Читать книгу "Чёрная пантера с бирюзовыми глазами - Оксана Чекменёва"

– Так много? Знаешь, я тебе завидую. Я даже не знаю, есть ли на свете такие, как я? Никогда их не встречала.

– А у тебя был шанс? Может, и встречала, только не узнала. Ведь если бы ты не взяла меня на руки – разве ты бы догадалась, что мы одной температуры? Ну и остальное всё – тоже случайность. Мы же ассимилируемся, растворяемся среди людей. Ты и сама так делала все эти годы, верно?

– Да, ты права, – вздохнула я. – Похоже, я никогда уже не встречу таких, как я.

– Никогда не говори «никогда». Вечность – она, знаешь ли, длинная.

– Кстати, есть планы, куда мы завтра поедем? Думаю, туда, где ты жила раньше, ехать не стоит.

– Конечно, нет. Мы поедем к дяде Гейбу.

– К дяде Гейбу? А кто это? Он брат твоего отца или мамы? Ты думаешь, эти люди не вышли на него?

– Точно не вышли. Во-первых, мы же жили по поддельным документам, нас с дядей Гейбом официально ничего не связывало. А во-вторых, они вообще бы его не нашли, потому что дядя Гейб живёт в Долине, а туда не так-то легко попасть. Он там главный, поэтому должен знать, где мои родители или брат.

– У тебя есть брат? Он тоже был в твоей школе? И его тоже схватили? Ты его там видела?

– Нет-нет, Стивена там точно не было. Он уже взрослый и с нами не жил. Он мой брат только по отцу, мамы у нас разные. У нас вообще не бывает совсем родных братьев и сестёр, только наполовину.

– Почему?

– Это долго рассказывать. Почему – я и сама не знаю, такие вот мы, странные. Но я же говорила – дети у нас рождаются очень редко. Поэтому матери всегда разные.

– А отцы?

– Отцы бессмертные. Матери – нет. Они – люди. Мы рождаемся только так. Я не знаю, почему.

– Но у вас же есть бессмертные женщины?

– Они бесплодны.

– Но почему?

– Не знаю. Выверт природы.

– И?.. – у меня не хватило духа задать вопрос, но Вэнди меня поняла.

– И я тоже.

– А я? – до этого момента я не задумывалась о детях, наверное, потому что, чтобы зачать ребёнка, нужно с кем-то сблизиться, а это для меня было опасно. Да и для моего потенциального партнёра – тоже, правда, уже по другой причине. Я считала, что у меня не будет детей просто потому, что я не найду для них отца. Это печально, но это не приговор. Но знать, что я сама не смогу их иметь, безотносительно возможности найти подходящего партнёра – это было… ну, это несколько шокировало. Выбивало из колеи.

– А ты – не знаю. При всём сходстве – отличия между нами всё же есть, и достаточно заметные. Я с уверенностью могу сказать только про наш вид. Так что, насчёт тебя – пока неизвестно ничего. Возможно, ты детей иметь сможешь.

– Да нет, навряд ли… Ты про женский цикл слышала?

– Рэнди, мне пятнадцать! Конечно, слышала.

– Ну так вот, у меня его нет. Раньше был. Но после того, как я стала… такой… всё пропало. Так что, скорее всего, я – такая же, как и ваши женщины.

– Ну… Возможно… Наверное, это такая плата за бессмертие. Что-то получаешь, что-то теряешь. Я всегда это знала, а для тебя это – новость, и не самая приятная. Но ты привыкнешь, поверь.

– Привыкну, куда же деваться? Выбора-то, как я понимаю, у меня нет.

Ещё какое-то время мы ехали молча. Я начала подумывать о том, чтобы где-нибудь притормозить и немного перекусить припасёнными гамбургерами, пусть даже и холодными. Но тут заметила впереди затор и сбавила скорость.

– Что там такое? – Вэнди тоже разглядела странное на такой, далеко не оживлённой трассе, скопление машин. Приглядевшись, я поняла, в чём дело.

– Полиция машины проверяет. Похоже, ищут похищенную девочку.

– Что будем делать? Может, мне всё же спрятаться?

– Не глупи. Зря, что ли я тебя в мальчика превращала целый час. Прорвёмся!

– И что мне теперь делать?

– Капризничай. И чем противнее, тем лучше.

– Есть, сэр! Будет исполнено!

Наш смех слегка разрядил обстановку. Перед нами оставалось всего две машины. Я кивнула Вэнди: «Начинай!» Окна моего фургончика были открыты, и нас должны были прекрасно слышать.

– Хочу мороженое! – заныла она противным голосом.

– Тебе нельзя! – строго ответила я.

– А я хочу! Хочу, хочу, хочу! – и она забарабанила пятками по бардачку.

– Джереми, прекрати немедленно! – рявкнула я ещё строже. – Никакого мороженого, пока доктор не разрешит. Если ты снова начнёшь кашлять, мама открутит мне голову!

– Хочу мороженое!

– Ты уже три шоколадки съел! И два молочных коктейля выдул! Ещё вот только мороженого и не хватает.

– Не хватает! Хочу мороженое.

Во время этого диалога мы постепенно продвигались вперёд, и теперь были первыми перед мобильным шлагбаумом. В моё окно заглянул немолодой усатый полицейский.

– У вас всё в порядке?

– Да, офицер, – кивнула я.

– Нет! – одновременно со мной взвыла Вэнди, размахивая игрушечным пистолетом. – Она не покупает мне мороженое. Арестуйте её!

– Извините, офицер, – виновато взглянула я на полицейского, потом вновь повернулась к Вэнди и прибавила металла в голосе. – Никакого мороженого, пока горло красное!

– А я всё маме расскажу!

– Что расскажешь? Что я тебе мороженое не купила? Так это она мне и велела. По мне, так хоть всю жизнь кашляй, не жалко!

– Я ей не это расскажу. Я расскажу, как ты целовалась с Питером на крыльце. Я всё видел!

Я сделала вид, что аж задохнулась от шока. Краем глаза я видела, что полицейский, усмехнувшись, отошёл от нашей машины и махнул рукой, предлагая нам ехать дальше. Я медленно двинулась вперёд.

– Всё расскажу! Купи мороженое! – продолжала спектакль Вэнди.

– Ты… ты… Маленький, противный!.. – у меня якобы просто не хватало слов от подобной наглости.

– Купи мороженое! – продолжала выть мерзким голосом Вэнди до тех пор, пока мы не отъехали на достаточное расстояние, и нас уже точно никто не смог бы услышать.

– А ты молодчина, – похвалила её я. – Ты заметила – он даже документы у меня не спросил.

Мы, не сговариваясь, дали друг другу пять и радостно рассмеялись.

– Почему Джереми? – спросила она.

– Есть у меня один невидимый друг. Его именно так и зовут. Вот в голову и пришло. А кто такой Питер?

– Он сидел на соседней парте, и у него постоянно текли сопли. Бееее… – скривилась Вэнди.

– Вот спасибочки! Стало быть, я с этим сопливцем целовалась? Всё же придётся купить тебе мороженое – я совсем не хочу, чтобы мама узнала о таком моём позоре.