда освободится студия, и делаю дозвон Савёловой, дабы убедиться, что та не проспала, не забыла об эфире и не застряла в пробке. За год моей работы на радио случалось разное, в том числе всё вышеперечисленное. Иногда, если гость не являлся на передачу, приходилось срочно хватать в охапку кого-нибудь из сотрудников “Молодёжки” (главное — не ведущего, чтобы слушатели не смогли узнать голос) и заставлять его изображать из себя какую-нибудь звезду. Так, охранник Славка побывал у нас однажды модным дизайнером, операторша Лилечка сыграла роль балерины, а водитель Петька, любитель пирожков моей бабушки, заделался шеф-поваром. Блинчик страшно не любит подобные подлоги и страдальчески морщится, но, к счастью, подобные накладки можно пересчитать по пальцам одной руки.