Читать книгу "Любовники - Виктория Романова"

Но это чувство внутри меня…когда ты пытаешься найти оправдание самому ужасному поступку в мире, но при этом не можешь понять, готова ли принять это оправдание. Когда ты изо всех сил надеешься на то, что всё это шутка, хоть и понимаешь, что это ни разу не так. Когда ты понимаешь, что всё уже никогда не будет как прежде, вне зависимости от того, сможешь ли ты его простить или нет.

— Где-то месяц назад Лиза решила уволиться, пока она отрабатывала две недели перед уходом, я проводил собеседования по её рекомендации. На одно такое и пришла Анна Викторовна.

— Как официально.

— Марин, пожалуйста, не язви.

Не могу! Сарказм стал моей единственной формой защиты.

— Тогда она вполне подошла по моим запросам и я принял её на работу. — увидев мою скошенную бровь, он поспешил добавить — Я тогда даже не думал о ней в таком ключе! Ты веришь мне?

Верю ли я ему? Хороший вопрос. Просто отличный, учитывая ситуацию. А ещё — ужасно сложный. Наверное…нет. Пока что я не готова ему верить, возможно, некоторое время спустя я поверю ему, но сейчас… Сейчас я просто слушаю его. Слушаю его и изо всех сил надеюсь, что это мне хоть как-то поможет.

— Две недели назад Лиза отработала положенный срок и на её место заступила Анна Викторовна, — я взяла бокал вина, потому что поняла, что сейчас начнется именно та часть рассказа, которую я меньше всего на свете хочу слышать — И я сначала ничего не замечал, а потом…заметил.

— Романы тебе не писать…

Миша глубоко и резко вдохнул, чтобы не сорваться на мой очередной едкий комментарий, но сейчас я даже была рада тому, что он злится. Я хотела, чтобы он злился! На самом деле, я хотела, чтобы ему было также больно, как и мне сейчас! Думаете, это глупо и жестоко? По-детски? Да плевать я на это хотела! Он одним своим действием перечеркнул десять лет наших отношений! Почему бы мне не хотеть небольшой мести из злости? Я думаю, что на это право у меня точно есть. Как минимум, хотеть я могу чего угодно.

— Ты видела, как она одевается и, в общем, — ему было тяжело говорить об этом, и я это видела, — Помнишь, в начале недели я задержался на работе?

Моя рука выпустила бокал, который со звоном приземлился на паркет, а потом разлетелся на сотни осколков. Мне казалось, что сейчас весь мир — в замедленной съемке. В начале недели…? То есть…

— Да, вчера…это был уже второй раз.

Меня снова затошнило. От вида еды передо мной. От вида Миши передо мной. Просто от его слов. Я подорвалась с места, пытаясь убежать. Куда угодно! Главное — как можно дальше! Так далеко, чтобы меня никто не смог найти. Вот, чего я хотела. Но меня так сильно мутило, что я практически упала на пол, когда пыталась выйти из столовой в гостиную. Я оперлась об стену и медленно соскользнула по ней на пол, прикрывая рот рукой.

Мной овладел ужас! Он…измени мне дважды. В начале недели? А не тогда ли это, когда…

— Марина!

Меня стошнило. Прямо на дорогущий белый ковер, который я подбирала практически три месяца. Живот сводило судорогой, а всё тело мгновенно заледенело. Я дрожала, а меня продолжало рвать. Мне казалось, что организм пытается изнутри отчиститься от той информации, что только что на меня вылил Миша. В какой-то момент, остались лишь рвотные спазмы, которые сжимали мой живот и переворачивали всё внутри, но мне уже не от чего было избавляться.

Рядом сидел Миша и держал мои волосы, пока я изливала содержимое желудка на ковер. Я же жалась к стене, чтобы оказаться от него как можно дальше. От всего этого дальше! В какой-то момент, моё тело решило, что с меня на сегодня достаточно, я смогла сесть на пол, коснувшись головой стены и на секунду прикрыть глаза.

— Ты в порядке?

Глупый вопрос. Конечно же, я не в порядке. Я только что распрощалась с содержимым своего желудка, пару минут назад муж сообщил мне, что изменил мне дважды, а вчера я своими глазами видела, как он это сделал. В порядке ли я? Нет! Ничего подобного! Не была и не буду в порядке, пока мне кто-нибудь не скажет, что всё это лишь сон и моя идеальная жизнь не рухнула.

— Марин, я пытаюсь быть честным с тобой сейчас…

— Тебе нужно было быть честным со мной неделю назад. — прошептала я, потому что мой голос сорвался, — Нет, даже раньше. Тебе нужно было быть честным до того, как ты изменил мне.

— Я знаю…

Так мы и сидели. Атмосфера была гнетущей, и дело вовсе не в запахе. Нет. На самом деле, он был меньшей из нынешних проблем. Не знала, что мне сказать. Как мне вести себя дальше? Он изменил мне, в начале недели, а потом пришёл домой и…переспал со мной. Так вот что значил тогда его растерянный вид. А я глупая…всегда считала себя умнее других женщин. Думала, что знала, как правильно себя вести, чтобы мужчина всегда был со мной. Чтобы даже не думал об измене. На самом деле, глупая.

— Марин, скажи хоть что-нибудь.

— Нужно убрать с ковра.

Так и есть. Не хочу на нем пятен и запаха. Мне нравится ковер. Я нашла в себе силы встать, хоть и пришлось первое время опираться о стену. Я вышла в коридор, где под лестницей была кладовая. Открыла её и полезла внутрь в поисках чистящих средств, которые могут быть полезны.

— Ковер? Тебя сейчас заботит ковёр?

Миша вышел вслед за мной, едва ли не полыхая от гнева. Казалось, что он едва сдерживает рвущуюся из него злость. Но я не понимала, почему он злится? Какое право он имеет злиться на меня? Я ему не изменяла! Я ничего не сделала! Я ничем не заслужила такого отношения к себе! Не заслужила, такого поступка.

— Да, — ответила я, доставая чистящее средство, — Это хороший ковер.

Я взяла всё необходимое и попыталась обойти Мишу, но не вышло. Он грубо схватил меня и потянул на себя, заставляя выронить всё, что я держала в руках. Я подняла на него взгляд, пытаясь понять, что он чувствует. Пыталась понять, что чувствую сама, но мной овладела такая глубокая апатия, что мне стало всё равно. Хотя бы на секунду, но всё равно. А вот о Мише такого не скажешь.

— Ты можешь поговорить со мной? Скажи хоть что-нибудь!

— Хорошо, что мы заключили брачный договор! — со злостью выкрикнула я, не скрывая больше слез, что таились в моих глазах до этого самого момента.

Хватка на моей руке тут же ослабла, а глаза Миши удивленно расширились. Он не часто видел, как я плачу. На самом деле, мой характер вообще не позволял мне плакать при людях, и было не важно, насколько они близки мне. Если есть люди — я не имею права плакать. Не могу показывать свою слабость. Свою уязвимость. Но думаю, больше всего его удивило не то, что я плакала, а то, что я сказала.

Брачный договор — это то, на чем я настояла. Когда мы только-только решили пожениться, мы заключили этот договор и регулярно его дополняли. Разделили всё своё имущество между собой, чтобы не было никаких трудностей при разводе. Дети останутся со мной, как и этот дом, и моя машина. Мы заключили его просто так, думая, что он нам никогда не понадобиться, но вот…