Читать книгу "Карта призраков. Как самая страшная эпидемия холеры в викторианском Лондоне изменила науку, города и современный мир - Стивен Джонсон"

Бактерии возникли на планете около 4 млрд лет назад и были первыми живыми существами, населившими Землю. Ученые насчитывают в мире более миллиона видов бактерий, хотя к настоящему моменту описаны и изучены только около 10 тысяч из них.

Иными словами, если случайно проглотить миллион Vibrio cholerae, через три-четыре дня в вашем организме их может появиться целый триллион. Бактерия, по сути, превращает человеческое тело в фабрику, увеличивающую ее численность в миллион раз.

А если «фабрика» через несколько дней умрет – ну и что с того? Обычно поблизости найдется кто-нибудь другой для колонизации.

Реальную причину смерти при холере определить довольно трудно; человеческое тело настолько сильно зависит от воды, что при потере такого количества жидкости за короткое время отказывают почти все основные системы организма. Смерть от обезвоживания в каком-то смысле можно назвать преступлением против самого происхождения жизни на Земле. Наши предки появились в океанах юной планеты; некоторые организмы, конечно, смогли адаптироваться к жизни на земле, но наши тела все равно сохранили генетическую память о водном происхождении. Оплодотворение у всех животных происходит с помощью той или иной формы воды; эмбрионы плавают в матке; в человеческой крови концентрация солей почти такая же, как в морской воде. «Те виды животных, которые полностью адаптировались к воде, провернули хитрый трюк: забрали свою прежнюю среду с собой, – пишет эволюционный биолог Линн Маргулис. – На самом деле ни одно животное так по-настоящему и не покинуло водного микрокосма… Неважно, насколько высоко и сухо на вершине горы, неважно, насколько далек от моря и современен ваш дом: наш пот и слезы мало отличаются по составу от морской воды».

Первое значительное последствие серьезного обезвоживания – уменьшение объема крови, циркулирующей в организме; кровь становится все гуще, лишаясь воды. Из-за этого сердце начинает биться быстрее, чтобы поддерживать артериальное давление и сохранять функциональность самых важных органов – почек и мозга. Органы второстепенной важности, например желчный пузырь и селезенка, начинают постепенно отключаться. Кровеносные сосуды в конечностях сокращаются, вызывая постоянное покалывание. Поскольку мозг на ранних этапах по-прежнему получает достаточно крови, больной холерой полностью осознает, что на его организм напали холерные вибрионы.

В конце концов сердцу уже не удается поддерживать нормальное давление, и начинается гипотония. Сердце лихорадочно колотится, почки пытаются сохранить как можно больше жидкости. Разум начинает затуманиваться; некоторые больные чувствуют головокружение или даже теряют сознание. Продолжается ужасный стул в виде «рисового отвара». К этому моменту, в первые двадцать четыре часа, больной уже, вполне возможно, теряет больше десяти процентов веса. Когда почки наконец отказывают, в кровеносной системе в миниатюрном масштабе воссоздается кризис уборки отходов, из-за которого холера процветала в столь многих больших городах: продукты жизнедеятельности накапливаются в крови, и возникает состояние, называемое уремией (мочекровием). Больной теряет сознание или даже впадает в кому; жизненно важные органы начинают отключаться, и через несколько часов жертва умирает.

Но повсюду вокруг него – в мокрых простынях, в ведрах «рисового отвара» возле постели, в выгребных ямах и канализации – уже возникла новая жизнь, триллионы бактерий, терпеливо ждущих нового носителя.

* * *

Мы иногда говорим о том, что организмы «желают» определенных условий, хотя на самом деле эти организмы не обладают самосознанием и не имеют чувств и желаний в человеческом понимании слова. «Желание» в данном случае – вопрос цели, а не средств: организм хочет жить в определенной среде, потому что она помогает ему размножаться эффективнее, чем в других средах; Artemia salina (мелкий рачок) желает жить в соленой воде, термит желает жить в гниющем дереве. Поместите организм в желаемую среду, и его численность возрастет; уберите его из желаемой среды, и численность уменьшится.

С этой точки зрения бактерия Vibrio cholerae больше всего на свете желает, чтобы люди жили в такой среде, чтобы им приходилось постоянно есть экскременты друг друга. V. cholerae не передается воздушно-капельным путем и даже через большинство телесных жидкостей. Главный метод передачи практически всегда одинаков: больной исторгает из себя бактерии во время тяжелого приступа диареи, самой характерной черты болезни, а здоровый человек каким-то образом проглатывает эти бактерии – обычно выпивает зараженную воду. Если холерный вибрион поместить в обстановку, где поедание экскрементов – обычное дело, он будет процветать, «угоняя» один кишечник за другим для производства новых бактерий.

На протяжении почти всей истории Homo sapiens из-за этой зависимости от поедания экскрементов холерным бактериям не удавалось эффективно размножаться. С самого зарождения цивилизации человеческая культура развивалась самыми разнообразными способами, но вот употребление в пищу человеческих экскрементов так и осталось практически универсальным табу. Так что, не имея идеальных условий, в которых один человек ест отходы жизнедеятельности другого, холера не высовывалась дальше солоноватых вод дельты Ганга, выживая в основном за счет планктона.

С практической точки зрения заразиться холерой при физическом контакте с больным все же можно, но вероятность весьма мала. Если вы, например, потрогали испачканное постельное белье, невидимый отряд V. cholerae может собраться у вас на кончиках пальцев, и, если вы потом не помоете руки, они попадут к вам в рот во время обеда и вскоре начнут смертоносное размножение в тонком кишечнике. С точки зрения холеры, впрочем, это довольно неэффективный способ размножения: лишь очень немногие люди прикасаются к чужим свежим экскрементам, особенно если они принадлежат тяжелобольному. И даже если нескольким удачливым бактериям в самом деле удастся прилепиться к кончику пальца, нет никакой гарантии, что они проживут достаточно долго, чтобы добраться до тонкого кишечника.

В течение тысяч лет холера в основном сдерживалась двумя этими факторами: во-первых, люди не склонны сознательно употреблять в пищу чужие экскременты, а во-вторых, даже в тех редких случаях, когда отходы жизнедеятельности все-таки попадают в организм, цикл затем вряд ли повторяется, так что бактериям не удается добраться до критической точки, после которой распространение среди популяции резко ускоряется, – в этом они уступают возбудителям таких заболеваний, как грипп или оспа.

Но затем, после долгой и упорной борьбы за выживание, V. cholerae наконец повезло. Люди начали собираться в городах, плотность населения возросла: пятьдесят человек ютились в четырехэтажном доме, больше ста тысяч – на одном квадратном километре. Улицы утопали в человеческих экскрементах. Города все теснее связывались между собой морскими путями великих империй и компаний того времени. Когда принц Альберт впервые объявил о Всемирной выставке, в его речи прозвучали в том числе такие утопические слова: «Мы живем во времена самого чудесного преобразования, которое быстро приближает великую эпоху, вершину всей истории: эпоху единства всего человечества»9. Человечество в самом деле становилось все более единым, но вот результаты зачастую были далеки от чудесных. Санитарные условия в Дели могли непосредственно влиять на санитарию в Лондоне и Париже. Объединялось не только человечество, но и его кишечная микрофлора.