Читать книгу "Угольная крошка - Моника Кристенсен"

– Стейнар забрал Эллу из садика, не сказав матери? Ох, ну и дела, – она задумчиво выдохнула. – Увы и ах, но они, конечно, не у меня. Боже, что же делать? Говорите, весь город уже обыскали?

Голос ее звучал так тревожно, что у Кнута кольнуло сердце. Он бросил быстрый взгляд на часы. Была уже половина седьмого.

Они зашли в дом. Что еще оставалось делать? Туна первой поднялась по лестнице и уселась в кресло в гостиной как была, в пуховике и сапогах. Будто ее дом ей больше не принадлежал, будто она пришла в гости.

– Сможешь сварить нам кофе? – обратилась к ней заведующая самым будничным тоном. – А печенье у вас есть? Мы тут все голодные с обеда.

Туна подняла на нее удивленные глаза, но затем все же встала и вышла на кухню. Кнут повернулся к Ингрид.

– Так что касательно всех этих исчезновений? Вы говорили, что дети пропадают на несколько минут и потом сами возвращаются.

Она покачала головой.

– Честно говоря, мы не знаем, что и думать. Детский сад построен относительно недавно. Мебель внутри самая простая и практичная. Просто невозможно детям нигде там спрятаться. Двери запираются, и в сторону пешеходной дорожки, и на задний двор. Детская площадка огорожена высоким и частым дощатым забором. У края площадки стоит сарайчик. Но мы и в нем много раз искали – безрезультатно. Там они не прячутся, в этом мы уверены.

– Хорошо, а когда дети исчезают: будучи на улице или в помещении?

Ингрид вспыхнула.

– Вам может показаться, что мы плохо следим за детьми, – сказала она. – Но это не так. Мы немного теряем контроль, только когда они выходят на прогулку или возвращаются в садик. Не так-то просто уследить за ватагой в шестнадцать человек, которых надо еще развести по двум игровым. В общем, мы не уверены, но нам кажется, что это происходит, когда дети возвращаются с прогулки. Странно только, что нам не удается их отыскать. Просто нереально, что они могут прятаться где-то внутри. Мы там все обыскали. Снаружи, впрочем, тоже. Они как будто надевают шапку-невидимку.

– Но вы сказали, что сегодня видели на снегу следы, на дорожке за оградой садика?

– Да, и на секунду я испугалась, что Эллу кто-то увел. Но и это вряд ли возможно. Снаружи дверь в садик можно открыть только ключом, а изнутри она запирается на защелку, до которой детям не дотянуться. К тому же через несколько минут Элла нашлась – как это было и с остальными.

Кнут ненадолго задумался.

– Когда вам сообщили, что Элла снова пропала, вы проверили еще раз сарайчик на площадке?

– Нет, – ответила она, бледнея. – Нет, не проверила.

Кнут оставил машину на парковке неподалеку от детского сада. Похолодало. Снег падал такой редкий, что снежинки можно было заметить лишь по их мерцанию в свете фонарей. Контуры следов, которые привлекли внимание заведующей, по-прежнему можно было разглядеть вдоль сугроба с краю дорожки. Взрослые следы, судя по всему, шли с площади в сторону отеля «Полар». Но трудно было сказать, появлялись ли детские следы только у садика. И шли ли те, кто их оставил, мужчина и ребенок, по дорожке одновременно. Могло статься, что эти две цепочки следов появились там в разное время и наложились друг на дружку по чистой случайности.

Кнут прошел немного по дорожке. У крыльца детского сада было множество следов, маленьких и больших, оставленных родителями. У дальнего конца здания кто-то протащил санки по сугробу, завалив дорожку снегом. А за следами полозьев отпечатков ног, идущих в сторону площади, было уже так много, что не сосчитать.

Он повернулся и пошел в обратном направлении. Здесь следов было не так много, но он понимал, что среди них остались и его собственные. На полпути от детского сада к отелю «Полар» два подозрительных следа пересекали дорожку, шли мимо новой больницы и исчезали.

Скрепя сердце Кнут отомкнул дверь детского сада и зашел внутрь. Он никогда не бывал там раньше, но планировка оказалась предельно простой, так что игровую для детей постарше, от четырех до шести, не составило труда найти. «Вторая шахта» гласила большая надпись на двери, сделанная как бы детской рукой. Освещение в комнате было выключено. В полутьме он мог различить большой стол, окруженный детскими стульчиками, коробки с цветными карандашами, детские рисунки, пластмассовые игрушки, мишек и кукол. Кнут чувствовал себя здесь чужаком. Сам он в детстве не ходил в садик. В его родной деревне в Эстердалене такого заведения просто не было. Он играл с приятелями, и игрушками им служили шишки, камни, самодельные удочки и все прочее, что попадалось под руку. Мир игрушек в пастельных тонах и специальной детской мебели был ему недоступен. Он понятие не имел, что ему следует искать.

Темный коридор вел к двери на задний двор, где располагалась детская площадка. Он отпер дверь и вышел на крыльцо. Фонари вдоль дороги на Бломюру бросали лишь слабый отблеск на заснеженную площадку. Далеко вверху он мог различить угол дома Ульсенов.

Кнут осознавал, что это лишь игра воображения, и все же что-то угрожающее чудилось ему в сарайчике в дальнем углу площадки. Он стоял в собственной тени, засыпанный снегом по самую крышу. Дверь его была заперта. Теперь, оставшись наедине с собой, Кнут мог наконец допустить в голову мысль о том, что Элла, быть может, мертва. Убийства детей случались на Большой земле. Почему бы им не случиться и на Шпицбергене? Но в сарайчике не было никого, ни живого, ни мертвого. В одном углу высился штабель санок, в другом стоял ящик с детскими лопатками и метлами. Пол был покрыт снегом и щебенкой. Холод здесь внутри ощущался еще сильнее.

Сугробы за сарайчиком лежали в глубокой тени. Кнут заметил, что по ним несложно забраться до верха ограды, даже для самых маленьких. Куча следов детских ног и санок говорили о том, что дети вовсю пользовались этой возможностью. Он пересек площадку и сам взобрался на снежную горку. С той стороны забора снег был примят. Цепочка глубоких следов тянулась до самой проезжей части. Кто-то пешком подходил сюда со стороны дороги и стоял за оградой.

Кнут запер обе двери садика и вернулся на парковку. Его черный служебный автомобиль по-прежнему стоял в одиночестве. Магазины закрылись, и народ по большей части разошелся по домам. Он уселся на промерзшее сиденье и повернул ключ зажигания. Дворники смели с ветрового стекла тончайший слой снежной пыли.

Глава 5. Не робкого десятка

Без отдыха гнет свои спины Выносливый крепкий народ. В опасностях неисчислимых Добыча угля там идет.

Понедельник 15 января 19.00

– Могу я посмотреть бюллетени? – Трулте Хансен понимала всю неловкость ситуации. Но желание узнать, что же пошло не так, было сильнее. Подруги отвели глаза, а управляющий Шпицбергенского общественного объединения, казалось, не поверил своим ушам.

– Разумеется, не можете, – ответил он сердито. – В этом весь смысл письменного голосования.