Читать книгу "Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна - Сэмюэл Дилэни"

Рон почесал лопатку:

– Разберемся, когда найдем Навигатора-один.

На его подростковом лице появилось очаровательно-воинственное выражение.

– Проверим их потом, – сказала Ридра. – Надо сперва других найти.

– Нужен полный экипаж? – спросил Коготь.

Ридра кивнула:

– Может, ваш Глаз?

Коготь покачал головой:

– У них с Носом и Ухом очень тесный триплет был. Когда вернулись, Глаз ’родержался часов шесть, может, а ’отом назад в Морг.

– Ясно. Посоветуешь кого-нибудь?

– Не-а. Надо идти в Бестелесный сектор. Кого-нибудь ’рисмотрим.

– Если экипаж нужен к утру, надо выходить, – вставил Калли.

– Пойдем, – сказала Ридра.

Таможенник приотстал и дождался Ридру, которая шла сзади:

– В Бестелесный сектор?

– А что?

– А то. Не нравится мне это.

– Потому что там мертвые? – рассмеялась Ридра. – Не бойтесь.

– Кроме того, телесным запрещено заходить в Бестелесный сектор.

– Только в некоторые зоны, – уточнила Ридра под хохот остальных. – Но мы постараемся в них не соваться. Если получится.

– Одеваться? – спросила гардеробщица.

Все вокруг поздравляли Когтя с победой, отвешивали ему дружеские тумаки, щелкали пальцами. Он накинул на голову контурный плащ, и тот сам застегнулся на шее, обхватил руки под мышками и мощные бедра. Коготь помахал толпе и пошел вверх по балкону.

– А что, действительно по такой схватке можно оценить пилота? – спросил таможенник.

Ридра кивнула:

– На корабле нервная система пилота напрямую подключена к органам управления. Во время гиперстатических переходов он в буквальном смысле борется с флуктуациями стазиса. Вот и смотришь на его рефлексы, на умение управлять своим искусственным телом. Опытный транспортник сразу определит, как он будет работать с гиперстатическими течениями.

– Я, конечно, и раньше слышал, но увидел в первый раз. Было… здорово.

– Точно.

Когда они подошли к выходу, сфера вновь заиграла огнями. Теперь в ней кружили Кондор и Мавр.

На улице Коготь опустился на четыре лапы и пошел рядом с Ридрой.

– А Ка’рал и взвод?

– Хочу взять из учебки.

– Зачем таких желторотых?

– Хочу обучить по-своему. Кто поопытнее, с теми уже поздно.

– Дисци’лина будет та еще. И толку как от козла молока. Сам с желторотиками не летал, но говорят.

– Лишь бы явных психов не было, а так ничего страшного. И потом, времени совсем нет. Самое быстрое, если взвод нужен к утру, – это сейчас подать заявку во Флот.

– Ты уже подала?

– Хотела сперва уточнить у пилота, нет ли у него предпочтений.

Они как раз проходили мимо телефона-автомата у фонаря на углу. Ридра нырнула под пластмассовый колпак. Через минуту донесся ее голос:

– Да, взвод на рейс до Спечелли на завтрашнее утро. Понятно, что в последний момент, но особо опытных необязательно. Можно из учебки. – Она подмигнула своим спутникам. – Отлично. Потом тогда позвоню насчет психоиндексов для таможни. Да, сотрудник тут со мной. Спасибо.

Она повесила трубку.

– В Бестелесный сектор ближе всего сюда.

Улицы сужались, переплетались, становились все безлюднее. Вдруг они вышли на бетонную площадь, где в сложном порядке, крест-накрест, высились опутанные проводами металлические башни. Отсвечивающие голубоватым опоры отбрасывали неясные тени.

– Так это… – начал было таможенник, но замолчал.

Группа замедлила шаг. В темноте между башнями сверкнуло красным.

– Что это?

– Перенос. Они идут всю ночь, – сказал Калли.

Слева треснула зеленая молния.

– Перенос?

– Мгновенный энергообмен, который происходит при перемещении бестелесных состояний, – охотно пояснил Навигатор-два.

– Что-то я…

К тому моменту, когда они оказались между колоннами, мерцание уплотнилось, сквозь смог проступило серебристое облачко с прожилками красных огней, образовались три фигуры: им навстречу двигались три женщины, три усыпанных блестками скелета, глядящие пустыми глазницами. Холодная дрожь пробежала по спине у таможенника: очертания решетчатых опор просвечивали за призрачными телами.

– Лица… – прошептал он. – Посмотришь в сторону – и не помнишь, как они выглядели. Смотришь прямо – вроде бы люди, но отвернешься… – Еще одна прошла мимо них, и у него перехватило дыхание. – И уже не можешь вспомнить!

Он обернулся и проводил их взглядом.

– Мертвые? – Он покачал головой. – Десять лет проверяю психоиндексы транспортников, телесных и бестелесных. Но сегодня в первый раз вот так – лицом к лицу с мертвой душой. Видел, конечно, фотографии. Иногда на улице с кем-то разминешься, из тех, кто поприличнее. Но это…

– На транспортном корабле, – голос Калли от выпитого звучал тяжело, под стать его набрякшим от мускулов плечам, – есть такая работа, которая живому человеку не под силу.

– Ясно, ясно, – сказал таможенник. – Поэтому приходится брать мертвых.

– Например, Глаз, Ухо и Нос. Если бы обычный человек попробовал просканировать все, что творится на гиперстатических частотах, он бы для начала умер, а потом сошел с ума.

– Теорию я прекрасно знаю, – сухо ответил таможенник.

Калли сгреб его лицо в ладони и притянул к своим корявым щекам.

– Да ни черта ты не знаешь, таможня! – Тон его напоминал тот, которым он заговорил с ними в кафе. – Вы прячетесь в своей таможенной клетке в надежном гравитационном поле Земли, которая прочно привязана к Солнцу, которое держит постоянный курс на Вегу, и все тут в этой спирали летает и движется по понятным правилам. – Он показал рукой на Млечный Путь, различимый над менее светлой частью города. – А на свободу и не выбираетесь никогда! – Он оттолкнул маленькое раскрасневшееся лицо в очках. – Иэхх! Да что ты мне будешь рассказывать!

Убитый горем навигатор зацепил рукой за трос, идущий наклонно от опоры к бетону, и тот звякнул. От низкой ноты в горле у таможенника что-то булькнуло, и во рту появился металлический привкус обиды и гнева.

Он собрался дать ему выход, но медные зрачки Ридры уже смотрели на его лицо почти в упор, как минуту назад – мрачная физиономия в оспинах.

– Он еще недавно, – голос был ровный, отчетливый, глаза вцепились в его зрачки, – жил в триплете. В тесном, сложном эмоционально-половом союзе с двумя людьми. И один из них погиб.

Своим жестким тоном Ридра, как ножом, отсекла значительную часть его раздражения, но кусочек остался и выскользнул наружу.